В день отъезда голубой летний воздух казался чистым и прозрачным. Мы с Лялей стояли на полупустой небольшой парковке и молча слушали шорох ветра в ветвях высоких тополей. Здесь мы договорились встретиться с Максом Марвиным, чтобы он добросил нас до станции, от которой идет электричка.
– Ты знаешь, как выглядит этот Макс? – нарушив утреннюю тишину, недовольным голосом поинтересовался Ляля.
– Ага. Он же учился со мной в одной школе.
– Тоже типичный пижон, значит?
– Ну. Увидишь чувака, который тебе с первого взгляда не понравится, – значит, это Марвин.
– Как ты с ними умудрилась подружиться вообще? – Ляля укоризненно покачал головой.
– Так же, как ты подружился со Степановым.
– Опять начинаешь? Ты сравнила, конечно. Степа – человек-легенда на районе! А твои богатые слюнтяи…
– Перестань судить о людях, не узнав их лучше.
– Аналогично, Серафима.
Мы стояли, прислонившись к капоту чьей-то чужой машины. У наших ног – куча сумок. Ляля точно собрался в настоящую экспедицию.
– А на фига этому пижону помогать нам? – спросил Ляля.
– Ты про кого? – уже запуталась я.
– Ну про пацана на тачке. Макса.
– Его попросил Лев. Представляешь, пижоны тоже умеют дружить, – язвительно пояснила я.
– А Ричарду Львиное Сердце это зачем? – не унимался Ляля. – Он все-таки на тебя запал?
– Запал? – глухо переспросила я.
– Ну да. Собирался с нами ехать к черту на кулички, да еще и непонятно зачем… Без привычных лакшери-условий. Он все-таки хочет тебя?
– Дурак ты, Ляля, – грустно улыбнулась я. – Не меня он хочет, а свободы. А ты слишком много ерунды болтаешь.
– Стоит тут, обзывается, – проворчал Ляля.
Мы простояли еще немного. Ветерок играл в тополях, и нас с Лялей, словно снегом, присыпало пухом.
– Похоже, нас кинули, – вздохнул друг. – От таких я другого и не ожидал. Проспал твой Макс. Или просто на нас плевать хотел. Пошли попутку ловить. Или такси вызывать… Сколько у тебя с собой денег?..
Я первой подняла с асфальта свой тяжелый рюкзак. Мы уже миновали несколько припаркованных машин, когда неожиданно сонную стоянку пронзил свист. Мы с Лялей тут же обернулись. Первым я увидела Марвина. С того времени, как он окончил школу, Макс возмужал и, кажется, стал еще смазливей. Он вышел из черной блестящей «Мазды» и махнул нам рукой. Тут же из открытого люка высунулась Лиля с пучком на голове. Я замерла в предвкушении. Только сердце начало быстро и взволнованно разгоняться; я ощущала его толчки. Когда следом за Марвиным из машины выбрался Лев и первым улыбнулся мне, я тут же «поплыла»… Так и замерла с дурацкой улыбкой посреди парковки с тяжелой сумкой в руках.
Ляля толкнул меня плечом и недовольно произнес:
– Никакой пунктуальности у твоих мажоров.
Я первой двинулась к машине, а затем обернулась и заметила, что Ляля стоит как вкопанный.
– Чего застыл, Лялин?
– Ты уверена, что на них можно положиться? – кивнул в сторону черной «Мазды» Ляля.
– Уверена! Идем?
– Если хочешь идти, иди, – буркнул Ляля.
Тополиный пух продолжал медленно опускаться на землю. Кружил, оседая на моих темных волосах пушистыми снежинками.
Мы с Лялей переглянулись и рассмеялись.
– Тебе тоже показалось, что сейчас должен лупануть проигрыш из песни Киркорова? – спросил Лялин.
– Брось придуриваться! Они тебе понравятся.
Весь путь до машины я не отводила взгляд от Левы. Стахович был заспанным и слегка помятым, но оттого казался еще более милым. Лиля по-прежнему торчала из открытого люка и махала нам рукой.
– Хотя бы красотку с собой взяли, – повеселевшим голосом сказал Ляля, наконец догнав меня. – Кажется, намечается что-то интересное.
Серия десятая
Лев
Тот факт, что мама все-таки отпустила нас с Лилей в эту поездку, стал настоящим сюрпризом. После истерики на кухне мама пару дней ходила задумчивой и молчаливой. Словно взвешивала все «за» и «против». Наверняка ее сбила с толку моя решительность. Впервые я так сильно вышел из себя. Возможно, мама даже решила, что без ее согласия я все равно сбегу из дома. Все эти дни, пока мама была в своих мыслях, Лилька изводилась сама и изводила меня:
– Нет, она все-таки нас не отпустит. Вот зачем ты полез со своей правдой? Кому нужна твоя правда, Лева? Если бы мы что-нибудь выдумали, то она бы без проблем нас отпустила. Например, под Тонину ответственность. Ты же говорил, что Тоня нас отмажет!
Лиля трещала без умолку, у меня даже голова периодически начинала болеть от ее болтовни.
– Если бы мы соврали и это потом как-нибудь выяснилось, мама бы больше никогда не стала нам доверять, – сказал я в наш последний разговор на эту тему.
Тогда я сидел на кровати и смотрел, как Лиля металась по моей комнате.
– Ты такой правильный, Лева, аж тошно! – остановившись, поморщилась сестра. – Мог бы и соврать разок. А теперь… Да какая теперь разница? Привет, ненавистная дача!
Но в самый последний момент, когда я уже попросил Марвина подбросить Симу и Лялю до станции, мама вдруг дала добро. Конечно, перед этим расспросила, куда едем, с кем, на сколько… Соврать все-таки немного пришлось. Про компанию копателей я матери говорить не стал. Сказал, что это будет обычный поход. Один «знакомый» Альберт увлекается краеведением и станет проводником по красивым местам нашей области. Зная мою любовь к истории (в моей семье всегда считали, что во мне играют гены дедушки), мама в нашем рассказе ничуть не усомнилась. Хотя, конечно, удивилась, куда понесло Лилю. Сестра немного портила легенду. Природа, палатка, экспедиция – это вообще не ее тема. Но мама все-таки согласилась, что и сестре тоже не помешает развеяться. А еще мама призналась нам в самом важном – она наконец согласилась на психотерапию. Столько лет не решалась… Но отец все-таки уговорил.
– Я вам доверяю, Лева, – сказала мама, заглядывая мне в глаза.
Я обнял ее. Мама тут же уткнулась лицом в мою рубашку.
– Мы тебя не подведем, – негромко пообещал я.
И вот в июньское прохладное утро мы оказались на тихой парковке. Легкий ветерок гонял по асфальту тополиный пух. Когда я вышел из машины и увидел Симу, то не смог сдержать улыбку. И мне показалось, что она тоже очень рада меня видеть. По крайней мере, выглядела Шац очень довольной. А вот ее друг, Ляля, напротив, окинул нас таким презрительным взглядом, что Марвин даже опешил.
– А это что за клоун? – негромко спросил Макс, повернувшись ко мне.
– Вы друг другу понравитесь, – с сарказмом пообещал я. Уж если мы не сдружились с Лялей, то Макс подавно не найдет общий язык с Симиным дружком. Марвин как-то хищно усмехнулся в ответ.
