Мне просто надо собраться, перестать накручивать себя и получать удовольствие от жизни — здесь и сейчас.
— Ты ж с нами поедешь, Полина? Так? — доносится ко мне голос Марины, которой Вэл в другое ухо настойчиво повторяет, что не надо с ним нянчиться, он готов ко всему, к любому испытанию — и я понимаю, что наша прогулка станет испытанием скорее для неё, чем для Вэла.
— Наверное… Наверное, да… — понимая, что желание просто взять камеру из машины Артура и побродить по окрестностям сейчас превратится в сплошное самоедство, соглашаюсь я. Нет уж, лучше побыть в приятной компании, отвлечься на Вэловы конные подвиги, набраться от Лямы умиротворения и пофигизма, а не испортить себе настроение и стать похожей на какую-то неврастеничку.
В это самое время на конные подвиги совсем других людей подходят поглазеть те, кто находтся поблизости во дворе — похоже, это представление со своими давними традициями.
— Э-э, Артурку, от и дождался он тебя! А то буянил, страх!
— От хорошо, Русланчик хоть погуляе разом с хозяином!
— А Олянка, глянь, Олянка! Обставит она тебя, Артур, как пить дать обставит!
— И Руслан не поможет, даром шо такой борзый!
— А как же! Ты у нас он когда последний раз был? А Оляна тут кожен день, с кровати — на коня, с коня — у кровать.
Артур, вскочивший в седло легко и быстро, как будто это что-то совсем не требующее усилий, объезжает круг перед конюшней, не сводя внимательного взгляда с дразнящих его — и в этот самый момент я понимаю, зачем они это делают. Специально распаляют азарт в соперниках, чтобы обеспечить зрелище поярче и придать остроты их соревнованию.
Оляна, довольно улыбаясь, закидывает ногу в стремя и вскакивает на Актрису так же быстро и делает что-то, неуловимое, натягивая поводья — лошадь, громко фыркая протяжно ржёт и подрыгивает передними ногами, ненадолго приподнимаясь над землей.
— От же коза, — совсем рядом шепчет Марина. — Давай, приучи ее свечить, я потом на неё ни одного человека не посажу, всех скидывать будет, как Русланчик.
— А я бы сел… — зачарованность в голосе Вэла начинает внушать мне нехорошие опасения. — Даже если бы упасть пришлось — все равно бы сел. Лучше умереть красивым конником, чем жить позорам пешкарём!
Отлично. Позорным пешкарём. Откуда он только слов таких набрался?
— М-м? — Марина растеряно переводил взгляд на меня, как будто нуждается в переводе сказанного, но я пока не могу ей ответить. Мой взгляд прикован к Артуру и Оляне, делающих еще один большой круг по двору, как бы разминающихся перед разгоном — и я снова удивляюсь, как гармонично их движения сочетаются с движениями животных, как они входят в резонанс, сливаются вместе — и я вижу перед собой не всадников, а сросшихся с лошадями существ… наподобие кентавров. Невозможно понять, кто кем управляет, кто задаёт ритм — и зрелище это действительно завораживающее.
— И-и! Давай, от ворот! Оди-ин… Два… — задорно командует Оляна и тут же срывается с места до окончания счета. — Три! — на ходу со смехом выкрикивает она, за секунду до того, как Артур пускает галопом Руслана.
Куда девалась размерная вальяжность, неспешная томность, с которой они разъезжали по двору — теперь это стрелы, выпущенные из лука. Этот переход так впечатляет, что первое время я даже не слышу ободрительные выкрики и свист, которым сопровождает начало перегонов хуторской народ. Мне кажется, что это не Артур верхом, а какой-то незнакомец, слишком ловкий и прекрасный, чтобы быть человеком. В отличие от Оляны, направившую лошадь к открытым задним воротам, за которыми простираются поля до самого горизонта, он сдаёт немного влево — еще секунда, и конь и всадник перемахивают через изгородь, сокращая расстояние и сливаясь в прыжке. Крепкие мускулы лошади напрягаются так же, как и мышцы на спине и руках Артура, теперь они действительно одно целое — и красота этого момента такая невозможная, что я больше не жалею, что у меня нет с собой камеры. Это мгновение слишком настоящее и полное жизни, чтобы даже самый лучший объектив попытался уловить хотя бы часть этого волшебства.
— Э-э! Так нельзя, мы так не договаривались! — в удаляющемся голосе Оляны слышится возмущение, на что она тут же получает ответ от Артура:
— Это тебе за фальстарт!
— Ну все. Теперь точно дотемна гонять будут, — резонно вздыхает Марина, а я про себя докручиваю эту мысль до мучительного «или до утра» и сжимаю зубы так, что Вэл тут же отзывается:
— Бля! Ну какого! Ты же знаешь, как на меня это действует! Не скрипи зубами! У меня сейчас кровь… кровь из ушей пойдет, Полина, прекрати!
Он хватает меня за руку, и это выводит меня из оцепенения
Я смотрю на две удаляющиеся фигуры которые летят навстречу горизонту, свободе и той жизни, которую я никогда не знала и не узнаю — и понимаю, что или научусь спокойнее относится к вниманию к Артуру от девочек-ровесниц, или прямо сейчас мне надо идти, складывать свои вещи и бежать с хутора, забив на наше общее будущее. Впереди у Артура поиск себя, работы, нового места в новом городе — и если я не хочу испортить наши отношения мелкими придирками, мне нужно научиться игнорировать кокетство и флирт, с которым он непременно столкнётся в столице. Да даже в компании моих приятелей может столкнуться, у некоторых из них очень свободные взгляды.
Ф-фух, до чего же отвратительно быть на ревнуюшей стороне. Кажется, я начинаю понимать всех моих бывших, которые упрекали меня в легкомыслии, а я злилась, что это ограничивает мою свободу.
А вот как бумеранг интересно возвращается. Учись, Полина, пришло и твоё время.
— Че лыбишься? — возвращает меня в реальность Вэл, и я замечаю, что и вправду посмеиваюсь. — Ты это… поспокойнее себя веди, а то какая-то психованная стала. Че, спалиться хочешь?
— Ой, кто бы говорил! Василь! Чем можем — поможем, не посрамим честь городскую! — откровенно издеваюсь я над ним, пока мы вслед за Мариной продолжаем идти к конюшне, где она оставила Ляму.
— И ничего смешного! — Вэл обиженно дует губы. — У меня тут, можно сказать, перерождение происходит, я открываю в себе новую личность! Свою сверхсущность! Которой нужно имя! Сакральное! Блядь, вот когда-то ты получишь своё, за то, что не уважаешь высшие силы! Тогда и посмотрю, как ты будешь ржать!
— Ну все, все, — я щажу друга и стараюсь больше издеваться над его убеждениями и играми в сверхсущность. — Тебе виднее… Василь… — и снова хохочу в ответ на его возмущённое шипение.
— Слушай… только тс-с… — придерживаю его за руку, пользуясь тем, что Марина зашла внутрь и мы ждём ее на пятачке у конюшни. — А тебе не показалось, что эта Оляна…
— Ну? — друг вопросительно изгибает бровь, что в сочетании с ковбойской шляпой делает его образ максимально киношным. Не хватает только вечного Мальборо в зубах.
— А тебе не показалось… в общем… что она подкатывает…
— Да! — прерывает меня Вэл с радостной улыбкой, а моя тут же гаснет.
