Я уже изнывала от желания и все более откровенно и бесстыдно прижималась к мужчинам, а Азату, кажется, придется отдавать брюки в химчистку.
– Думаю, пора сменить партнеров, – Джеймс подошел и разбил наше слитое в одно целое и спитое трио.
День 3. Попытка выяснить отношения
Азат с Загидом оставили в покое мой истерзанный рот и недовольно обернулись, а я глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание.
– Я опередил вас на несколько шотов, – Джеймс многозначительно поднял бровь и кивнул на стойку бара. – Если не хотите платить за все, то нагоняйте, – и, перехватив мою руку, буквально вытащил из тисков двух горячих тел.
Музыка стала быстрее, и мы закружились в безумном вращении, словно летели, не касаясь ногами пола.
Я не заметила, как мы покинули бар и оказались у самого поручня.
– Что-то качка слишком сильная, – я ухватилась за поручень. Качалась не только палуба, но и сам океан, и звезды вместе с повисшей прямо над головой луной.
– Это не качка сильная, а ты слишком пьяна, – совсем неласково ответил Джеймс. – Ты что устроила в баре.
– Я не пьяная, – почему-то язык плохо слушался. Наверное, виноваты арабские поцелуи. – Мне было весело. Зачем ты меня увел. Давай вернемся, – я повернулась, собираясь пойти к бару, но чуть не упала и повисла на надежной руке Джеймса. – Пойдем танцевать, – я качнула бедрами и задела его. Хотелось то ли танцевать, то ли трахаться, то ли всего сразу.
– Проветрись, – он обхватил меня сзади за шею и перегнул через поручень.
Ветер ударил в лицо, и дыхание перехватило.
– Ты что делаешь? – испуганно просипела я и изо всех сил вцепилась в металл.
– Проветриваю тебе мозги, – ответил Джеймс. – Ты с ними? Отвечай!
– С кем, с ними? – не поняла я. – Я же сейчас с тобой.
– Не валяй дурочку, – резкий голос, так непохожий на музыкальное мурчание. Цепкие жесткие руки. Жестокость и решительность во взгляде.
Неужели выбросит за борт? За что? Из-за ревности?
Ветер прохладным прикосновением прошелся по ягодицам и задрал юбку.
– С... Сандра! – хрипло вырвалось у него.
Полоска танга не могла служить существенной преградой, и я почувствовала, как его пальцы проникают внутрь.
Боже! Он трахал меня пальцами почти у всех на глазах, всего лишь загородив собой.
Короткие глубокие толчки – медленно, словно нехотя назад, и резко вперед. С каждым разом все глубже, не забывая массировать клитор большим пальцем. Я только постанывала и всхлипывала.
Ребята довели меня почти до предела, и неожиданный напор Джеймса оказался как нельзя кстати.
«Ох-ре-нен-но!» – думала я, вколачиваясь животом в поручень.
– О-о-о, Джеймс, – простонала я. – Еще, – сорвалось с губ, когда я, казалось, была готова кончить.
Но он вышел.
Ну не гад?
– Нет, продолжай! – закрутила задницей, пытаясь вновь найти его пальцы.
В шуме разбивающихся о борт волн показалось, что слышу, как вжикнула молния.
Неужели?
Но мысли еще не успели до конца оформиться, как после прохладного прикосновения ночного воздуха, почувствовала нечто другое – горячее и до предела напряженное.
– Какая же ты…
Но Джеймс не закончил, а вместо этого вошел, даже ворвался в меня.
Спину выгнуло от нестерпимого удовольствия, и я почти распрямилась, но Джеймс, надавив на шею, снова перегнул меня через борт.
Чувственное чмоканье волн как-то очень хорошо совпали с глубокими толчками внутри меня.
Джеймс трахал меня неторопливо и обстоятельно, словно мы не у всех на виду, а за закрытыми дверями.
Глубокий толчок. Мой стон сквозь прикушенные губы, хотя, скорее всего, его заглушала музыка. Потом на какое-то время замирал, позволяя мне почувствовать его всего, и медленно выходил. Совсем немного, чтобы затем снова впечататать меня в поручень.
Синяки должны остаться впечатляющие.
– Ты с ними? – на очередном толчке, вырвавшем у меня из груди более протяжный и громкий стон, спросил он.
– Не-ет! С то-бой!
Если он сейчас снова остановится, убью.
Я чувствовала, что уже близко. Глубже! Сильнее! Еще-о-о-о!
Ночь осветилась россыпью искр, а я оказалась размазанной по борту, только ногти беспомощно скребли по металлу.
– Я так и думал, что ты не при чем, – мгновенно превратившись в прежнего обаяшку, Джеймс поднял меня и глубоко поцеловал. – Нам необходимо серьезно поговорить. Пойдем ко мне, – предложил он.
Горечь полыни на губах и языке подсказала, что Джемс не ограничился одной текилой, а разбавил ее абсентом. Несмотря на недавний оргазм, после которого внутри еще все подрагивало и сжималось от сладких спазмов, я снова почувствовала пульсацию желания.
Я снова его хочу!
– Вы что это, решили уединиться? А как же наш спор? – из темноты возникли Азат и Загид. – За вами должок.
В свете иллюминации я видела как у них напряглись крылья носа – в воздухе все еще витал терпкий запах секса. Может, он действовал на меня так возбуждающе?
– Сандра, тебе придется постараться, чтобы угнаться за нами.
Мне показалось, или слова Азата прозвучали несколько двусмысленно?
Словно собираясь отвести меня обратно в бар, он приобнял за талию, потом огладил ягодицы и скользнул под юбку.
День 3.Двойное удовольствие
Беспардонно отодвинул многострадальную полоску танга – что же сегодня с ней никто не считается? С таким успехом, я вообще могла не надевать трусы! – и оказался внутри.
Да мокрая я! Мокрая!
Чуть не закричала от пронзившего с головы до пят разряда.
Боже! Что он делает?
Ритмично двигаясь внутри, он одним пальцем стимулировал клитор, а другим – анус.
Я горела везде, где только могла. И где не могла, тоже горела.
Ноги подкосились, и я едва не упала.
– О, Сандра! Да ты уже напилась так, что на ногах не стоишь, – воскликнул этот паразит и вошел еще глубже, усилив нажим на обе точки, а Загид, подойдя с другой стороны, взъерошил волосы на затылке.
Все! Я растеклась по палубе. Теперь меня можно собрать только тряпкой.
– Джеймс, мы приписываем тебе за побег технический проигрыш. А Сандре пора баиньки. Так ведь?
Я попробовала возмутиться – какое баиньки, если я сейчас взорвусь? Но новый нажим, и я бесславно капитулировала, слабо помотав головой.
Джеймс не стал возражать, только провожал меня странно-пристальным взглядом.
