– Я их видела. Они выходили из дома…
– Что вы там делали?
– Сидела в засаде… что еще! – Она хмыкнула. – В тот вечер мы с Шурой поужинали в кафе, хорошо посидели, и она вдруг говорит: а что ваша старая квартира, сдаете или как? Или как, говорю, а что? А она так посмотрела, что меня осенило – а ведь они там… кувыркаются! И пошла туда. Смотрю, а в окнах свет. Ну я и дождалась… Хотела подойти, но… не знаю, не смогла. Наверное, не была готова. Они уехали, а я пошла смотреть на елку. Снег как раз перестал… В тот день был снег с дождем, а под вечер как-то сразу утихло, и я побродила по площади. Я не была в городе несколько лет, отвыкла от людей… Не хотела идти домой. Там было хорошо, люди, лошадки, много света…
– Почему вы думаете, что вам звонила Елена Антошко? Если весь коллектив в курсе, мог позвонить кто угодно.
Раиса Витальевна не спешила отвечать. Задумалась. Федор и капитан переглянулись.
– Я нашла ее номер в айфоне Макса, – сказала она наконец. – Мне звонили с него же… – Она сжала кулаки. – Подлая дрянь! Ей мало путаться с чужим мужем, еще надо дать по морде законной жене! Такие ни перед чем не останавливаются. Макс возвращается поздно, мы перестали разговаривать… А теперь он хочет меня бросить. – Она вдруг рассмеялась: – Хотел! Он подарил ей бриллиантовое кольцо. Шура сказала, она всем хвасталась. Эта стерва решила, что отобьет его… Они смеялись надо мной! Я никогда не забуду, как они на меня смотрели… его бабы! Там полно новых, многих я не знаю. Они сравнивали меня с ней. Даже Шура… я же видела. Такое унижение! А теперь ее нет. Молодой и красивой нет, а я есть. Ее придушили… поделом! Не жалко! – Она сжала кулаки и почти кричала.
– Вам известен ее адрес?
– Нет, разумеется. – Она угасла, лицо стало сонным, возбуждение улеглось. Она все чаще останавливала взгляд на бутылке.
– Вы позволите? – капитан Астахов взял ее айфон…
… – Жуткая баба, – сказал Николай, когда они шли к запаркованной у ворот машине. Раиса Витальевна не вышла их проводить, крикнула, чтобы захлопнули дверь. – Сейчас киряет небось, дорвалась. Вот что их держит? Скажи, философ, что их держит вместе? Конечно, он кидается на молодых, его можно понять.
– Привычка или деньги. Он кидается на молодых не впервые, но в данном случае Антошко перешла границы.
– Такая придушит и не почешется. Посмотрим, что даст обыск. Целый день сидит одна и пьет… Ну и жизнь! Алиби, между прочим, у нее нет.
– Мне показалось, что она переигрывала, – сказал Федор. – Я, конечно, могу ошибаться, я ее не знаю. Но мне так показалось. Пьяный человек, как правило, искренен, недаром говорят, что у трезвого на уме… Она не была пьяна, разве только чуть-чуть, для запаха. Ей хотелось выглядеть убедительной, режущей правду-матку, ничего не скрывающей. Она словно взяла нас в сообщники, жалуясь на молодую и красивую, изображала из себя жертву. Не Антошко жертва, а она. Даже то, как она была одета, должно вызывать симпатию и сочувствие. Она призналась, что шарила в айфоне мужа, подстерегла их около городской квартиры. Это была демонстрация открытости – ей нечего скрывать, она вся как на ладони…
– Слишком тонко, – перебил капитан. – Ну и?..
– Возьми хронологию событий, капитан. Окинь взглядом последние события перед убийством. До сих пор все распрекрасно – Кусков погуливал, супруга не знала или делала вид, что не знает, – и безвылазно сидела в деревне. О разводе никто не заикался. Несколько месяцев назад появилась Елена Антошко, которая хотела замуж. Кусков влюбился и стал подумывать о разводе… Возможно, подумывал, нам это известно со слов подружки Светы Кулик.
– Он также не отрицает.
– Верно. Но он не спешит. Предприимчивая девушка берет дело в свои руки и вызывает законную супругу на скандал. Кроме того, она хочет, чтобы он их сравнил: ну-ка, кто кого? После этого события ускоряются. Законная жена все понимает, расспрашивает подругу Шуру про соперницу… Ты же понимаешь, что ни та, ни эта не расскажут правды? Думаю, Шура все ей выложила как на духу. Кускова мчится на старую квартиру, ловит любовников, «обыскивает» айфон супруга, срисовывает номер соперницы. Это то, что мы знаем из ее откровений. А что дальше?
– В каком смысле?
– В прямом. События летят по нарастающей. У нее есть имя соперницы, доказательства, она понимает, что муж увлечен… и все? Ты просмотрел ее мобильник, там ничего, кроме телефона Антошко. А где фотографии? Ни за что не поверю, что она отказала себе в удовольствии щелкнуть сладкую парочку. Закон жанра.
– Ты думаешь, есть другой мобильник?
– Думаю, есть. Я не верю, что она остановилась. Она не могла – пошла вразнос. Она смотрела в освещенные окна городской квартиры, следила за ними на улице. Это стало ее страстью. Она ходила за соперницей следом, вычислила ее адрес. Она подсматривала. Надо бы еще раз поговорить с подругой и соседями Антошко, показать фотографии Кусковой, возможно, ее там видели. И еще раз посмотреть запись с камеры в кинотеатре. Ты сам знаешь, что такое ревность. – Капитан пожал плечами – он не был уверен, что знает. – А тут не только ревность, а нечто большее.
– Безнадега? Старая, некрасивая, никому не нужная…
– Да. Ревность и зависть. У Сименона есть роман об убийстве молодой красивой служанки, с которой спали отец семейства и сын.
– Убила хозяйка… Помню, читал в ранней молодости.
– Верно, убила хозяйка. Не столько из ревности, сколько из зависти к молодой и красивой… Тут примерно то же самое. И я не знаю, что сильнее. А вместе – гремучая смесь.
– Тебе, философ, книжки писать. Надо еще заслушать Савелия на предмет… как это мамаша Митрича выразилась? Крим дамур? Точно, настоящий крим дамур. Пусть доложит, что пишут в бабских романах.
Самое интересное, что капитан Астахов думал примерно так же – возможно, не в таком порядке, да и не сумел он бы выразить свои мысли столь же гладко, как Федор. Сопротивлялся же он исключительно из духа противоречия.
– И с парнем бывшим надо поговорить, Колей Штерном из «Дизеля». Можем прямо сейчас. Возможно, он еще ничего не знает.
– Можем, – согласился капитан Астахов. – А насчет того, что не знает… Знает! Подруга жертвы подсуетилась, к бабке не ходи. Заодно попытается прибрать болезного к рукам, чего добру пропадать. – Цинизма ему было не занимать. – А с другой стороны, типа подозреваемый. Тоже ревновал, торчал под окнами и страдал.
Федор кивнул…
…Поговорить с Колей Штерном им в тот день не удалось. Парень третий день отсутствовал на работе. Ушел в запой, сказал начальник, толстый мужик в синем несвежем комбинезоне с шестеренкой на кармане. Выгоню к чертовой матери, пусть только явится. Давно бы выгнал, если бы не руки. Парень нормальный, но с тараканами и пьющий. А руки золотые. Тверезый – смирный, а когда подшофе, может накидать. Бросился на клиента с монтировкой, было дело. Тот ему яйца, извините за выражение, крутил, вот Коля и не выдержал. Он у нас мужик горячий…
