Когда родились мои сыновья, я постарался избавить их от такого же опыта. Я хотел дать им фору в самых горестных темах уроков по литературе, поэтому как можно раньше познакомил их с греческой мифологией. Я постоянно читал им разнообразные истории. Они узнали об Афродите – богине, дух которой управляет вами, когда вы поглощены страстью, похотью и желанием. «Когда вы чувствуете, что не можете устоять перед конфетами или мороженым, когда вы не можете себе представить, что делитесь ими с кем-то, потому что они вам настолько дороги, – объяснял я, – можете быть уверены, что Афродита рядом». Я рассказал им об Аресе – боге войны и ярости. «Когда ты чувствуешь себя самодовольно, даже готов ударить своего брата за то, что он сломал твой космический корабль из LEGO, – это Арес». Я читал им о пройдохе Гермесе, жуликоватом гении маркетинга. Я уверен, это он тот самый хитрец, который постоянно убеждает моих детей в том, что им жизненно необходима очередная модная дребедень: спиннеры, яркие плетеные браслеты, разноцветные резинки в форме животных. Я рассказывал им, что Гефест – бог-творец – живет в цветной бумаге, ножницах, клеящих карандашах и 3D-принтерах. Я представлял каждого бога, как будто он был строкой кода, процессом, который определяет наши действия и курирует опыт.
Я уверен, это Гермес – тот самый хитрец, который постоянно убеждает моих детей в том, что им жизненно необходима очередная модная дребедень.
Я показывал своим сыновьям, как бессмертные переходят из одного мифа в другой, создавая связи и привнося дополнительную ценность посредством построения сетей смысла. Моя версия язычества, переработанная под век интернета, не была сфокусирована на вере в существ, живущих на небесах. Она готовила детей к формированию смыслов в цифровом мире, полном разнообразия. Я хотел, чтобы их фантазии готовили их ко взрослой жизни, определяли мышление и определенным образом влияли на их личность. Я хотел, чтобы они переняли процедурный, почти алгоритмический взгляд на человеческое сознание.
Я не знаю, сработало ли, спросите лет через пятнадцать. Но я точно знаю, что в этом, скорее всего, не было необходимости. Культурные повествования XXI столетия уже начинают принимать структурные характеристики, подобные тем, которые были в политеистической мифологии Древней Греции.
Рассмотрим сервис YouTube. Как и большинство подростков в Соединенных Штатах, мои мальчики проводят много времени на этом видеохостинге. YouTube утверждает, что сегодня их аудитория больше, чем у ТВ-передач, идущих в прайм-тайм. Триста новых видео загружается каждую минуту, и около 5 миллиардов просматривается каждый день. Среди американских детей 6–12 лет это самый популярный и узнаваемый бренд, оставивший позади таких серьезных конкурентов, как Oreo, Disney и LEGO. Меня это не удивляет. Мои дети все время смотрят видео.
Но что конкретно они смотрят? Если верить каналу Star Network Kids, самые популярные видео касаются игр и игрушек, реальных супергероев, лепки из пластилина и многого другого. Мои сыновья в основном смотрят видео формата «летсплей». Первоначально это означало, что ютубер надевает гарнитуру с микрофоном, выводит изображение со своего экрана и играет в популярную видеоигру. Геймер кричит и хихикает в микрофон, предлагая прямую трансляцию игры, комментируя свои действия при принятии решений в стиле «потока сознания».
Поначалу дети, вероятно, просто смотрели видео, чтобы получить советы и узнать секреты. Но вскоре конкуренция за зрителей стала ожесточенной. Ютуберы начали зарабатывать деньги. Теперь каналы, набравшие больше тысячи подписчиков за год и четырех тысяч часов просмотра, могут получать доход от рекламы. Исследование, опубликованное в журнале Convergence, показало, что только 3 % всех каналов привлекают около 85 % аудитории. Поэтому те, кто хотел зарабатывать на просмотрах, должны были создавать лучший контент.
