– Знаю. Но ты упал, – проговорил твёрдо папа и выпустил меня из горячих добрых рук.
Я прислонился к стеночке и смял уголок подушки. Свет от лампы лился струёй на мягкое изголовье, и золотые брызги, долетая до ковра, оставляли на нём красивую яркую россыпь.
– Я хотел погадать.
– Для чего тебе гадать? Игрушек не хватает, что ли? – спросила с любопытством мама.
– Просто.
Я не хотел раскрывать всей жестокой правды. Но даже если бы я уклонился от расспросов, то в конечном итоге обязательно сорвался на всхлипы и выдал о том, что меня тогда ошарашило. Чёрная комнатушка, оплетённая белёсой паутиной, к чему ты показывала тёмные видения о папе? Он не заслуживал участи, которой ему подготовили твои смертельные пауки!
– Меня не устраивает ответ.
Мама сердито покачала головой и подошла к раскрытому окну.
– Эй, ну скажи же, прекрати молчать! – потребовал расстроенно папа. – Давай, давай ты прошепчешь мне об этом на ухо? Согласен? Мы тогда уйдём. Вон, какой сонный.
Чуточку поколебавшись, я выпалил ему решительно первое, что пришло на ум:
– Это насчёт будущего. Я давно просил маму погадать, а она говорила, что я пока маленький. Но у меня ничего не вышло. Я рассердился, а после, когда бросил карты и думал уйти из комнатушки, но заметил большого паука, ползущего прямо перед носом! В общем, он прыгнул на меня, а дальше… ну, ты же знаешь, что было дальше.
Я изобразил неподдельную тревогу и поцеловал папу в тёплую бритую щёку. Он посмотрел на меня с трогательным умилением, блеснув ярко карими глазами. Мы быстро поняли друг друга.
– Значит, вот оно что. Всего лишь паук! Мерзость какая! Проверить бы комнату, и смести паутину, если она есть.
Мама щёлкнула сухо пальцами по мелкой оконной сетке и напугала длинноногого комара.
Она живо обернулась, когда услышала о чёрной комнатушке.
– Нет, можешь не утруждаться. Я сама разберусь с паутиной. Завтра же, как поднимусь.
– А если её там много?
– Ничего же. Пауки безобидны. Ты их всех передавишь, а я за порог их отнесу, – сказала мама. – Тебе лишь бы бросаться на ничтожных существ. Всё силой решаешь. Как будто кроме силы ничего не существует!
Я спросил неловко:
– Можно мне помочь с пауками?
– Верно, вот ты-то и пригодишься, – проговорила мама и, подойдя ко мне, поразила грубо-ласковым прикосновением. – Отработаешь сполна наказание.
– Хорошо, – сказал я без малейшего волнения. – А теперь я посплю.
Родители вышли. Я закрылся с головой под одеялом. До часу ночи слышалась свирепая ругань, под пятками тонко жужжала мошка.
Надвигалась неотвратимая беда. Я путался в тревожных картинках, как в прочной липкой паутине, и мечтал, чтобы они не претворились в жизнь.
Глава третья
ЧУДОВИЩНАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
Раньше я считал, что единственная моя проблема заключалась в равнодушии мамы. После видений в чёрной комнатушке я немного подзабыл потрёпанные карты, убрал их на дно ящика.
Жизнь постепенно приходила в норму.
Серёжа продолжал доставать глупыми советами, а я, не забывая делать осмысленное выражение лица, выслушивал его в пол уха, радовался редкой тишине в кабинете, когда наступал завтрак, и почти все шли вприпрыжку за Ириной Андреевной в столовую. Серёжа проводил свободные минуты за водными раскрасками и играми. (Телефоны у нас отличались только по цвету, мой был белый, а его чёрный.) Он был отрешён, когда водил кисточкой по листу. Я рассказывал с удовольствием о фантастических приключениях, написанных в книгах, откопанных в библиотеке, где работал библиотекарь, по совместительству учитель математики.
Ольга Николаевна пряталась за столом с широкими боковыми полками, уставленным учебниками, пестреющими в прозрачных и радужных обложках, жёлтыми ученическими карточками, книгами, научными журналами, атласами в твёрдых папках на металлических кольцах и контрольными тетрадями. Она бегала шумно пальцами по клавиатуре, готовилась усердно к урокам, всякий раз внимательно заглядывая поверх старомодных очков на детей, которые приходили пересдавать работы или же забирать и сдавать учебники.
Я заходил в библиотеку и разваливался с очередной книгой на кожаном диване возле пианино. В иной раз кто-то весело приходил поиграть на нём. Он садился на низкий круглый стул, замирал на мгновение и плавно нажимал на клавиши. Я второпях выскакивал из библиотеки. Бежал всё дальше и дальше от весельчаков, мешавших мне наслаждаться чтением.
Когда Серёже надоедал мой счастливо-сбивчивый монолог, он делился цветными карандашами. Я разом замолкал и вынимал их всех из рваной коробки с рыжим котом, забрасывающим нехитрую удочку в пруд.
Пока я увлекался рисованием, Серёжа откладывал недоделанные рисуночки и блуждал пальцами по страницам книг. Он всё думал, чем бы таким интересным заняться. В конце концов, начинал дразниться, чтобы вновь услышать, как я бормочу.
В один из дней меня впервые за два месяца забрала из школы мама. Я спешно оделся, пересёк холл, крепко схватил её за влажную тёплую руку и сказал тихо и честно:
– Хорошо, как хорошо! Ты станешь теперь меня водить?
– Придётся, – произнесла мама сухо.
Я расстроенно выпустил её ладонь. Она обняла меня и отчего-то беззвучно разрыдалась.
Я спросил:
– Но почему ты плачешь? Мам, на нас же смотрят! Уйдём быстрее.
Она безмолвно кивнула и, смахнув незаметно слёзы, ответила шёпотом:
– Поторопимся! У мамы много дел.
– Ты плохо себя чувствуешь? Хочешь, я за тебя их решу? – спросил я смущённо, когда мы проходили возле детского сада. – Клиенты покоя не дают?
– Ага, надоели.
– Может, я поговорю с ними? Вот ты пригласи их в чёрную комнатушку. Всем скажу, что ты устала! Прогоню!
Я мягко улыбнулся одними губами. Мама спокойно посмотрела на меня.
– Спасибо, Паша. Но не стоит.
– Потому что я не знаком с ними? Да, трудно с незнакомыми мордами! Но я бы хоть попытался. Дай только шанс! Один маленький шанс.
– Нет. Дело не в незнакомых… мордах. Я знаю тебя, – проговорила мама нежно.
– Не в них? А в чём же? Стой, подожди, я ничего не понимаю. Где папа?
Она быстро заквакала изрубленными фразами:
– Уехал на встречу. Он жутко был занят над новым проектом. Ночью не спал от волнения. И я вместе с ним. Отец твой умеет трудиться. Он большой умница. Таких умниц, как он, ещё надо поискать.
– Я знаю обо всех стараниях папы. Когда он вернётся?
– Скоро, скоро, – пробормотала мама. – Скорее всего, к вечеру. Если же всё пройдёт удачно, он отпразднует победу с приятелями, а ночью уже будет дома. А так, возможно, он купит нам с тобой чего-нибудь сладкого, когда будет проезжать мимо круглосуточного. Хочешь, я позвоню ему сейчас же?
