— Я все верну! — бормочет он. — Все верну, что взял. Я возмещу. Я исправлю!
— Ты снова облажался! Опять! После того, как уже подстроил нас… меня утром! — по его глазам вижу, что он ничего не понимает, и пытаюсь немного унять злость, замечая, что на нас начинают пялиться посетители кафе. — Ты хоть понимаешь, что будет, если ты ее потерял! Ты хоть понимаешь, что ее кто-угодно может найти!
Как бы я ни была взбешена, всё-таки стараюсь избегать конкретики, замечая все большее внимание со стороны.
— Я не мог потерять! Я все верну! — жалобно повторяет Вэл.
— Коллеги ссорятся, небольшие творческие разногласия, — пытается объясниться со свидетелями скандала Дэн. — Технические моменты, не переживайте, все решим, все устроим! — заканчивает он с уверенностью, которой я бы позавидовала. — А ну давай, давай, быстрее! — тут же командует Дэн, изображая что-то мимикой и гримасами, после чего тонкий Сережка срывается с места, прекращая охранять от меня Вэла.
Куда он побежал, я понимаю только спустя пять минут, в течение которых мы с Вэлом продолжаем орать друг на друга — я по-прежнему требуя вернуть мой носитель, а он пытается вспомнить, что натворил утром и где видел карту в поседений раз.
— Вспомни! Просто вспомни! Ты когда брал макбук, она там была?! Хоть это ты можешь мне сказать?!
— Была! — с готовностью трясёт головой дизайнер, но по его растерянному взгляду я тут же понимаю — врет.
— Вэл!! — мой окрик призван вернуть ему если не память, то хотя бы совесть и не обманывать меня так беспардонно.
— Или нет. Нет, точно была!
— Так где она тогда?!
— У… у меня. Я все верну, Полина!
— Чтобы вернуть мне все, ты хотя бы должен знать, где это все находится!
— Вот, вот! — слышу я голос Сережки и на долю секунды поверив в чудо, поворачиваюсь к нему в надежде, что он принёс мне мою многострадальную пропажу. Но нет, чудес не бывает — тонкий помощник Дениса стоит передо мной, протягивая стакан, наполненный какой-то жидкостью.
— Что это?! — кажется, говорить нормально я разучилась, и дальше так и буду кричать на всех, кто попадётся под руку.
— Это коньяк, Полина Александровна, я бы выпил, так полегчает.
Не споря с ним, беру стакан и опустошаю его одним махом, тут же понимая, что с названием напитка Сережка явно погорячился.
— Это крашеный самогон, а не коньяк! Хоть ты мне не ври!
— И я хочу! — жалобно стонет дизайнер и Сережка, кивая в ответ, тут же убегает за порцией для Вэла.
— Тут нет. И тут нет, — тем временем бормочет Вэл, снова обшаривая карманы после того как Денис, продолжая меня успокаивать, ныряет под стол и еще раз осматривает провода, лежащие там спутанным клубком.
— Слушайте, а может она за столом у Полины Александровны осталась? Ну, Вэл ее сразу вынул и положил на стол, не стал носиться? Ясное дело, что если с ней летать по всему залу, то точно посеять можно, — резонно предполагает Сережка, вернувшийся с порцией крашеного самогона для Вэла, и вся наша честная компания, дождавшись, пока дизайнер опустошит свой стакан, срывается с места в несётся в направлении уже моего столика.
Путь нам все время загораживают люди — кто-то зовёт Дениса, кто-то подходит к Вэлу, спрашивая разрешения сфотографироваться и он, не прекращая трястись как осиновый листок, быстро и изящно позирует для селфи, кто-то зовёт меня, спрашивая, когда начнётся фотосессия. Все это я вижу и слышу как в тумане, краем сознания понимая, что только Денис, как обычно, спасает ситуацию.
— Скоро, совсем скоро! Гостям нужен кофе-брейк после первой части! Щас общий перерыв для всех, отдыхайте, готовьтесь, угощайтесь напитками от спонсоров! А на летней площадке у нас разливают то, что восемнадцать плюс, тока тихо! Скажете — Дэн разрешил, типа промокод такой, — и он, по-свойски подмигивая, спроваживает куда подальше любопытных подростков, пытающихся узнать, что мы ищем.
