Когда мне приходилось бороться с депрессией, я кое-что написала об этом онлайн. Примерно через неделю я получила посылку от Элизабет. Она хотела подбодрить меня и прислала всевозможные вырезки из газет о наших любимых звездах Евровидения, шоколадки и записку. Я даже прослезилась – впервые в жизни мне прислали что-то по почте, потому что думали обо мне! Это был совершенно новый взгляд на дружбу.
Douze points в переводе с французского означает «двенадцать баллов» – это высшая оценка, которая достается песне на конкурсе Евровидения. И я, конечно, отдала бы нашей дружбе эту счастливую дюжину. Хотя нас разделяют океан, континент и горы Западной Австрии (теперь я дока в географии Европы), я чувствую, что Элизабет – моя настоящая подруга. Здорово, что хотя бы по интернету можно просто поговорить с кем-то об этом глупом песенном конкурсе, который мы обе так любим. И хотя каждый год новые группы музыкантов штурмуют сцену, сражаясь за высшую награду, меряясь своим странным реквизитом и мощью электрогитар, это так круто – находиться на одной волне с человеком, живущим на другом конце света. Но еще приятнее сознавать, что находящийся за океаном друг воспринимает меня как полноценную личность.
12. О, Канада!
Недавно меня пригласили на вечеринку – сестра моей подруги окончила школу. Это был грандиозный праздник – с шумным застольем, горами вкуснейшей домашней еды и морем смеха. Хотя такого рода мероприятия обычно заставляют меня нервничать, в тот день ярко светило солнце и я чувствовала себя довольно раскованно. Пробираясь сквозь толпу гостей, я с облегчением увидела, что наша компания устроилась за отдельным столом. Среди нас были и двоюродные братья моей подруги, приехавшие из Канады. Я встречалась с ними много раз, так что их общество меня ничуть не смущало.
День незаметно перешел в вечер, и нас уже успели окрестить «столиком двадцатилетних», поскольку все мы были «новыми» взрослыми в окружении солидных взрослых и тинейджеров. Разговор шел на редкость гладко, и я наслаждалась собой.
Пока кто-то не упомянул Джастина Бибера.
– О! – Я покосилась на канадских кузенов. – Все время забываю, что это ваша сфера ответственности.
Я пожалела об этих словах, как только они сорвались с губ. Я не имела ничего против Джастина и уж точно не хотела никого обидеть – просто ляпнула не подумав.
– ЧТО? – встрепенулся один из братьев.
– Он хороший канадский парнишка, только избалованный! – воскликнул другой.
– А ВЫ подкинули нам Майли Сайрус! – добавил первый.
Вскоре за столом уже бушевали страсти по поводу того, кто кому и кого подкинул; в воздух взметнулись вилки, подкрепляя обвинения, выдвинутые против Аврил Лавин; разинутые рты встречали откровения о том, что оба – Райан Гослинг и Райан Рейнольдс, – оказывается, канадцы. Как бы забавно это ни выглядело со стороны, напряжение нарастало, и у меня в животе разливался страх – ведь это я самолично разрушила дипломатические отношения между Соединенными Штатами и Канадой.
Я попыталась извиниться, но мои мольбы остались неуслышанными, потому что в этот момент кто-то прокричал: «А ЧТО НАСЧЕТ ДРЕЙКА?» К счастью, в разгар перепалки заговорили о том, как дорого нынче съехать от родителей, и мы внезапно объединились вокруг общей идеи, сетуя на то, что на североамериканском континенте никто из наших ровесников не может себе позволить собственный дом.
Международные отношения – это прекрасно.
Но, когда в тот вечер я вернулась домой, отголоски ссоры все еще крутились в голове. С чего вдруг мне вообще приспичило открывать свой дурацкий рот и высовываться с этим комментарием? Я превратила идеальный ужин чуть ли не в кулачный бой. А ведь мне еще встречаться с этими людьми. Что, если братья подумают, что я – злобное ничтожество? Что, если они возненавидят меня за это? Что, если раздобудут у своей сестры мой адрес и явятся ночью, чтобы запулить мне в окно стаканом с кофе «Тим Хортонс», хотя умом я понимаю, что они очень милые ребята и никогда этого не сделают?
В ситуации публичного конфуза существуют две стороны: фактическое событие и его последствия в вашей голове. Если в разговоре с кем-то вы сморозили глупость, велика вероятность того, что вашему собеседнику это до лампочки, а вот для вас мир может рухнуть. Если вам кто-нибудь скажет что-то идиотское, а потом извинится или попытается загладить вину – вы хоть вспомните потом этот нелепый эпизод?
Вряд ли.
Но когда мы сами совершаем оплошность, наш мозг во сто крат ухудшает и без того неловкое положение, убеждая нас, что даже если мы извинились и все остались довольны, это наша ОШИБКА и нужно контролировать свое поведение, чтобы ничего подобного больше не повторилось. Но избежать таких ляпов не удастся, потому что ошибки заложены в человеческой природе – каждый может облажаться, особенно на вечеринках и прочих мероприятиях, где происходит тесное взаимодействие сразу со многими людьми. Совершать ошибки – не значит быть плохим человеком. Ошибиться можно, сказав что-то необдуманное, неловкое или грубое. Между тем действительно плохой человек активно пытается навредить другим.
Люди чувствуют эту разницу, даже если вы в этом сомневаетесь. Скорее всего, на следующий день никто уже и не вспомнит, что вы что-то там ляпнули, и, конечно, к вам не станут относиться хуже (особенно если вы попросили прощения).
Если вы допустили промах, проще всего принести извинения и услышать о том, что они приняты. Труднее простить себя и отпустить ненужные переживания о своих несовершенствах. Идеальных людей не бывает. Будь мы все совершенными, кто же тогда схлестнется в споре о канадских Райанах и что это вообще будет за мир?
