– С тобой все в порядке? – спросил я. – Передохнуть решила?
Сима оглянулась и внимательно посмотрела на меня. Ее рассерженный взгляд не предвещал ничего хорошего.
– И что ты ко мне, правда, привязался? – воскликнула она. – Не в порядке! Ну, что уставился? Я запнулась и упала.
Шац продемонстрировала мне расцарапанные ладони. Затем вытянула ноги в разорванных на коленях колготках.
– Стрелки, блин, поползли, – вздохнула Сима. – И кровь пошла.
– Да ты просто счастливица, – усмехнулся я, глядя на нее сверху вниз. – Всегда так весело живешь?
– Ага, обхохочешься.
– Ни дня без приключений.
– Что тебе от меня надо, Стахович?
– Шандарева с Бурыкиной от тебя теперь не отстанут, – сказал я.
– И ты, по всей видимости, тоже, – буркнула Сима.
– Да я вообще мимо шел, сдалась ты мне.
– Вот и топай дальше.
Я подошел к Шац и все-таки протянул ей руку. Мама учила меня, что девушки – слабый пол. Им нужно помогать. Да и вообще, оставлять любого человека в беде некрасиво. И в том, что Серафиме нужна помощь, я не сомневался. У нее, безусловно, случилась беда. С головой.
Шац некоторое время с раздражением пялилась на протянутую руку, а потом все-таки соизволила вложить свою ладонь в мою. Я потянул Симу на себя, и она легко поднялась на ноги и ойкнула.
– Что еще? – спросил я, заглядывая ей в глаза.
– Ногу, кажется, подвернула…
– Дай посмотрю!
– Ага, еще чего? Ой-ой!
Я по-прежнему держал Шац за руку, а она скакала вокруг меня на одной ноге, как цапля, и периодически пыталась поставить больную ногу на асфальт.
– Бли-и-ин! – внезапно взвыла она. – Почему все это происходит именно со мной?
Я не знал, что на это ответить. И вообще, как-то снова глупо все получалось. Наконец Сима перестала скакать. Остановилась и посмотрела на свои разбитые колени.
– Если кровь запекется…
– Запечется, – машинально поправил я.
Шац посмотрела на меня исподлобья и упрямо продолжила:
– Если запекется, больно будет колготки снимать? Отдирать ведь придется.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное.
– Тогда погоди!
Придерживая меня под локоть, Шац полезла рукой под юбку.
– Ты что делаешь? – тупо спросил я.
– Снимаю колготки! – прокряхтела Шац, крепче хватая меня.
Погода снова была сумрачной. Ветер дул с севера. Я поежился. Голые ноги Симы отчего-то смутили. Я демонстративно отвернулся в сторону. Шац, покачиваясь и приваливаясь ко мне плечом, все-таки стянула с себя колготки и сунула их в карман куртки.
– Порядок, – выдохнула она.
Мы так и продолжили стоять, держась за руки, посреди пустого школьного двора.
– Может, тебя до дома проводить? – наконец спросил я.
– Это еще зачем? – сердито спросила Сима.
– Ну, а чего ты в меня вцепилась?
– Ой, прости!
Шац выпустила мою руку.
– Не надо никуда меня провожать. Сама дойду.
Прихрамывая, Сима сделала несколько шагов и снова заойкала. А я не мог оторвать взгляд от того, как ветер вздымает юбку, пока Шац смущенно ее одергивает.
– Ну, хватит, – сказал я, отводя взгляд от стройных голых ног, покрытых мурашками. – Так ты далеко не уйдешь. Погоди.
Я полез в карман за телефоном, а Шац обернулась и стала внимательно следить за моими движениями.
– Это еще зачем? – спросила она.
– Вызову тебе такси, – ответил я.
– У меня нет денег на такси.
– Я заплачу.
– Вот еще! С чего бы?
– Что мне, на руках тебя тащить?
– Ага! Еще лучше! Да я тут недалеко живу…
– Ну, вот и иди.
Я стоял, нахмурившись, и смотрел, как Шац, осторожно переминаясь с ноги на ногу, медлит. И все-таки ей было больно идти.
– По-хорошему, надо бы сначала в травмпункт. Или в медкабинет.
– Все в порядке, – повторила Шац. Вот упертая, кошмар. – Мне просто нужно домой. Я не в первый раз ногу подворачиваю.
– Называй адрес, – снова уставился я в экран телефона. И добавил: – Вернешь деньги, как сможешь.
Шац вздохнула и устало продиктовала мне свой домашний адрес. Жила она и вправду не особо далеко, поэтому сумма за поездку вышла смехотворной.
Я все-таки помог ей дойти до такси, которое припарковалось у школьных ворот. Хотя Шац ворчала, чтоб я не жался, шел медленнее, затем быстрее. Ойкала, ахала, будто назло испытывала мое терпение. Так что усадив ее наконец на заднее сиденье, я испытал облегчение.
Захлопнул дверь и, пока такси не тронулось, уставился на Симу. Видок у меня в отражении был еще тот. Нахохленный, как воробей. Забавно. Если б я усаживал в такси Аксинью, то наверняка сиял бы от счастья. И вообще был готов на руках унести Белорецкую хоть на край света… Ни капли бы не устал. Хотя Аксинья выше на полголовы и фигуристее Симы. Только к чему их вообще сравнивать? Эти мысли мне не понравились.
Шац сначала опустила голову, чтобы не смотреть на меня. А потом вдруг взглянула в окно, смущенно улыбнулась и по-детски помахала рукой. Для меня это стало полной неожиданностью. Я ни разу не видел, как Сима улыбается. Это было… мило? Я растерянно взмахнул рукой в ответ, и в эту секунду такси тронулось с места. Машина уже отъехала, а у меня перед глазами до сих пор стояло улыбающееся лицо Симы. Странно, я и не думал, что она способна на положительные эмоции. Решил, что только ворчать умеет. И попадать в неприятности, разумеется.
Я развернулся, чтобы направиться в сторону своего дома, но тут же заметил у ворот Тоню. Она стояла в коротком черном плащике, с тяжелым портфелем в руках и внимательно смотрела на меня. Почему-то мне не понравился ее взгляд. Я немного помедлил, а затем подошел к ней.
– Ты еще не ушел домой? – спросила Тоня.
– А ты, наоборот, как-то рано, – сказал я, предпочтя не отвечать на вопрос тетки. – Обычно засиживаешься допоздна.
– У меня сегодня дела, – туманно ответила Тоня.
– Нашла себе кого-нибудь? – прямо спросил я.
Тоня негромко рассмеялась.
– Что ты такое говоришь, Левушка? А если и нашла, то явно не планирую обсуждать это с тобой.
Я посмотрел на Тоню и тоже улыбнулся. Однако после следующей ее фразы улыбка тут же исчезла с моего лица.
– Ты все-таки дружишь с Симой?
– С чего ты взяла?
– Носишь ее вещи, провожаешь до такси… И мне показалось…