Наконец, добравшись к своему столику, вижу картину маслом — торчащие из двойной розетки зарядки для батареи камеры и макбука, полуоткрытую сумку, телефон, лежащий экраном вниз (мое бережное отношение к любой оптике распространяется даже на камеры мобильных) — все ровно так, как я оставила. Совсем не похоже, чтобы кто-то шарил по моим вещам.
Без слов, не имея даже сил возмущаться, снимаю аккумулятор с заряда, вставляю в камеру, с глупой надеждой ощупывая слот для карты памяти — а вдруг на месте, а вдруг случилось чудо? Точно с такой же идиллической верой я по сто раз проверяла сумку, когда уже точно было понятно, что кошелёк или документы потеряны, или пересматривала «Титаник», с тайной мыслью, что, может, в этот раз Ди Каприо не утонет.
Но он тонул, ключи сами по себе не возникали из воздуха, и карта памяти в камере, конечно же, из ниоткуда не материализовалась.
А я… Я просто не знаю, что мне делать сейчас.
— Я не мог! Я не мог ее потерять! — возглас Вэла выводит меня из прострации, и, опустив взгляд, вижу его голову, торчащую из-под стола. Кажется, он, в отличие от меня, все еще надеется отыскать пропажу. — Да я тебе отвечаю, я куда-то ее положил! В порядок! Просто не помню, куда! Я не мог взять этот хуев макбук, чтобы из него что-то болталось! У меня от этого глаз дергается, ты знаешь, я ненавижу торчащие провода и другую кустарщину! Это нарушает гармонию! Это плевок в целостность образа!
— Вот как, Вэл, — говорю очень тихо, едва слыша себя. — Мои вещи посеял ты, а макбук, значит, хуев и вообще, это он виноват. Что ты его взял без моего разрешения.
— Полинка! Полинка! Ты, короче, это… Пей! — снова раздаётся голос Дениса, и уже его рука, а не Сережкина, протягивает мне новый стакан, наполненный больше половины.
Без слов выпиваю то, что он мне предлагает, практически не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Время вокруг меня как будто остановилось. Мне все равно, что будет дальше, как мы будем выкручиваться из положения, что скажем людям, которые, дружным потоком хлынули на улицу разогреваться напитками от спонсоров и уже занимают очередь в фотозону. Устало опустившись на стул я закуриваю прямо в кофейне, и пофиг, что здесь зона для некурящих. Ну, пусть меня оштрафуют. Это будем самое меньшее из тех неприятностей, которые мне предстоит разгребать — а у меня совсем нет сил на это. Ни бороться, ни протестовать, ни защищать себя — не могу и не хочу.
Меня как будто выключили и перевели в автоматический режим — какие-то элементарные действия все еще выполняются, но сознательности при этом — ноль.
Вэл и Денис, в надежде поправить ситуацию, снова отбегают к своему месту через весь зал — я даже не знаю зачем. Может, хотят каким-то еще одним эпическим видео заткнуть дыру в ивенте — понятное дело, что фотографировать в таком состоянии я не способна. Единственное, о чем, я могу думать сейчас — это о том, сколько своих работ я потеряла.
Вероятнее всего, эта карта так и сгинет здесь, у всех под ногами. Ее просто не заметят и затопчут. С еще одной глубокой затяжкой уверенность в том, что она вместе с переходником вывалилась на пол, пока Вэл носился с моим компьютером по залу, начинает переполнять меня до краев. Может, ее так никто и не найдёт. Может, просто заваляется как какая-то непонятная штуковина и, даже если кто-то обратит внимание и возьмёт её в руки, то выбросит в ближайшую мусорку, как абсолютно бесполезную находку. И даже, если поймёт, что это такое и захочет просмотреть — она не запустится и не откроет фото. Это вполне возможно после того, как по ней ходили и топтались.
