Прикрыв за собой дверь, иду через поросший сухой травой и колючками двор к Артуру и быстро просматриваю мессенджеры. У моих друзей жизнь бьет ключом, как обычно. С вечера они прислали мне кучу фото с субботних вечеринок, Настя докладыват, что ее проблемный клиент, заодно и новый бойфренд — настоящий душка, только слишком часто моет руки и очень боится пыли — и в ее офисе, и в ее квартире. Это возмущает ее, потому что у нее убирается лучший клининг, и она не знает, кому верить — новому любовнику или старым и проверенным мастерам уборки.
Улыбаюсь и сворачиваю ленту. Уж эту проблему она точно решит без меня. Да, я скучаю по своим друзьям и любая прорывающаяся из моего мира волна, как будто поднимает меня над землёй и встряхивает, напоминая о том, какая она — моя настоящая жизнь. Но сейчас я временно оставляю ее за отключённым экраном телефона. Тот, кто ждёт меня здесь, в реальности, параллельной к моей, в которой время движется медленно, а в гости ходят на полдня и обязательно с ночевкой, для меня сейчас важнее.
Когда я подхожу, Артур успевает закончить разговор и теперь смотрит на меня без следов обеспокоенности и напряжения. Кажется, что мы с ним снова встретились, только теперь по-настоящему готовые к тому, чтобы провести день вместе.
— Ну что, справился? — интересуюсь я, подходя к нему и продевая большие пальцы рук за пояс его джинсов. Такой себе собственнический жест, красноречиво показывающий мои намерения. Никаких больше контактов, ни с кем. Ни за что.
— Справился. А ты? — он тоже кладёт ладони мне на талию, только сзади, как будто замыкая руками в кольцо.
— И я. Тогда что — кадр один, дубль два? Предлагаю начать все заново, как будто ты только что ко мне приехал.
— А зачем заново? — интересуется Артур. — Мне многое еще с утра понравилось.
— Да? — когда я стою рядом, мне приходится откидывать голову, чтобы видеть его лицо. — И я не утомила тебя своей суетой?
— Это не суета, Полина, — возражает он. — Ты еще не видела настоящей суеты.
— Хорошо, но… все равно. Мне сейчас даже немного страшно назад в дом возвращаться. Кажется, мы только зайдём — и опять… Можно, я свой телефон тоже у тебя в машине оставлю? А заодно макбук и все блокноты, — смеюсь я, понимая, что это не такое уж и шуточное предложение.
— Слушай, а у меня идея… Если хочешь встряхнуться.
— Очень хочу, — и это совершеннейшая правда.
— Хорошо. Тогда беги закрой двери. Мобильный тоже оставь. А вот камеру — возьми.
— В смысле? — не сразу понимаю его намерения я. — Где оставить мобильный? Я говорила о том, чтобы положить его у тебя в машине. И то… в шутку.
— А я не шучу, Полин, — но по блеску в его глазах вижу, что он что-то придумал. — Только не задавай лишних вопросов. Считай, что это сюрприз. И никаких телефонов, я серьезно. Смотри, я свой тоже прячу, — он открывает дверцы и бросает телефон в бардачок, тут же захлопывая его. — Давай, бегом! Считай что это мое второе желание, из тех, которые ты мне продула… — и тут же добавляет, спохватившись. — Вот я дурак… Надо было раньше вспомнить! Как раз, когда ты в гости собралась. Хорошая мысля, как обычно…
— Приходит опосля! — заканчиваю за него я, смеясь и понимая, что снова ввязалась в какую-то интересную игру.
Я несусь к себе со всех ног, уже ни о чем не думая и ни о чем не спрашивая. Я более чем уверена, что Артур снова повезёт меня в какое-то интересное место — здешние края он знает как свои пять пальцев, и способен показать такое, до чего я сама никогда бы не добралась. И эта легкая неизвестность только подхлестывает любопытство и возбуждение.
