Резко запахло дымом, темнота понемногу рассеивалась по мере того, как приближался невидимый враг. Наконец факел был закреплен в металлическом кольце, вбитом в стену пещеры, и пленники смогли разглядеть Проводника. Сейчас он держался прямо и почти не хромал, будто простор горного плато угнетал его больше, чем своды пещеры.
Первым заговорил Амирхан:
— Ты отнюдь не дурак, прошу тебя рассуждать здраво. Если ты держишь обиды на наши народы, позволь расплатиться с тобой по совести. Назови свою цену. А если тебе так нужна чья-то смерть, возьми меня и освободи девушку с Тарсин.
— Нет-нет! – быстро проговорила Лиша. – Мы исполним все ваши пожелания, только отпустите нас обоих. Мы ничего плохого вам не сделали.
— Так я и не держу на вас зла, - заверил Проводник. – Вы или кто-то другой… Это просто случайность. Моей старшей сестре нужно человеческое мясо. Она больна, я хочу заботиться о ней до последнего часа.
Алейша закрыла глаза и опустила голову, зажав рот ладонью. Все ее существо протестовало против подобной участи.
«Какой нелепый, глупый конец… Из-за моей прихоти погибнет Амир – это самое страшное. И как мама перенесет. Она не хотела меня отпускать, она будет плакать. Невозможно представить...».
Словно издалека, Лиша услышала спокойный голос нийласца, тот пробовал уговорить Проводника оставить ее в живых.
— Девочка наполовину тарсианка. Она пришла сюда с миром, в этих горах разбился ее отец – пилот истребителя. Помнишь красные цветы? Она хотела собрать их для него. Послушай свое сердце, разве оно из камня. Не спеши с решением. Я помог больному ребенку в поселке, могу осмотреть твою родственницу. Ты не похож на человека, окутанного суевериями. Клянусь, я приложу все усилия...
Молчание Проводника дарило робкую надежду, Амир глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, главная из которых касалась Лиши.
— Пощади ее. Может, и тебя судьба пощадит.
Проводник с любопытством оглядел пленников, остановив удовлетворенный взгляд на принцессе.
— Зануды-ученые на моей родине вывели чудную теорию. Я проверил ее на собственной шкуре, и это помогло мне продержаться на самом дне. Наверно, таких, как я, почти не осталось. Но вот передо мной хорошенькая девчонка с тарсианскими предками. Говорят, достаточно даже капли драконьей крови… Интересно, почуствует она или нет… Если нет, прости, птичка, я не стану тебя спасать. Бесполезный мусор подлежит ликвидации.
— Сегодняшней ночью мне снилось, будто земля колышется под палаткой, - невнятно пробормотала Алейша и вдруг нервно рассмеялась, вытирая слезы. – Теперь я точно знаю, что внизу остались драконы. Когда ты познакомишь меня с сестрой?
— Лиша! – предостерегающе начал Амир, пораженный переменой ее состояния.
Она повернула к нему бледное лицо с кровавой ссадиной на щеке.
— Мы ее нашли, Амир. Она уже близко, я чувствую. И больше не боюсь. Даже немного смешно. Я с детства хотела сюда попасть. Дядя Аркос уже не рад был, что рассказал про Батрейи… Кто же знал, что мне суждено стать драконьим обедом. Чушь какая… Но ты неправильно ее нарисовал. Она другая… красивая, мудрая. И очень голодная… она уже здесь. Я слышу ее дыхание.
— Аркос? – хрипло переспросил Проводник. - Что ты сказала? Откуда тебе известно это имя? Отвечай быстро!
Он бросился к Алейше и грубо тряхнул ее за плечи, пока она кричала ему в лицо какие-то обвинения. Амир рычал, дергая цепи, требовал и угрожал, не замечая того, как металл впивается в плоть, срывает кожу, пачкая запяться и щиколотки в крови.
Утробное ворчание у входа в пещеру заставило его смолкнуть. Огромная шипастая морда почти загородила проход, но следом внутрь протиснулось длинное туловище. Уродливые обрубки крыльев топорщились на спине, когтистые лапы скрежетали по каменному полу, засыпанному вековой пылью и сором.
Проводник немедленнно оставил Алейшу и двинулся к драконице с раскинутыми как для объятий руками.
— Еще рано, Тура! Подожди, я должен с ней поговорить. У меня есть вопросы.
Пасть чудовища открылась в протестующем оскале, Амирхан заметил багровый толстый язык, унизанный по центру металлическими шарами – задумка прежних хозяев.
«Бедную тварь когда-то терзали люди, разве теперь она кого-то пощадит? Слабое утешение – сианцы вместе с яссами сравняют горы с землей в отместку за маленькую принцессу, которую я не сумел спасти. Нийлас погрузится в скорбь. Отец надолго закроется во дворце. Тамил… На пару месяцев оставит развлечения, а потом улетит праздновать на Чантас. Лишь бы не трогал Хуму».
Напрягая легкие, он крикнул изо всех сил:
— Лиша, я люблю тебя! Если бы вернуться назад на денек, я бы не выпускал тебя из рук. Эх, как пусто прошла минувшая ночь...
Он с досадой ощутил назойливое желание опорожнить мочевой пузырь и заставил себя усмехнуться в лицо неминуемой смерти. Нужно было срочно придумать какую-то шутку и успеть выкрикнуть ее Лише. Может, если они уйдут с улыбкой и без жалоб, то судьба сведет их в другом мире.
Разум лихорадочно рылся в архивах памяти, торопясь отыскать достойное впечатление-воспоминание о том, как должны прощаться с жизнью настоящие тигры. Если бы шла война, подошел бы боевой клич и призыв остальным держаться храбро, но здесь - в тесной, сырой пещере, в доисторических цепях... Два образа мелькнули в воспаленном сознании Амирхана - круглое загорелое лицо матери и задумчивое, раскрасневшееся от поцелуев Алейши.
" Пожалуй, я готов".
— Эй! Чудовище! Возьми сначала меня.
Он снова закричал и забился в цепях, желая привлечь внимание, и даже с горечью решил, что старый ящер потерял слух. Казалось, драконицу привлекала только Алейша - тонкая фигурка, выпрямившаяся перед лежанкой с лохматым плащом.
Не смотря на трагизм ситуации Амир даже залюбовался, поражаясь той силе духа, что заставляла ее крепко стоять на ногах под взглядом жуткого существа.
Глава 20. Тени прошлого
Впервые за много лет он по-настоящему испугался. Смелая девушка из большого мира напомнила ему события, которые он усердно вычищал с памяти. Одним словом воскресила прежнюю жизнь, разбудила старые раны.
Нельзя допустить, чтобы резким движением челюстей Тура превратила пленницу в кровавый пирог. Может, после, когда он убедится в ее непригодности…
— Какое отношение ты имеешь к дому Аркос на Тарсин?
— Это семья моего отца. Того, что погиб здесь двадцать лет назад или чуть раньше. Мне не говорили точную дату.
Алейша положила ладонь на костяную пластину вытянутой морды и отвернулась, когда драконица обдала ее горячим дыханием с запахом серы.
«Почему я совсем не боюсь, будто уверена, что она не желает мне зла… Бедное страшилище – зубы обломаны, глаза заволокла мутная пленка, ошейник давит на горло… вот здесь особенно давит…».
