– Что за фигня? – заорал Ляля. Кажется, он, как и я, ничего не понимал.
– Это ты мне скажи, малолетний тупица! – закричал в ответ разъяренный Бык. – Ты на фига машину брал?
– Какую еще машину?
– Думали, я не замечу?
За моей спиной послышалась какая-то возня, а затем раздался заспанный голос Лили:
– Что там?
– Лялю за что-то избивают.
– Чего-о?
Я обернулся. Девчонки на четвереньках выползли из своей комнаты и теперь настороженно прислушивались к тому, что происходило снаружи.
– Из-за машины какой-то, – сказал я, решив выйти на улицу. Как бы мне не нравился Ляля, смотреть, как его, лежачего, избивают, я не мог. Лиля и Сима выбрались следом. Марвин, который тоже проснулся от криков, немного полежал, но затем тоже вылез из палатки. Теперь мы стояли и смотрели, как Лялю окружили Бык, рыжий Юра и Альберт и по очереди кидали ему претензии. Такого обилия мата, что лился из уст Быка, я давно не слышал.
– Ты мне фару расколол, зеркало оторвал… Как я, по-твоему, ездить должен?
– Да не брал я твою тачку, дядя! – вопил Ляля. – Приснилось, что ли? Делать мне больше нечего? Сами кокнули по пьяни… Нашли козла отпущения!
Еще больше взбесившийся от этих слов долговязый снова схватил Лялю за грудки и с силой тряхнул. В тот момент, когда Бык замахнулся, Сима неожиданно выкрикнула:
– Это мы!
На нее тут же оглянулись все присутствующие.
– Это мы вам фару разбили, – чуть тише добавила Сима.
– Вы? – удивился я. – Когда успели-то?
– Про какую тачку все говорят? – разволновался за нашими спинами Марвин, решив, что речь идет о его «Мазде».
– Че говоришь? – словно не расслышав, переспросил Альберт. Его тон не предвещал ничего хорошего.
Ляля переводил взгляд с Симы на Быка и лишь изумленно моргал. Вообще вид у него был презабавнейший.
– Это мы разбили вашу машину, – громче добавила Сима.
А Лилька зашипела:
– Ты сдурела?
– Они хотят все на Лялю спустить. Но ведь он ни при чем. Это мы катались на вашей машине! – снова громко повторила Шац, повернувшись к мужикам.
– Кто «вы»? – взревел Бык, которому принадлежала тачка. Почему-то при этом он не сводил взгляда с меня.
– Мы вдвоем, – к моему изумлению, подала недовольный голос Лилька. А потом сама же наехала на Быка: – А нечего было ключи оставлять!
Я вообще обалдел. Это свежий воздух так на сестру влияет, что ли? Ночью угнали чужую тачку, да еще и разбили… Совсем сдурели?
Бык тут же отпустил Лялина и двинулся на Симу.
– Ах, ты… – грязно выругался он. – Да я тебе сейчас…
Сима не двигалась с места. Меня вовсе от всего происходящего переклинило. Я так и не мог поверить, что моя сестра решила угнать ночью чужую машину. Пока я соображал, что делать, Ляля первым перегородил Быку путь. С размаху так смачно вмазал ему по лицу, что мы все офигели. У долговязого даже челюсть хрустнула. Никто не ожидал от Ляли такой прыти.
– Ни фига себе, – присвистнул Макс, а затем обратился к Симе: – Это он тебя так защищает, мать?
Марвин склонился к уху Шац и шепнул:
– Дракарис!
Бык, немного придя в себя, кинулся на Лялю с кулаками. Я уже успел оценить, что длинный был не таким уж хиляком и вполне мог хорошо навалять Лялину. Но Ляля оказался шустрым малым. Бык не мог нанести ни одного убедительного удара до тех пор, пока к драке не подключился рыжий Юра. И вот теперь Лялин попал в западню – отхватывал с двух сторон. Альберт в потасовке не принимал участия: отошел в сторону, сел на траву и как ни в чем не бывало закурил.
– Что вы стоите? – наехала на нас с Марвиным Лилька. – Не проснулись, что ли? Помогите ему!
– А кто всю эту кашу заварил? – проворчал Макс.
Я и глазом не успел моргнуть, как вместо нас без лишних разговоров в наступление двинулась Сима. По пути еще и внушительную палку подобрала.
– Эй, эй, ты чего, – подскочил я к Симе, убирая из ее рук палку и отбрасывая в сторону. Еще пришибет кого-нибудь ненароком, «веселуха» будет.
– Но они его убьют! – со слезами в голосе проговорила Сима.
Убивать они, конечно, никого не планировали, так, выпускали пар… Но как только Бык подобрал ту же палку, что я выкинул минуту назад, и пошел с ней на Лялю, который стоял спиной, мне пришлось вмешаться. Я подбежал к долговязому и резко оттолкнул его. Бык рассвирепел и кинулся с той же палкой на меня…
Марвин, как и Альберт, демонстративно «умыл руки» и ушел в палатку. Лиля верещала, что очень сожалеет о случившемся, у нее есть деньги и она обязательно заплатит за ремонт машины. Бык все-таки выпустил из рук палку и, уцепившись за капюшон моей толстовки, заехал мне в ухо. Размахнувшись, мне удалось ударить Быка по лицу. Еще и еще раз… Но триумф мой длился недолго. В следующий раз мне неслабо прилетело под дых. Вся эта возня продолжалась до того момента, пока Альберт громко не свистнул. Он докурил и потушил окурок о землю.
– Ну что, солдаты, размялись? – спросил он лениво. – А теперь к столу.
Бык, словно по приказу, перестал молотить кулаками. Из носа у него текла кровь. У Ляли под другим глазом сиял новый фингал, отчего он теперь напоминал панду. Ему бы еще бамбук в руки – и вылитый мишка. Лялин тяжело дышал и переводил сердитый взгляд с Симы на Лилю, из-за которых нам и влетело.
Несмотря на примирительный тон Альберта, за общий стол нас так и не пустили. Хотя накануне щедро угощали мясом. Да мы к ним в компанию особо и не напрашивались. Недалеко от своей палатки сами развели костер. Ляля организовал нам завтрак. Все утро он ходил надутый и побитый, но все-таки не филонил. Напоил нас чаем и приготовил поленту с сыром.
– Илюша, где ты научился так классно готовить? – принялась подмазываться Лилька, усевшись рядом с Лялей на «пенку».
Лялин все еще смотрел на нее исподлобья. И с Симой не разговаривал. Но сестре все-таки ответил:
– У меня мать постоянно на десяти работах. Пришлось как-то.
– Это просто очаровательно! – продолжила щебетать Лиля. – Ты должен дать мне рецепт.
– Я тебе ничего не должен, – буркнул Ляля.
Мы с Лилей переглянулись, и сестра растерянно пожала плечами.
– Что ты привязалась к человеку? – спросил я. – Не видишь, он не хочет с тобой разговаривать. Досталось ему из-за вас.
– Кто же знал… – начала Лиля.
– Головой надо было думать. Зачем ты вообще машину угнала? – сердился я. Так и не мог взять в толк, для чего сестра затеяла этот цирк с «уазиком».
– А это ей, наверное, опять в нос запах навоза… свободы то есть, ударил, – проворчал Ляля.
