— Да сядь ты, в ногах правды нет, — шикает она на меня, добавляя: — Если не хочешь, конечно, чтоб сюда любопытные набежали. Что, не поняла еще, как у нас тут живётся? Не отсвечивай. И не торчи тут как тополь на Плющихе.
Послушно киваю и сажусь рядом с Артуром, отодвинувшись от него на почтенное расстояние — мне все еще очень неловко при Оляне вести себя свободно и открыто.
— Рассказывай, — просто говорит Артур. — Где Руслан?
— Да в стойле уже. Почистила, покормила, все лучшим образом, ты ж знаешь. По ходу еще пару денников убрала. Хорошо от похмелья помогает, — она посмеивается, но как-то не весело.
— Совсем не спала сегодня?
— Ни минутки. А ты?
— Я — два часа. Нормально, пока хватит. Я привык в последнее время.
— А, понятно, — Оляна бросает быстрый взгляд в мою сторону. — Везуха.
— Ты давай сегодня тоже не геройствуй. Я тебя отпрошу у деда, если понадобишься. Подремай немного. Главное, что Руслан на месте, никто ничего не заметил.
— Да как же никто? Ты ж заметил.
— Я — первым делом. Еще когда светало.
— Ну и что? Претензии свои высказывать будешь?
— Да какие претензии, Олян, — рука Артуа тянется к пачке Оляны и вытаскивает оттуда сигарету. — Понятное дело, что Руслан мой только на словах и когда приезжаю. А так — он твой. Так что не мне тебе что-то предъявлять.
— Ого! Не ожидала, что признаёшь, — она молча передаёт ему зажигалку, а потом, глянув на меня — предлагает закурить и мне. — Что, проблемы с новой жизнью, раз так раскурился?
— А ты как думаешь? Каждую минуту ждёшь, что облажаешься. Но пока что фартит. Главное, чтоб до последнего так было, — устало выдыхая дым, говорит Артур, и я на мгновение чувствую себя лишней в их разговоре — так просто и без притворства они общаются. Поэтому продолжаю молчать, и даже затягиваюсь как-то скромно, почти воровато.
— Хочешь узнать, где мы были? — обращается Оляна снова больше к нему, чем к нам обоим.
— Ну, это да. Хотелось бы, — слегка прищурившись, улыбается он. — И, главное, что с Василём случилось?
— Ой, блядь… Не говоре мне об этом мудозвоне, — Оляна недовольно морщится и становится вдруг… неуловимо похожа на Вэла, буквально на долю мгновения. А я понимаю, что несмотря на показную браваду, он ей очень понравился, даже сильнее, чем она хотела бы признавать. Только манеру и выражения того, кто вызывает в нас безотчетную симпатию, мы копируем так слепо, что сами того не замечаем. А вот другие — замечают.
— Что? — негромко смеётся Артур. — Что он натворил?
— Да хуйню какую-то, извини, шо матюкаюсь…
— Не извиняйся. Вэл любого до этого доведёт. Как-то на него страшно материлась образцовая библиотекарша, прямо при мне. А на вид была вся такая: «Дети — язык это колыбель духовности. Не оскверняйте язык сквернословием, дети!» Мы случайно на лекцию попали, так он ее за двадцать минут до трехэтажного мата довёл, — впервые подаю голос я, не боясь показаться неуместной. Теперь мы заходим на мою территорию — Вэлиал Донцов и его, как он сам говорит, выебонцы.
— Шо, серьезно? — подавившись дымом, кашляет и утирает слезы Оляна. — Ну тогда я легко отделалась типа. Короче, он это… Только не ругайся, Артурку, вспомни, что ты мне перед этим сказал.
— Что именно?
— Что Руслан и мой наполовину.
— Ну? — его брови приподнимаются — Артур заинтригован, и я понимаю, что Оляна играет с ним по правилам, которые давно усвоила и знает — спровоцируй Артура на азарт, на интерес, и он не будет злиться, только следить за тем, как разматывается клубочек недосказанностей.
— Короче, он на него сел.
— Кто?
— Вэл. Василь. Я посадила его на Руслана. Прикинь, как я ебнулась.
— О-хе-реть… Олян, ты что… Это прикол такой?
— Та если б, — она снова глубоко затягивается. — Не знаю, что он мне наплел, как так вышло — но вот пару часов побазарила с ним — и все, поплыла. Сразу стала уверена, что я супер-бомба-лаванда, и лучше меня с конями никто не управится, и я могу то, чего никто не может делать. И вообще, у меня даже такие мажоры городские как этот Вэл, чудеса творят и самых крутых коней объезжают. И я вообще, богиня-амазонка, блядь, повелительница коней и всадников. Развесила уши.
Узнаю, узнаю Вэла — и тут же понимаю, что об этом стоит промолчать. Даже у скалы нет шансов устоять перед ним, если он вознамерился кого-то вдохновить на подвиги. Только вряд ли Оляне будет легче от осознания, что она не единственная жертва его безумного красноречия.
— Слушай, подожди, — Артур озадачен так, что даже забывает курить, и теперь столбик пепла на его сигарете увеличивается пропорционально его удивлению. — Нет, я понимаю, у него язык без костей. Заболтал тебя, Вэл это умеет. Но Руслан, Оляна! Как он его не затоптал?! Ты хоть понимаешь, как бы я встрял, если бы этот городской утырок травмировался и остался тут на месяц или два!
— Он не утырок, — в один голос говорим мы с Оляной и, встречаясь со мной взглядом, она впервые улыбается лично мне — тепло и открыто, с какой-то обезоруживающей усталостью.
— Ладно, хорошо… — Артур, не ожидая такой атаки с двух сторон, старается скрыть досаду. — Не утырок, а пьяный балбес, которому на все настрать и он не знает, чем рискует. А ты? Твои мозги где были?
— В жопе… — недовольно хмурясь, признаёт Оляна. — Я ж и не скрываю этого. Только… Слышь, Полинка. Вот этот перец, — она показывает пальцем на Артура, — он в отличие от наших пацанов редко когда матюкается. Городской типа, приличный. А щас, наверно, будет.
Понимаю, что она права и я слышала от Артура крепкое словцо буквально пару раз, в самые тяжёлые моменты — например, когда он рассказывал мне о случившемся в школе, после выпускного, или когда мы с ним жутко поссорились, первый и пока что последний раз на крыльце моего дома.
— Бля, да говори уже, — выдыхает Артур, замечая, что его сигарета истлела и отбрасывает бесполезный окурок, тут же наступая на него ногой.
— О, уже начал, — нервно посмеивается Оляна. — Ладно, Артурку. Только помни, если тебе щас гордеевская кровь в голову бахнет и начнёшь беситься, Полинка тебя испугается и сбежит. Да, Полинка? Скажи ему, что утечешь, если ему башню сорвёт.
— Ну… — несмотря на то, что это шутка, мне очень не хочется так быстро переходить на сторону Оляны, но я не могу сопротивляться соблазну узнать, что же случилось ночью. — Да. Убегу, куда глаза глядят.
— О, видишь! Так что держи себя в руках, ясно? Я… короче, это. Я его напоила.
Если Оляна и ожидала какого-то взрыва от Артура, то его не случается — он продолжает сидеть и смотреть так, будто бы хочет проделать в ней дырку взглядом. Это вся реакция с его стороны. Убегать куда-то рано.
— И что с этого? — отрывисто бросает он, явно не веря в то, что это все, уж слишком Оляна нагнала напряжения. — Ты напоила Вэла. Я сам это видел.