Так… Ключи, рюкзак, маленькая косметичка с необходимыми мелочами, бутылка воды, салфетки и… никакого телефона. И наушников. И зарядки. Это действительно похоже на бегство от цивилизации.
Перебрасываю через плечо сумку-чехол с камерой, оглядываю своё жилище — все ли выключено и все в порядке? Кажется да. Бросаю взгляд на часы у входа — около двенадцати. Отлично, день и в самом деле только начинается.
— Остаёшься за хозяина! — выдаю я последнее напутствие козлу Антошке на стене, взгляд которого с каждым новым днём становится все неодобрительнее, и выскакиваю за порог.
Спустя минуту я уже рядом с Артуром, прыгаю на переднее сиденье. Он только интригующе смотрит на меня:
— Ну что, готова?
Уверенно киваю, временно прощаясь со своим домом. При свете дня его машина кажется больше и немного другой — оглядываюсь, стараясь освоиться и привыкнуть, пока он трогается с места, по-прежнему не говоря, куда мы едем и надолго ли. Я и так знаю, что он не скажет ничего конкретного. Просто мне нравится так играть — дразнить своё любопытство новыми вопросами, а заодно и подстёгивать его.
С его одобрения щёлкаю кнопкой фм-тюнера и слышу только невнятное шипение. Я снова забыла, что сигнал здесь, на окраине, просто препаршивый. Все еще беспокойно кручусь на сиденье, пока Артур сворачивает на дорогу, ведущую к переезду — и на этот раз выбирает не знакомое направление в город, а другое, то, за которым скрывается неизвестность. Где нас ждёт широкая, до самого горизонта трасса, яркое солнце, облака на сочно-синем небе и ветер, гуляющий на свободе.
— Артур… Предупреждаю! Меня сейчас понесёт и я буду говорить глупости! — радостно объявляю я, ловя в зеркальце над водительским сиденьем его взгляд и убирая на ноль громкость радио в машине.
Редкие сигналы время от времени пробиваются в наше пространство, но тут же пропадают, постоянным треском и шипением отвлекая меня. Не хочу ничего слышать, ни на что отвлекаться. В этот раз нам не нужна даже музыка, понимаю я, высовываясь в открытое окно и позволяя ветру трепать мои волосы, сыпать колкой пылью с дороги по щекам, и непослушным, спорящим между собой потокам воздуха гладить лицо, каждому на своей манер — то горячо и мягко, почти игриво, то хлестать — сухо и резко. Мне кажется, что сейчас, в месте, которое, возможно, недоступно по геопозиции и не отображается ни на одной из онлайн карт, я абсолютно и безоблачно счастлива.
— А ты знаешь, что у тебя глаза — как это небо? — говорю Артуру, садясь обратно на сиденье и вытряхивая пыль из волос, после чего раскрываю сумку и прикасаюсь пальцами к камере, словно хочу разбудить ее. Мы несколько дней с ней бездельничали, пришло время вспомнить друг о друге.
— Это ты уже начала говорить глупости, или только собираешься? — с улыбкой уточняет он, разворачиваясь ко мне.
— Нет, это не глупости, это правда. А вот глупости — это то, что мне тут нравится! И я не хочу отсюда уезжать! Но уже завтра я пожалею о сказанном, предупреждаю, — и глядя, как он улыбается, ловлю его в объектив и делаю первый снимок, пробую, как к нему относится моя камера.
О, она любит его. Мой взгляд — её взгляд, и любование мелочами, особенностями его лица даже через быстрый кадр раскрывается ещё откровеннее, ещё полнее. Артур, ненадолго забыв о дороге, смотрит на меня, прищурившись, и солнечные лучи играют золотистыми искорками в его глазах, высвечивая неожиданные редкие веснушки на щеках и на носу. Очередной, едва заметный след ушедшего мальчишества на контрасте с яркой взрослой внешностью. Хочу, чтобы все это обязательно попало на фото. Чтобы читалось, виделось так, как я сама вижу. И чтобы волновало тех, кто будет смотреть, так же, как волнует меня.
