– Что ж, все это очень разумно. – Джолин глубоко вздохнула. – Я всегда была весьма разумным человеком и свои эмоции держала под контролем. Но сейчас обстоятельства изменили меня настолько, что я забыла о спокойствии и здравом смысле.
– Это любовь... В твою жизнь вошла любовь, и здравый смысл изменил тебе. – Фиона снова засмеялась. – И в такое время хуже всего то, что влюбленный никогда не знает, взаимно его чувство или нет. А это так мучительно! Но как бы то ни было, теперь тебе следует сосредоточить все свои мысли на муже. Ты должна решить, что именно тебе от него нужно, а потом посмотреть, можно ли это получить или нет.
– И как же мне получить от него то, что я хочу? Как ты, Фиона, вела себя раньше со своим мужем?
– Я просто его любила – вот и весь секрет. Разве можно сделать это как-то иначе? Любые ухищрения здесь неуместны. Если попытаешься преподать себя в каком-то непривычном, лучшем, с твоей точки зрения, виде, обман тут же раскроется и последствия могут быть совершенно непредсказуемыми.
Что ж, совет невероятно прост. И следовать ему тоже просто, если тебя ничто не ограничивает. Но есть Рейнард, и она должна думать о нем. Если даже и выберут такого опекуна, какой ей понравится, Джолин не сможет переложить всю ответственность за ребенка полностью на плечи этого человека. Так или иначе, но она все равно будет принимать участие в судьбе Рейнарда. Джолин знала, что рано или поздно Питер обязательно женился бы, и его вторая жена заменила бы мальчику мать, поэтому она, Джолин, ни в коем случае не должна была допустить того, чтобы ребенок считал ее своей матерью. Рейнард и так слишком много страдал. Разве могла она снова причинить ему боль? Фиона, конечно, права. Что-то изменить в судьбе мальчика она не может, но и перестать беспокоиться о нем не в ее власти.
В каком-то смысле будущее Рейнарда теперь было тесно связано с будущим Сигимора. Джолин хотелось получить от своего мужа нечто большее, чем страсть и исполнение долга. Но имела ли она право требовать это «нечто большее»? Если бы она точно знала, что в сердце Сигимора для нее есть место, то тогда, возможно, их брак стал бы тем самым идеальным союзом, о котором она всегда мечтала. Впрочем, разве она могла оставить Рейнарда? Глядя на Сигимора и Эвана, которые поднялись из-за стола и направились к ним с Фионой, Джолин подумала, что не в силах расстаться и с Сигимором. Это было бы жестоко по отношению к нему. Господи, но ведь должен же быть какой-то выход! Как она может добиваться любви Сигимора, если заранее знает, что впоследствии ей придется его оставить?
– Ты выглядишь такой серьезной, дорогая жена, – сказал Сигимор, усаживаясь на скамью рядом с Джолин.
– Мы беседуем о серьезных вещах, – заявила Фиона. – О, эти алчные мужчины умеют создавать проблемы!
– Если вы не хотите делиться со мной вашими секретами, так просто скажите об этом, – скромно заметил Сигимор. – Впрочем, должен предупредить, что это шутка. – Он с улыбкой посмотрел на женщин.
– Эван, Сигимор только что обвинил меня в том, что мы устраиваем заговор. Ты должен защитить мою честь.
– Даже если вы действительно строите козни? – спросил Сигимор.
– Не обращай на это внимания. Просто улыбнись и сделай вид, что веришь ей. Я всегда так делаю. Ты теперь муж и должен научиться всяким маленьким хитростям.
– Сейчас я понял только то, что в подобных спорах муж всегда проигрывает.
Фиона так забавно нахмурила брови, что Джолин едва не рассмеялась. Девушка вдруг почувствовала, что завидует этой паре. Ей всегда нравились именно такие отношения между мужем и женой – простые и открытые. Именно такой Джолин хотелось видеть и свою семью. Получится ли у нее? Фиона сказала: «Просто люби его». Но разве это легко?
– Послушай, парень, мне нужно сказать тебе еще кое-что. – Только что подошедший к ним Фингал остановился перед Сигимором. – Два дня назад здесь была женщина, которая разыскивала тебя. Леди Маклин.
– Мне не знакомо это имя, – сказал Сигимор, хотя на него сразу же нахлынули неприятные воспоминания.
– Ты не знаешь леди Барбару Маклин? Раньше она была Форбэс. Ага, я вижу, что теперь ты ее вспомнил. Она сказала, что ты обязательно ее вспомнишь.
– Да, но прошло столько лет... Я был очень молод. Интересно, зачем я ей понадобился.
– Ее очень обрадовало то обстоятельство, что мы приходимся Камеронам из Дабхейдленда родственниками.
– Поддерживать приятный разговор за столом – это целое искусство, – проговорила Фиона и поднялась со скамьи. – Что ж, уже довольно поздно, и у леди Джолин сегодня выдался тяжелый день. Пойдем, Джолин. Сначала я покажу тебе, где спит Рейнард, а потом провожу в твои покои. – Фиона протянула Джолин руку. И девушке ничего не оставалось, как последовать за ней.
– Почему мне нельзя остаться и узнать, кто та женщина, которая спрашивала Сигимора? – поинтересовалась Джолин у Фионы, когда они стали подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.
– Сигимор пришел в сильное замешательство, Джолин. Пусть справится с этим сам.
– То есть надо дать ему время придумать подходящее объяснение.
– Именно так. Не думаю, что он солжет. Ему самому это будет не слишком приятно. Но все же с такими мужчинами, как Сигимор, лучше поступать так, а не иначе. Пусть приведет свои мысли в порядок. Ну, вот мы и пришли – здесь спит Рейнард.
Джолин осторожно прошла за Фионой в комнату, в которой находилось по меньшей мере человек двенадцать детей. Увидев спящего Рейнарда, девушка улыбнулась. Фиона показала рукой на самого большого мальчика и сказала, что это ее сын и что его зовут Сайарэн. Только когда они вышли из спальни, Джолин подумала о том, что Фиона слишком молода, чтобы быть матерью этого мальчика. Девушка все еще обдумывала, как бы повежливее спросить об этом Фиону, когда та все объяснила сама.
– Сайарэн – сын моего мужа. Его родила женщина, с которой Эван встречался девять лет назад.
– Это следует воспринимать как урок? К сожалению, я пока не могу так спокойно относиться к подобным обстоятельствам.
Фиона весело рассмеялась и подтолкнула Джолин к двери спальни, которая была отведена для нее и Сигимора. В камине уже горел огонь, на полу и стенах лежали и висели шкуры и гобелены.
– Я тебя хорошо понимаю. У меня была точно такая же проблема. Ее имя было Хелена, мать Сайарэна. – Фиона подошла к огромной кровати, возвышавшейся посередине комнаты, и показала рукой на ночную рубашку, лежавшую поверх одеяла. – Вот магический ключ.
Джолин взяла в руки рубашку и погладила ее. Ткань была мягкой и прохладной. Шелковистый водопад легко сжимался до небольшого озерца на ладони, а затем просачивался между пальцев.
– Такие вещи женщины надевают, чтобы соблазнять мужчин. Мне бы не хотелось в этом встречать своего мужа.
– Я знаю, но вряд ли он обрадуется, если ты встретишь его закутанная в одеяло с ног до головы. Надень эту рубашку. Увидев женщину в таком наряде, они забывают обо всем на свете. Это поможет ему изгнать прошлое... Если в его мысли просочатся какие-то воспоминания, ты сможешь перекрыть это русло. И еще... Когда облачишься в эту рубашку, встань у камина и жди его там.
