В 90-х семейная жизнь и экранная жизнь стали единым целым. Дети превращались в клиентов. Потребительство легло в основу детства.
Примечательно, что всего в двух тысячах слов Энгельхардт затронул все проблемы восприятия экранной информации, которые будут волновать родителей в течение нескольких десятилетий после.
В нужное время, в нужном месте
Сегодня отслеживание экранного времени остается одной из самых серьезных проблем, с которыми сталкиваются родители. Опрос Common Sense Media в 2017 году показал, что 76 % родителей согласны с тем, что «чем меньше времени дети проводят с экранной продукцией, тем лучше они ведут себя в реальном мире». Но, как ни странно, 68 % также говорят, что их дети проводят «достаточно времени с экранными сервисами». И 7 % говорят, что их дети могли бы уделять гаджетам больше времени. Очевидно, родители в замешательстве. Они обеспокоены, но при этом их все устраивает. Как такое возможно?
Может быть, это потому, что, несмотря на все показные истерики из-за меняющегося мультимедийного ландшафта, сегодняшние дети на самом деле проводят перед экранами столько же времени, сколько и их родители в 1990-х. Изменился вид экранов. Взрослые смотрели мультфильмы по телевизору, а современные дети проводят большую часть времени в мобильных устройствах, смартфонах и планшетах. Но статистика по общему экранному времени в общем-то неизменна. В зависимости от исследования оно по-прежнему составляет в среднем от девяноста минут до трех часов в день.
Негативные последствия, из-за которых переживают родители, также почти не изменились. В частности, сегодняшние взрослые беспокоятся о том, что экранное время нарушает целостность семейного очага и подрывает неприкосновенность детства. Конечно, это не буквальные цитаты, а мои слова, мое толкование. Они говорят, что обеспокоены содержанием сцен насилия и жестокости, обилием рекламы и материализма, изображениями злоупотребления наркотическими веществами и другим нездоровым поведением. Они размышляют о том, как трудно защитить детей от кибербуллинга и фишинга данных. По мнению взрослых, видеоигры и социальные сети привели к нарциссическим отношениям, ухудшению концентрации внимания, ожирению, отсутствию физической активности, снижению способности к эмпатии и неспособности ценить окружающий мир. Но в конечном счете они просто указывают на все те же атрибуты бытия, упомянутые Энгельхардтом вместе с реверансом в сторону осознанности и дзен-буддизма.
Современные родители пытаются совершить невозможное: приспособить своих детей к старым привычным нормам, которые уже не характеризуют преобладающий социальный опыт. Это первопричина тревоги в отношении экранного времени: пугает не сама технология, а скорее дискомфорт, связанный со все более и более размытой границей между домом и работой.
Как и Энгельхардту, родителям не нравится, что частный мир подконтрольного им семейного очага сливается воедино с пугающим непредсказуемым хаосом, который должен происходить где-то еще. Современные технологии усугубляют этот стресс, потому что, как это ни парадоксально, частное слишком часто выходит в публичное пространство. Родители видят, как семейные дела остаются без внимания. Границы между внутренним и внешним, личным и общественным, изолированным и связанным стираются, и взрослые теряются. Вот почему большинство советов, предлагаемых экспертами, практиками и журналистами для установления более четких границ и достижения баланса, являются ошибочными попытками сфокусироваться на том, что едва можно разглядеть.
На самом деле сегодня дети проводят перед экранами ничуть не больше времени, чем их родители.
Например, Американская академия педиатрии (ААП) рекомендует то, что я называю «подходом включения и выключения». Специалисты предлагают ограничивать количество экранного времени для детей до шести лет: сводить к нулю использование гаджетов младенцами до восемнадцати месяцев и допускать включение того или иного девайса на один час в день для малышей от двух до пяти лет. После этого родителям предлагается создать индивидуальный план для своего ребенка.
В интервью CNN Иоланда Хассиакос, ведущий автор доклада ААП «Дети, подростки и мультимедийные устройства», объяснила, что среднестатистический день ребенка должен включать «школу, домашнее задание, по крайней мере один час физической активности, социальный контакт и сон». Оставшееся время, по словам Хассиакос, «можно отвести на экранное время» Но меня немного смущает то, что она под ним подразумевает. Похоже, она живет в отличной от моей технологической эпохе. Домашние задания моих детей почти всегда включают в себя присутствие в интернет-среде, физическая активность отслеживается фитнес-трекером, и социальный контакт очень часто проходит онлайн.
Похожий пример приводит моя подруга Аня Каменец, репортер Национального общественного радио и автор книги «Искусство экранного времени». Ее золотое правило воспитания детей в XXI веке непосредственно связано с обеденным столом. Заимствуя понятия у активиста здорового питания Майкла Поллана, она дает тот же совет касательно экранного времени, что и по диете: «Пользуйтесь гаджетами на здоровье. Не слишком много. Лучше в компании». Мне нравится, что она поддерживает совместное взаимодействие с цифровыми устройствами, но я опасаюсь перспективы, в которой они представлены как нечто искушающее и которая делает родителей ответственными за способность детей проявлять сдержанность.
Как и в случае с принципами ААП, это мышление Викторианской эпохи в лучшем виде: умеренность и сдержанность! Проблема, конечно, в том, что мы больше не живем в Викторианскую эпоху. Баланс и границы больше не являются основополагающими принципами в воспитании детей. Классификация образа жизни, возможно, имела смысл в мире долгих поездок на работу и семейных обедов, но не в цифровую эру.
Взрослые вроде как радостно реагируют на то, как меняется рабочая сфера жизни: промышленность шагает вперед, приспосабливаясь к новым экономическим моделям и охватывая сетевые технологии. Но когда дело касается дома, они готовы сделать все возможное, чтобы убедиться, что все останется прежним. Но идеальный домашний быт, каким они его себе представляют, далеко не так традиционен, как кажется. Его идеализирование связано с технологиями прошлого.
Посиделки у камина
Телеграф уступил место радиоволнам в 1890-х годах, а к 1922 году Британская радиовещательная корпорация (BBC) ежедневно записывала несколько часов программ. Технология первоначально использовалась для связи там, куда невозможно было проложить кабели: на военных кораблях в море. Но люди быстро распознали потенциал подобного вещания. В 1926 году Вестингауз и Американская радиовещательная корпорация (RCA) создали сеть из двадцати четырех радиостанций под названием «Национальная радиовещательная компания» (NBC). Вскоре после этого деревянные радиоприемники заменили очаг в качестве центрального пункта домашнего хозяйства. Не случайно первые популярные модели больше походили на мебель, чем на гаджеты. Они были сконструированы для домашнего использования и для объединения семьи.
