— А ты нервничала? — спрашивает Артур.
— Конечно. Я же не хотела опоздать на встречу с тобой, — прямо говорю я и по глазам вижу — ему нравится. И он больше не смущается. Понемногу привыкает к моей манере общения.
— Ладно, пойдём пить кофе, — продолжаю я. — Расскажешь, как вы тут живете и что делать, чтобы не попадать впросак. Я уехала отсюда слишком давно, и совсем забыла наши правила. Ты же знаешь, что меня в магазинах с трудом обслуживают? Пришлось учиться заново!
Разворачиваясь в сторону кофейни, мы идём через площадь — и он по-прежнему держит мою руку в своей, так просто, тепло и надежно. Это похоже на какое-то сладкое неведение юности, как будто нам обоим по шестнадцать, у каждого нет за душой ни обид, ни капли цинизма. И если честность и искренность — это то, что притягивает меня в людях, не удивительно, почему меня так зацепил Артур. Таких естественных и чистых реакций, без следов суеты, желания впечатлить, показаться лучше, или же, наоборот, вылить на тебя ушат проблем, я не встречала уже давно.
— И что ты им сказала? Что ты ревизор? — останавливаясь у дверей кофейни, переспрашивает он, и по голосу я слышу, что ему не нравится моя история с покупкой печенья, которой я решила прихвастнуть. Я же, умолкнув и потеряв нить рассказа, снова смотрю на него и глупо улыбаюсь, совсем как школьница.
Да какая там школьница! Даже в старших классах у меня было больше здравомыслия, и я не припомню, чтобы так подвисала на ком-то.
А сейчас что?
— Что? — говорю ему я, беззаботно щурясь.
— Ты сказала, что ты ревизор? Так им плевать на это, Полина. У нас тут свои порядки. Давай знаешь, что… — он на секунду задумывается. — Давай, если тебе что-то надо, ты говори мне об этом. Я сам достану — или хотя бы места нормальные подскажу. У нас многое от района зависит. В центре это не так заметно, а вот на окраинах… Приходить самой туда, где никого не знаешь… Здесь так не принято. Не надо этого делать.
Какая очаровательная готовность взвалить на себя ответственность за меня — сразу же, не глядя. В этом я вижу следы местного воспитания — эдакое старомодное джентльменство. Мужчины в больших городах давно не страдают повышенной готовностью взять на себя твои проблемы, да и многие женщины сочтут это за оскорбление и нарушение границ.
Я не считаю это чем-то зазорным, прекрасно понимая, что это привычки края, где человек жил и родился. Но при этом хочу дать понять, что всё-таки я взрослая девочка, которая давно решает свои проблемы сама.
— Ну, не знаю, принято или не принято. Вот в этом кафе, например, меня тоже считают за ревизора. Так мы отлично поладили, у меня даже кофе бесплатный каждый день. Посмотрим, может он распространяется и на тебя, — говорю ему с улыбкой. — Кофе на дегустацию всегда должен быть бесплатным. Особенно, пока бариста учатся. Вот мы сейчас и подегустируем.
Артур, не обращая внимания на мое лучезарное настроение, все ещё задумчиво хмурится. А я мимо воли любуюсь четким рисунком его бровей и красивейшим контрастом с глазами глубокого синего цвета. Не будь я собой, если я не вытащу его на фотосессию. Вот не будь я собой.
Он, по-прежнему не подозревая о моих коварных планах, стоит на своём:
— Здесь нормальные ребята работают, я их знаю. А вот в других заведениях… Я не могу ни за кого поручиться. Давай так. Следующий раз, если что-то понадобится, лучше звони мне. Я свожу тебя по магазинам.
Бог ты мой, как это мило. Мило и немного наивно. Но я не спешу его разубеждать, понимая, что это проявление заботы. Такой милой старомодной заботы.
Кто сказал, что хорошо только все модное и прогрессивное?
Собираюсь толкнуть двери в кофейню, но он опережает меня, приоткрывая их и пропуская в перед. Эти первые встречи поэтому и чудесны, что напоминают какой-то осторожный танец-разминку, когда вы присматриваетесь друг к другу, пытаясь по мелочам представить, как оно дальше может быть.
И пока мне очень нравится то, что я вижу.
В кофейне, несмотря на наличие кондиционера в летний жаркий ден, немноголюдно. Видимо, завсегдатаи предпочитают проводить здесь вечера, а днём отправляются на пляж, возникший месте бывшего котлована. По крайней мере, когда я жила здесь, летом на пляже торчал едва ли не весь город.
Полвека назад после закрытия одного из производств, подземные воды неожиданно вышли наружу и заполнили котлован, образовав своеобразное озеро. Мы с подружками тоже бегали туда купаться, пока учитель географии не дал нам взглянуть на какой-то мудрёный прибор, показавший, что уровень загрязнённости воды там превышает все допустимые нормы. Тогда это нас не остановило, как не останавливает нынешнее поколение подростков, предпочитающих прыгать и нырять, а не думать о собственной безопасности.
За стойкой с утра скучает тонкий и грустный Сережка, тоже мечтающий быть на пляже. Из подсобных помещений на звук открываемой двери выныривает Денис, и я вижу, как разбегаются его глаза. По всему видно, что он растерян и не может понять, кого из нас приветствовать первым.
— Опа-па, какие люди! — наконец, выкрикивает он, обращаясь к Артуру, пока тот молча протягивает ему руку, которую Денис залихватски пожимает — даёт пятюню, по его же словам.
— Артур! Гордеев! Собственной персоной! Это что, снег завтра выпадет, раз ты решил к нам зайти?
— Да ладно тебе, — Артур по-дружески похлопывает его по спине. — Ты звал — я пришёл. Пусть не сразу, но как смог.
По всему видно, что с Денисом они давние приятели, и старший продавец, будущий бариста, очень уважает своего друга, раз здоровается с ним в обход меня, «ревизора из телевизора», который может прославить или опозорить его на всю страну.
Красноречиво покашливаю, привлекая к себе внимание.
— Товарищ ревизор, — подчёркнуто вежливо и, в то же время, дурачась, реагирует Денис и тут же обращается к Артуру: — Так девушка с тобой? Ну даёшь! Мы не ищем лёгких путей, да, Артуро?
— Ты меньше болтай давай, — беззлобно обрывает его Артур, окидывая взглядом столики. — Лучше меню неси. Посмотрим, как ты тут хозяйничаешь, если еще и трепаться успеваешь.
— Не, ну ты меня знаешь — одно другому не мешает! Это ты у нас молчун и пахарь. А я считаю, что хороший разговор работе не помеха. Да, Полина Александровна, товарищ ревизор?
— Денис, — говорю я, понимая, что терпения у меня не так много, как у Артура. — Посадите нас уже, ради бога. И если ещё раз назовёте меня товарищем, я проберусь к вам на кухню и плюну в тесто для круассанов. А потом обвиню вас в антисанитарии.
— Вот, слышал! — делая нарочито круглые глаза, отвечает Денис, обращаясь к Артуру. — По струночке ходим! Но и растём, растём, да! Видишь, какой у нас коуч-тренер, или бизнес-коуч… Или как его там? Я вчера, Полина Александровна, кстати, видео в интернете смотрел. Про это ваше пито-кофито, и про капучино, и про все вот эти фигурки в чашке.
— Латте-арт? — уточняю, пробираясь следом за Денисом к самому затенённому столику возле увитого зеленью окна. Это одно из самых лучших мест, и он это прекрасно понимает, предоставляя его нам.
