– Как им ночью или с утра пораньше электронщину свою включать… – продолжал ворчать Макс.
– Или белого голубя, – не прожевав, встрял Ляля. Он на копателей тоже точил зуб. До сих пор не мог простить им утреннюю драку, которая началась из-за Лили. Да и на своего кума, похоже, был в обиде за то, что тот за него не заступился. В общем, мы были здесь всего ничего, а уже успели подраться и нажить себе врагов. Я слабо представлял, как мы вместе завтра сработаемся.
– Ага, или белого голубя своего, – согласился Марвин. – Еще хуже.
– Теперь и вы, похоже, спелись! – взмахнула руками Лиля, оглядывая Макса и Лялю. – Нет, эти мальчики не перестают меня удивлять.
Марвин направился к своей машине и распахнул водительскую дверь.
– Ты что задумал? – спросила Сима.
– Что тут у меня…
Ляля, обхватив руками уже остывший казан, тоже уселся в машину к Марвину на переднее сиденье. Макс глянул на него исподлобья и проворчал:
– Ну ты тут это… куда со жратвой-то?
– Я аккуратненько! – с набитым ртом пообещал Ляля.
Макс, на удивление, не стал прогонять Лялина. Вдвоем они сидели, уткнувшись взглядом в электронную панельку, и листали плейлист Марвина. Я догадывался, что собирается сделать Макс. Говорил, что не ввязывается в драки, а сам решил в открытую нарваться.
– Как тебе это? – спрашивал Макс у Лялина. Ляля морщился.
– Что у тебя за песни все бабские какие-то? Есть рок?
– Упал, что ли? Кто сейчас слушает рок? Есть вот синти-поп.
– Надо, чтоб гитары, басы, акустика…
– Ребят, может, спать пойдем? – взволнованно попросила Лиля.
Я подошел к сестре и кивнул на «Мазду»:
– Что сегодня с Максом?
– Ой, не спрашивай, – махнула рукой Лиля. – Пока вы с Симой были на озере, он с этим Альбертом сцепился. Мы приехали, а Алик злой как собака. К нему приехал еще какой-то мужик, тоже в камуфляже. Я слышала обрывки их разговора. Он сказал, что Алик – крыса и скоро за все ответит. Уж не знаю, кто он такой и что между собой не поделили, но Альберт здорово из себя вышел. А злость почему-то на нас решил выместить. Только мы вылезли из машины, как Альберт сразу налетел на Максима. Сказал ему: «Щенок, здесь свою тачку не ставь, это место Быка». Так и назвал его – «щенок». Представляешь?
– Они снова сцепились, как два человека-паука? – улыбнулся я.
– Лева, это не смешно. Они чуть не подрались. Альберт плечом Марвина толкнул сильно… А у Максима в руках пакеты в тот момент были. Он ему даже ответить не смог. И вообще так растерялся, что с этими пакетами вслед за нами к вам на пляж приперся. Только когда ужин стали делать, успокоился. А потом еще этот спор из-за кольца… Макс и без него был до этого взвинчен.
– Кто же его так по дороге «взвинтил»?
Лилька надулась.
– Ой, Лева, только не начинай.
– Хватит моему другу мозги парить, – сказал я. – Ты либо с Максом общайся, либо с Ильей.
– А если они мне оба нравятся? – с горячностью воскликнула сестра. Я с удивлением покосился на нее. Макс и Ляля все это время продолжали листать плейлист и не обращали на нас внимания.
– Вот, то, что надо! – наконец довольным голосом проговорил Лялин.
– Никельбэк? Как это старье ко мне в плейлист попало?
– Врубай!
– Отличный выбор, Илья… Как тебя по отчеству?
– Можно и без этого, – буркнул Ляля. Теперь я знал историю его имени.
– И все же? – прицепился к нему Марвин.
– Ильич!
– Илья Ильич? Как звучит!
– Хорош трепаться.
Ляля первым потянулся к сенсорному экрану, чтобы добавить громкости. Когда на весь лес грохнуло «How You Remind Me», Сима демонстративно закрыла уши и первой ушла в палатку. Ей, как и мне, уже надоели бесконечные разборки. Довольный Ляля выскочил из машины и принялся подпевать:
It’s not like you to say «Sorry»
I was waiting on a different story.
– Нарвутся они, – обеспокоенно сказала Лиля. – И почему Альберт с Быком нас невзлюбили?
– Может, потому, что мы украли и разбили их тачку?
Лиля закатила глаза:
– Ну я ведь уже сто раз извинилась! До конца жизни будете мне это припоминать? На тот момент мне казалось, что это будет очень весело. Знали бы вы, как я об этом жалею!
Я не ответил сестре. Тогда Лиля, буркнув мне напоследок «спокойной ночи», ушла в палатку вслед за Симой. Я остался на улице наблюдать, чем закончится этот концерт.
Реакция последовала незамедлительно. Правда, на «разборки» с Лялей и Марвиным отправили самого дружелюбного персонажа среди копателей – дядю Толю. Сонный и взъерошенный, он выполз из палатки и жалобно попросил «по-братски» выключить музыку, потому что завтра всем рано вставать. Воинственный настрой Марвина тут же сдулся, потому что против дяди Толи он ничего не имел. Дядя Толя хоть и любил «присесть на ухо», но был добрым и безобидным. Временами мне даже было его немного жалко, потому что он здесь явно занимал положение шестерки – «подай-принеси». Никакого уважения к старшим. Видимо, и сейчас ему просто отдали приказ: «Иди и скажи этим соплякам, чтобы заткнулись». Ляля так и замер с пустым казаном в руках, а Макс поспешно убавил громкость. В общем, конфликта не получилось.
Подозреваю, что Марвин решил устроить этот спектакль из-за девчонок, потому как утром, после завтрака, Лиля весь мозг ему проела из-за того, что он струсил и не вступился за Лялина. Но теперь главные зрительницы, ради которых все и затевалось, покинули представление. Поэтому Марвин в конце концов послушно вырубил музыку, а Ляля, поужинав и подобрев, тоже быстро остыл. Им будто бы обоим даже стало неудобно перед дядей Толей за свое поведение. Хотя их глупая выходка не отменяла тот факт, что кто-то все-таки, как крыса, сожрал наш плов. Я не представлял, как после всего, что случилось буквально за сутки, мы поедем на общее дело.
В палатку мы возвращались голодными.
Ляля моментально уснул. В комнате девчонок тоже было тихо. Только Марвин все ворочался, чем сильно мешал.
– Что ты все вертишься? – сонным голосом спросил я. Нам скоро уже нужно было вставать.
– Какое-то предчувствие плохое, – признался он.
– Из-за чего?
– А черт его знает.
– Что ты как бабка со своими дурными предчувствиями?
– Еще и погода вроде портится…
– Колени ломит?
– Да пошел ты, – рассердился Марвин и отвернулся.
Я негромко рассмеялся и спросил:
– Дождя испугался?
– А если опять застрянем?
