Теперь я жалею, очень жалею, что сбежала на автобус раньше, чем дождалась Артура — ну встретилась бы я лицом к лицу с Тамарой Гордеевной, и что? Ну не стала бы она убивать меня в присутствии отца, который никогда не допустил бы, чтобы в его усадьбе творился какой-либо беспорядок. А так — одному Артуру пришлось испытать на себе весь шквал эмоций матери, не только узнавшей о его «шашнях» и потерявшей все поводы это скрывать, но и увидевшей воочию некоторые красноречивые эпизоды его тайной жизни.
— Да ладно, это не самое страшное. Не самое… Ну не голые же мы здесь… И вообще, это не какое-нибудь интимное видео… С видео было бы гораздо хуже, — едва сдерживаясь от новых нервных смешков, пытаюсь успокоить себя я, но получается довольно вяло. Не потому, что утешения не работают, а потому, что я нахожусь в таком ступоре, что даже не могу испугаться или разозлиться в полную силу. И механически кликнув на последнюю страницу статьи, понимаю, что опять поторопилась с выводами. Потому что самое страшное — вот же оно. То, самое, что Крис оставила на закуску.
Вообще-то, назвать это в прямом смысле страшным у меня язык не поворачивается, наоборот — это так прекрасно, что я готова любоваться, забыв о той заднице, в которой мы оказались. И это снова мои фото. В отличие от самых неудачных снимков, которые Кристина выложила в первой части, за эти мне не стыдно ни капельки. Наоборот, я испытываю только гордость и восторг. Мало того, именно их я могу назвать одними из лучших в своей работе даже не за последний год, а вообще — за всю карьеру фотографа.
Но в глазах тех, для кого была предназначена статья, эта подборка должна воплощать страх и тихий ужас, плевок в лицо и пощёчину устоявшимся порядкам, а семье Тамары Гордеевны — подлый удар ножом в спину. Потому что последним идёт та самая ночная фотосессия на пляже, во время которой я выложилась на максимум, и после которой думала, что ничего более крутого уже не сделаю. Что вот он, мой творческий пик, пройдя который, я буду обречена только на воспоминания — как это было, когда я сняла лучшие в своей жизни кадры. Те самые, на которых только ночь, луна и Артур, слишком красивый для любой одежды. Те, где он напоминает ожившее античное божество, в лучших традициях того времени — обнаженный, не скрывающий красоты и силы молодости, которая бьет через край. И это не только взгляд влюблённой женщины, но и взгляд профессионала, который не могут замылить даже самые яркие чувства.
Вот только я не уверена, что местные жители, читавшие статью, а особенно семья Наташки, разделяют мой эпикурейский подход.
Здесь не все, всего лишь пять фото, с самых разных ракурсов — и все они выглядят офигительно, даже без обработки, не могу заткнуть в себе гордый голос автора я. Но обычный человек, попавший в переделку, настойчиво твердит в моей голове, что несмотря на то, что снимки совсем не откровенно атомические, что это игра света и тени, только подчёркивающих привлекательность гибкого и сильного тела, и вообще, мне не было бы стыдно за них даже перед святыми или монахами — потому что это красота, а красота не может быть грехом, но… В глазах местных — это разврат, китч и провокация. Теперь я не только уродую детей всем на потеху, но и растлеваю молодёжь, сбивая ее с пути истинного, пытаясь заманить в тот треш, угар и глупую праздность, которой является моё существование. Или хуже того — просто поиграть, бросить и испоганить жизнь Артуру, опозорить его в глазах горожан. Ведь связавшись со мной, он повелся на какие-то странные эксперименты, нормальный мужик так никогда не поступит. Нормальный мужик даст леща своей женщине за один только намек на подобные фантазии, чтобы впредь у неё ума не хватило даже предложить такое. Не говоря уже о том, что он такую гулящую профурсетку не первой свежести за километр бы обходил, вон сколько порядочных и неиспорченных девочек вокруг.