Они начали выпускать скетчи, обыгрывая сценарии игры, приглашали соведущих. Игры в жанре песочницы, такие как Minecraft, – дешевый и простой инструмент для творчества. Любой желающий может создать виртуальные декорации на основе блоков, а затем легко анимировать истории в ней. Игровые аватары стали марионетками, а сами игры – виртуальным павильоном. Ютуберы еженедельно снимали эпизоды с участием знакомых персонажей (игроков) в разных обстановках (играх). Представьте эту идею как гибрид ситкома и реалити-шоу. Как если бы актеры сериала каждый раз появлялись в новом месте и обретали новые цели и задачи с началом нового эпизода, но их личность оставалась неизменной, а персонажи эволюционировали. Вот что представляет собой развлекательная экосистема YouTube.
Миллионы зрителей любят его. Теперь, в дополнение к летсплеям, появились псевдодокументалки, информационные выпуски новостей и сотни (возможно, тысячи) роликов с обзором игр. Однако что мне больше всего нравится в YouTube, так это то, что персонажи иногда мигрируют из одного видео в другое. Популярные ютуберы появляются в видео друг друга, смешивая жанры и создавая взаимосвязанную сеть культурных повествований. Другими словами, этот видеохостинг работает так же, как древнегреческая мифология.
Вспомните свой школьный урок литературы. Если вы хоть немного похожи на меня, вам понадобилось много усилий, чтобы прочитать «Одиссею» Гомера. Но для того, чтобы сдать экзамен, вам все равно пришлось заучить традиционную формулировку о том, что это эпопея о гостеприимстве. Греческое слово «xenia» (ξενια) относится к отношениям между хозяевами и их гостями.
Где бы Одиссей ни прибивался к берегу, он ожидал встретить людей, соблюдающих этикет «ксении». Плохие парни – поголовно неприветливые хозяева: Циклоп даже не приглашает за стол, вместо этого он считает товарищей Одиссея едой. А хорошие парни всегда предоставляют герою еду, кров и дары – даже раньше, чем спрашивают, кто он такой. «Угощайтесь! Наслаждайтесь едой! Когда вы разделите с нами трапезу, мы спросим ваше имя», – говорит Менелай, приветствуя Телемаха.
Условности «ксении» могут показаться нам дикими; все-таки мы сейчас учим детей никогда не разговаривать с незнакомцами, и мы вряд ли накормим любого бродягу, который позвонит в нашу дверь. Но мы и не живем в доэлектрическую эпоху мореходства, в которой путешествие в гости к соседу могло длится месяцы. Представьте себе, как вы устали после двух недель в море и как отчаянно хотите упасть на удобную кровать, надеть чистую одежду и съесть теплую еду. «Ксения» – квинтэссенция концепции «плати вперед» в обществе мореплавателей. Соглашаясь на систему, гарантирующую взаимное гостеприимство, выигрывают все. (Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что в древнем мире в обрядах «ксении» участвовали только не принадлежащие к элитам группы.) Причина, по которой они не спрашивали у гостя его имени, заключалась в том, что они пытались не портить отношения старыми обидами раньше времени. Например, если бы ваш отец убил моего во время Троянской войны, я мог бы оставить вас снаружи голодным и холодным. Но если я не знаю, кто вы, то приму в своем доме, руководствуясь первым впечатлением, и совершу все необходимые ритуалы дружбы.
Как бы выглядела «ксения» в современном мире? Как научить наших детей приветствовать цифровых гостей, как будто прибывающих в лодках, выброшенных на берег? Могут ли они научиться игнорировать знакомые показатели инаковости – забыть предрассудки, которые часто основаны на устаревших подходах к этническим, культурным и религиозным различиям? Могут ли они притормозить со своими оценками, чтобы поприветствовать новые образы, с которыми сталкиваются? Цифровая «ксения» может стать своего рода структурной и системной эмпатией, адаптированной для сетевого существования.
