Рози нахмурила брови. Потом удивленно их приподняла.
– Кэдди, ну хватит. Ты знаешь, почему она не здесь.
– Ей ведь не досталось из-за меня, а?
Туман в голове мешал думать. Я попыталась сложить головоломку из обрывочных воспоминаний. Вот зонтик. Вот Сьюзан плачет. Вот я обнимаю ее и говорю, что она не станет плохой.
– Не досталось? – повторила Рози. – Кэдди, ты могла умереть.
– Но она не виновата. Мы обе… – Опять туман. – То есть это я сама…
– Конечно, она виновата, – натянуто ответила Рози. – После всего, что случилось, она снова бежала и уговорила тебя уйти с ней. Опять. И посмотри, что из этого вышло.
– Нет. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал убедительно. – Все было не так. Она тебе не рассказала? Это я пошла ее навестить, а не наоборот.
Лицо Рози дернулось. Я наблюдала, как она переваривает информацию. Затем она снова собралась с мыслями.
– До знакомства с ней ты бы ни за что не стала сбегать из дома, – заметила она.
Это была правда.
– Ты бы никогда не сотворила такую дичь, Кэдди. Ты была на крыше. Посреди ночи!
– Мы собирались посмотреть рассвет… – Слезы защипали мне глаза. – Откуда нам было знать, что так случится?
Ее черты смягчились, но все равно на лице у Рози было больше отчаяния, чем сочувствия.
– Не плачь. Мне жаль. Не надо было тебя ругать. Но, если честно, ты ведь знала, что такое может случиться. Именно поэтому люди не гуляют по крышам заброшенных домов, тем более ночью. Чтобы такого не случилось.
Слезы побежали у меня по щекам, пощипывая кожу. Я прикусила язык и попыталась дышать через нос. До меня только сейчас начало доходить, что же на самом деле произошло. Ох, боже мой.
– Тебе надо пойти повидать Сьюз, – от слез у меня задрожал голос. – Проверь, как там она.
– С ней все в порядке, Кэдди, – ответила Рози нетерпеливо. – Это ты лежишь в больнице. Ты чуть не умерла.
– Но почему ее здесь нет? – меня начинала охватывать паника. – Она разве не приехала со мной? Ее заставили уйти?
– А мне откуда знать? Я узнала, когда мама позвонила мне в обед. Кстати, это был самый странный разговор в моей жизни. Сначала Сьюзан не пришла в школу, а потом: «Не пугайся, Рози, но Кэдди в больнице, потому что она провалилась в люк». Конечно, я испугалась.
Я ее почти не слушала.
– Она рассказала мне про семью. Это все так ужасно.
– Эй, – сказала Рози таким непривычным тоном, что я вынырнула из воспоминаний и посмотрела на нее. – Вообще-то я тут сижу.
Тут раскрылась дверь, и мы обе дернулись от неожиданности.
Это была мама Рози. Она сжимала в руках скромный букет желтых цветов.
– Привет, Кэдди, – с улыбкой поздоровалась она. – Ты проснулась. Как себя чувствуешь?
Она положила цветы на стол и ласково опустила руку на плечо Рози.
– Нормально, – сказала я, потому что как еще ответить, когда твое лицо все в порезах, а кость в ноге разломлена.
– Нам пора, – сказала она Рози. – Кэдди нужно провести время с семьей.
– Я тоже семья, – хмуро возразила Рози, но начала подниматься. – Я вернусь завтра после школы. Посмотрим, что я смогу узнать про Сьюз, ладно?
Я почувствовала, как мое лицо расплывается в благодарной улыбке.
– Ты лучше всех, Роз.
– Угу, угу, – Рози закатила глаза, но тоже улыбалась. – Вот и не забывай об этом.
Она помахала мне.
– Увидимся завтра.
Оставшуюся часть вечера члены моей семьи то входили в палату, то выходили из нее, а я то проваливалась в медикаментозный сон, то просыпалась. Тэрин покрасила мне ногти отвратительно ярким зеленым – «А что ты мне сделаешь?» – и рассказала, как ее положили в больницу, когда у нее обнаружили биполярное расстройство. Мама суетилась вокруг, расставляла по палате цветы и бормотала под нос об опасностях плохо огороженных строений и о подростках, у которых «напрочь отсутствует здравомыслие». Папа немного постоял в углу, изучая мои анализы и осматривая навешанные на меня приборы. Периодически он кивал. Уходя, он поцеловал меня в лоб впервые за десять лет.
– Отдохни. Морфий поможет тебе поспать. Я сегодня ночью на дежурстве, так что, если понадоблюсь, просто нажми на кнопку, и кто-нибудь из медсестер меня позовет. Договорились?
– Договорились, – растроганно отозвалась я.
Но потом он остановился в дверях и оглянулся на меня.
– Но только если я правда-правда буду нужен, поняла? Я все-таки сегодня на работе.
Он улыбнулся мне и ушел, не дожидаясь ответа.
От таблеток я погрузилась в странный, неровный сон: сны приходили вязкие, тягучие и полные странных вариаций самых внезапных воспоминаний. Я то засыпала, то резко просыпалась, и каждый раз меня поражало, что я лежу в незнакомой пустой комнате.
А потом я оказалась не одна.
– Привет.
На Сьюзан были растянутые серые треники и мешковатая черная кофта. Нечесаные волосы торчали во все стороны. Я понятия не имела, сколько она пробыла в комнате, но главное, что она была тут, рядом, стояла у самой двери, почти вжимаясь в нее спиной. Даже на коротком приветствии голос у нее задрожал.
– Привет, – сказала я.
Она подобралась поближе, сцепив пальцы. Глаза внимательно изучали мое лицо, и вид у нее был такой измученный, что мне захотелось плакать.
– Как ты? – спросила она наконец, остановившись в паре шагов от кровати.
– Да ничего, – как можно небрежнее ответила я, ожидая, что она улыбнется.
– Кэдди… – Она сделала еще шаг и так крепко схватилась за стойку кровати, что я будто сама это почувствовала. – Прости, прости меня, пожалуйста. Мне так жаль… – Голос ее надломился, и свободная рука подлетела ко рту. – Они не пустили меня к тебе вчера вечером, не разрешили остаться, а я так хотела прийти. А сегодня, о боже, все было так ужасно, все сказали, что я не должна, что я только сделаю тебе хуже.
– Сьюз…
– Но я не могла не прийти. Мне надо было перед тобой извиниться, это я виновата, я все порчу…
Я оставила попытки вклиниться в ее лихорадочный монолог и протянула здоровую руку, изображая объятия. Сьюзан секунду помедлила, а потом обежала кровать с другой стороны. Поначалу она склонилась, неловко пытаясь меня обнять, но потом села всем весом на кровать, а затем забралась на нее с ногами.
Когда она осторожно втиснулась между мной и краем кровати, мне пришло в голову, что с Рози мы почти никогда не обнимались. Даже в детстве мы не заходили вместе в раздевалку и не спали в одной кровати. Не знаю, в ком тут было дело, но Рози бы и в голову не пришло забраться на мою больничную койку.