На фоне переживаний об Артуре, даже эффектное завершение статьи Кристины меня совсем не трогает — в нем она в который раз повторяет, что не все то золото, что блестит, и что заезжие знаменитости на проверку могут оказаться отборным гнильем, которые только и могут что распространять вокруг себя зло и разложение. И что скромные, чистые и неиспорченные люди, на которых держится земля и вечные ценности, не всегда могут определить угрозу и зло с первого взгляда. Но если уж так вышло — надо изгонять таких без жалости, потому что одна паршивая овца может перепортить все стадо. Таким не место в нашем городе — вот тот финальный вывод, который она утверждает и мне он кажется почему-то… слабоватым. Или шок от того, что она слила наши с Артуром фото, слишком велик?
Я до сих пор не могу поверить, что она могла подстерегать нас где-то в кустах за шахматным клубом, мы же так хорошо прятались! Хотя, ощущение лёгкой опасности, конечно, кружило голову, и казалось, что кто-то где-то неподалёку ходит и сейчас как выпрыгнет на нас из этих самых зарослей. Но я грешила на каких-то бездомных собачек или птиц, отнюдь не на Кристину.
Ну как так? Она же выше этого, такая непонятая всеми, недооценённая жертва необъективности взрослых! Она же превосходит их всех — этих тупых, по ее словам, одноклассников, продажных учителей, провинциальных горожан, над которыми она столько раз насмехалась в своём блоге! А теперь вот ратует за вечные ценности, в которые сама никаким боком не вписывается. Не могла же Крис, как обычная соседка-кумушка, высматривать-вынюхивать, тайно выслеживать и собирать компромат с мыслью: «Вот я вам задам за такое поведение! Вы у меня ещё пожалеете, безобразники!»
Это могла сделать бабушка с папильотками, изгоняющая злых духов на лестничной площадке — такие вечно кого-то выслеживают и выводят на чистую воду. Но не прогрессивная, давно переросшая этот город и его старорежимные порядки Кристина!
Ага, и Виолу она поймала в туалете в не самом лучшем виде совершенно «случайно» — снова шепчет тот самый, готовый запаниковать внутренний человек, усиленно пытающийся разбудить инстинкт самосохранения и реальное понимание опасности. Неужели ты веришь, что ей удалось раздобыть такой компромат с первого раза? Ты сама фотограф, ты знаешь, что случайно такие кадры не получаются. Нужно следить, постоянно держать объект в зоне внимания, как папарацци, и в случае оплошности, если он оступился и попал в неловкую ситуацию, быть тут как тут. Мгновенно, сразу, будучи перед этим наготове
Так Кристина — прирождённый сталкер, что ли? Ей нравится тайно следить за людьми и в случае чего вбрасывать собранный компромат, чтобы ударить жертву побольнее? Так я отвечу. Я от души отвечу ей на этот ход. Мой скандал с подмоченной репутацией начался и закончится в этом городке, а ее неприятности гораздо серьёзнее. Мне можно вменить не самый удачный фотосет и связь с мужчиной, пусть младше на десяток лет, но совершеннолетним же. А вот ей от подозрений в доведении до самоубийства придётся долго отмываться. И, если мои знакомые юристы найдут в этом деле хотя бы одну зацепку, мы раздуем этот огонёк до такого пожара, что мало не покажется никому.
На этом месте я слышу голос кондуктора, объявляющего ещё одну остановку, и, глядя в потемневшее окно, понимаю, что скоро город. Месть местью, но не надо терять связь с реальностью и забывать, что в результате наших игрищ в «кто кому больше напакостит» может серьезно пострадать ещё один человек — Артур. И пусть ему здесь не жить, всё-таки, я не уверена, что он дошёл до моего уровня пофигизма в плане того, каким его запомнит родной город. Прикинув, что у меня есть ещё минут пятнадцать, набираю в грудь побольше воздуха и, изменив своё первоначальное решение не читать комменты, захожу в ленту и открываю её.
