— Ничего! — гордо воздевая подбородок и приосаниваясь, Вэл снова готов явить себя публике. — Мы и с ними бухнем. Все будет довольны! Веди нас, Рестик! — добавляет он свою любимую фразу, а у меня в кармане вдруг негромким звуком смс-ки дзинькает мобильный. Достаю на ходу — и тут же останавливаюсь.
«Я тут, возле Дэна. Стою за кофейней, со стороны парка»
Черт. Это безумие. Артур приехал, когда тут полно народу, среди которых его знакомые, и Наташка, и…
Я очень хочу увидеть его. И увижу. И пусть только кто-то попробует мне помешать.
Тут же быстро отвечаю ему:
«Через пару минут буду».
«Я возле шахматного клуба»
Отлично. Хоть у кого-то голова работает из нас двоих. Заброшенный шахматный клуб — странной формы здание, напоминающее то ли ферзя, то ли слона-мутанта, стоит в самой заброшенной части парка, где шахматами никто не занимается уже более двадцати лет. Там почти всегда пусто, даже собачники своих питомцев не хотят выгуливать — сразу за клубом виднеется городская больница, а рядом с ней — морг. Как ни крути — не самое романтичное место.
Только меня это, опять же, не волнует. Совсем не наличие или отсутствие морга является для меня мерилом романтики.
Гордо явившись вместе с дизайнером в общий зал, где нас встречают аплодисментами, оставляю Вэла блистать перед благодарной публикой, сама же делаю многозначительные знаки руками и показываю, что мне надо отлучиться и я скоро вернусь.
Обеспокоенным взглядом меня провожает только Денис — Наташка по-прежнему прячет лицо за спинами подружек, а все остальные так увлечены особой Вэлиала Донцова, что почти не обращают внимания на мое исчезновение.
Выскальзываю за двери кофейни, замечая, что на улице уже темнеет — оказывается, мы просидели в подсобке у Дениса гораздо дольше часа. По небу, истошно крича, носятся ласточки, которым вторит визжащая детвора, расслабленные мамочки катают коляски по аллеям парка, оставшиеся подростки то тут, то там, что-то обсуждают и слушают музыку из переносных колонок.
Все как обычно. Жизнь идёт своим чередом. Вот только мне надо в другую сторону от этих летних, заполненных людьми аллей. Артур не зря выбрал шахматный клуб — отсюда к нему очень неудобно добираться. Так что я ничем не рискую. Вряд ли кто-то любопытный сможет увидеть нас. И сгущающиеся сумерки, как всегда, наш верный помощник.
Быстро оглянувшись, чтоб не вызывать лишних подозрений, ныряю в кусты, растущие сразу за кофейней, и пересекаю небольшой пустырь, примыкающий к центральному парку. Еще один густой и разросшийся кустарник, я предпочитаю не обходить, а продраться сквозь него — и перед моими глазами — шахматный клуб, сооружённый из больших железных листов, а рядом — заброшенная мусорка, за которой вкрадчиво проступают силуэты морга. Но мне эта картина кажется удивительно красивой — потому что рядом стоит припарковавшийся автомобиль Артура, и он сам, прислонившись к нему спиной, задумчиво смотрит в телефон, листая сообщения на экране и… курит при этом.
Черт. Что-то часто он стал курить, пока общается со мной. Вот и сигареты собственные появились. Не хочу быть мамочкой и читать ему морали, но… может… всё-таки не надо?
Перепрыгивая через еще один колючий куст, налетаю на него, щелчком выбиваю сигарету из пальцев и целую со всем хмельным безумием, которое вызвал во мне сегодняшний день. Он пытается что-то сказать, но мне все равно, я перекрываю ему любую возможность говорить и даже сделать новый вдох. Не хочу ничего слушать, ни о чем думать, хочу только целоваться с ним, и чтобы это никогда не кончалось.
Если Артур и думал возмущаться моему самоуправству, то очень быстро это проходит — его руки обхватывают меня, не дав окончательно хлопнуться на землю, а губы с терпковатым привкусом табака такие тёплые, такие мягкие и упругие, что у меня просто подгибаются колени, и его в дыхании я вдруг слышу… что-то… что-то подозрительно знакомое…
— Коньяк? — отстраняюсь от него, продолжая принюхиваться. — Ты что, пил, а потом сел за руль?
— Вишня в коньяке. Конфеты, — поправляет он меня. — Я же не идиот, Полин. А вот у тебя точно — коньяк и… и еще что-то.
— Брют, — признаюсь я, понимая, что скрываться не имеет смысла. Да и зачем? Перед ним?
— Тебя шатает, — констатирует Артур с улыбкой, придерживая меня за плечи, в то время как мне кажется, что я стою абсолютно ровно.
— Нет. Или, может, да, — просто из духа противоречия начинаю спорить я. — А! Я поняла! Это от того, что ты рядом! — и снова лезу целоваться. Окей, шампанское и коньяк пусть будут мне оправданием, могу приставать к нему беззастенчиво и откровенно.
Артур, хоть и утверждает, что не пил, тоже какой-то… хмельной. Я чувствую это по тому, как он отвечает на мои поцелуи, как рукой пробирается под майку, как подаётся вперёд, прижимаясь своими бёдрами к моим.
— Стой, стой, а где это конфетки такие подают? Точно безалкогольные? А то что-то тебе совсем крышу сносит, друг мой, — отстраняюсь, чтобы остановить его, пока он не начал меня раздевать.
— Я нашёл покупателя, — выдыхает он мне прямо в губы, и приходится сделать над собой усилие, чтобы не повестись на это, не пытаться снова ловить каждый его вдох и выдох, и…
— Что? Покупателя? Это как?
— Я нашёл, кому продать станцию.
— То есть? Свой автосервис?
Я не верю своим ушам. Не может быть — так быстро! Или может? Может быть, это очередной знак, в которые я не верю, но сейчас готова поверить, Может, нам сама удача в руки идёт? Может, так и есть?
— Ага. Вообще неожиданно. Сам на меня вышел. Причём, я еще не говорил никому. Сейчас не то время, чтобы трепать языком.
Ох, как же он прав, вспоминая, сколько народу уже вычислило нас, думаю я.
— А как вы тогда друг друга нашли?
— Один из моих ребят предложил его как партнёра. Он хотел или в долю войти, или что-то совместное замутить. Сегодня мы встретились, я взял и предложит ему все дело, целиком. И он его берет, Полин. Представляешь? Берет! Платить, правда, частями будет, плюс расходы на документы поделим, пока все оформим… Да, время займёт, но…
— Но ты будешь полностью свободен от всего здесь, — шепчу, перебивая его и не скрывая волнения. — Не важно, сколько это будет длиться, Артур. Главное, что ты уже передаёшь дела другому. И тебя здесь точно ничего не держит.
Он не отвечает, не желая обламывать мое восторженное настроение, что не все так быстро, что вся волокита с передачей дела только начинается, но я это и так понимаю. Только главное же — что и этот вопрос сдвинулся с места. И что через пару-тройку дней, когда мы вернёмся в город за моими вещами и двинемся в направлении нашего нового дома, он будет знать, что ему есть кому оставить то, во что он вложил так много сил и времени.
— Полина…Тихо-тихо. Все, остановись. Давай не тут. Я через час уже дома буду.
