– Какой вкус?
– Ну, такой. Боли. Грусти. – Она выдохнула через нос и скривилась. – Я просто говорю, что грустить – это совсем не красиво. И если люди наводят на грусть красоту, они лгут.
– То есть… То есть ты тоже лжешь?
Слова сорвались у меня с языка. Она сама напросилась.
Она посмотрела на меня со странной смесью гордости и горечи.
– Видишь, Кэдс? Я знала, что рано или поздно ты поймешь.
* * *
Я не знала, куда именно мы идем, но следовала за Сьюзан по мокрым извивающимся улицам Брайтона. Пусть она ведет меня.
Сьюзан приободрилась: свобода ночного города всегда действовала на нее. К ней вернулась энергия.
– Значит, мне приходится нелегко, – задумчиво сказала она, когда мы молча прошли минут пятнадцать. – А ты милая. А Рози какая?
– Саркастичная, – ответила я. – Милая? Серьезно? Почему мне опять достается самая скукота?
– Я тоже саркастичная, – сказала Сьюзан. – Так что она не может быть такой.
– Ну а вы тоже милые. Так что…
– Мы не милые. – Она широко улыбнулась. – Это ты милая.
Я хотела дернуть ее за волосы, но она отступила на шаг и свернула зонтик.
– Мы на месте! – пропела Сьюзан, показывая на огромное полуразрушенное здание.
Я думала, мы пройдем его. Со всех сторон дом окружал синий забор, исписанный граффити.
Я подняла взгляд.
– Что, серьезно?
– Ага!
– Думаю, я лучше пойду на пляж.
– Не-е-е… – Она потрясла головой. – Можно забраться на крышу и посмотреть рассвет. Будет классно.
– На крышу? – повторила я. Моя наигранная храбрость испарилась, и я занервничала. – Ты хочешь, чтобы мы пошли в заброшенное здание и забрались на крышу посреди ночи?
– Ага! – подтвердила она.
– Привет, меня зовут Кэдди. – Я протянула ей руку. – Похоже, мы не знакомы.
Она рассмеялась.
– Ну не надо. Ты сама сказала, что хочешь приключений. Мы можем пойти на пляж, если хочешь, но там нечего делать. И рассвета не видно.
– А тут что за приключение? – спросила я.
– Ох. – Сьюзан сразу осунулась. – Я думала, что тебе понравится. Сорри.
Она шагнула к дороге.
– Пойдем на пляж.
Искренность и внезапность ее согласия сделали свое дело. Если бы она попыталась меня убедить или пристыдить, мы бы продолжали спорить.
– Да нет, ты права, – услышала я свой голос. – На пляже будет скучно. И мокро.
Она посмотрела на меня в полном восторге.
– Правда? Отлично! Если тебе не понравится, мы уйдем.
– А что тут может понравиться? – спросила я, но все равно пошла за ней вокруг здания. – Что это вообще за место?
– Думаю, раньше тут была фабрика… – неуверенно сказала она. – Или что-то железнодорожное? Не знаю. Оно уже сто лет как заброшенное.
Она задумчиво прикусила губу.
– В интернете пишут, что забор где-то отодвигается, осталось только найти, где…
– А что, если не получится забраться на крышу?
Я последовала за ней. Сьюзан шла вдоль забора, слегка нажимая на каждую доску.
– Да нет, должно получиться. На фото cветовые люки были открыты, а значит, на крышу тоже можно пройти.
– Когда ты видела фотографии?
– А, вот!
Доска поддалась, и Сьюзан потянула ее на себя. Мы могли тут пролезть. Она с улыбкой оглянулась на меня.
– Пойдем.
Внутри было темно хоть глаз выколи. Пыльный воздух на вкус и запах отдавал разложением. Я остановилась в дверях, чтобы глаза привыкли к темноте, как вдруг рядом со мной загорелся какой-то идиотски яркий свет.
– Черт! – Я инстинктивно закрыла глаза и отвернулась. – Спасибо, что предупредила.
– Извини, – сказала Сьюзан безо всякого раскаяния в голосе. – Но ведь так лучше, правда?
Все еще прикрывая глаза рукой, я посмотрела на нее.
– Это твой телефон?
– Нет. Дурацкий фонарик на брелке. Пригодился ведь! – Она была явно довольна собой. – О, смотри, ступеньки!
– А ты не думаешь, что они рухнут под нами, когда мы будем на полпути вверх?
Сердце мне сдавила тревога.
– Не знаю. Издалека непонятно.
Как она может быть такой беспечной? Разве ей не страшно?
– Похоже на начало серии «Скорой помощи», – сказала я.
– Не переживай, – отозвалась Сьюзан с веселым сочувствием. – Сюда постоянно наведываются люди.
– Что-то не похоже.
– Уж поверь мне. – Она отвернулась, и свет исчез вместе с ней.
Я наблюдала, как ее тень росла на стене.
– Пойдем. Мы будем подниматься медленно и осторожно.
На крыше оказалось чуточку светлее. К моему удивлению и тревоге, добрались мы до нее очень скоро: всего еще один лестничный пролет – и дверь. Дождь стихал, и облака почти ушли, уступив место звездам и серпу луны. Крыша была практически плоской, с очень низкими бордюрами. В темноте я почти не видела, чем она покрыта, но поверхность хрустела под ногами, точно гравий, и хлюпала грязь.
– А теперь что? – спросила я, представляя, как грязь сочится мне в ботинки.
Интересно, как я объясню это маме. Сьюзан рванула прочь, пересекла крышу, словно это была твердая земля, и заглянула за край. У меня ухнуло в груди.
– Не так высоко, как я думала, – донес до меня ветер ее жизнерадостные слова. – Но вид все равно отличный, скажи? Почти весь Брайтон видно. Ты знаешь, с какой стороны встает солнце?
Я осторожно шагнула вперед, стараясь не думать о пустоте под ногами. Все эти полусгнившие перекладины и доски. Остановись, Кэдди.
– На востоке, – сказала я.
Еще шаг.
– Значит… вот оттуда? – Она показала на море, а потом повернулась влево и показала на восток.
– Да, это восток, – улыбнулась я ей в спину.
– Круто. – Она опустила руку. – Ну ладно, тогда просто подождем.
Она снова наклонилась, и я еле удержалась, чтобы не схватить ее за руку.
– А как ты думаешь, если отсюда упасть, то разобьешься насмерть? – буднично спросила она.
– Так, пора отойти от края. – Я услышала в своем голосе истерические нотки.
Сьюзан обернулась через плечо и улыбнулась мне.
– Хочешь, чтобы я стояла посередине крыши? – Она вприпрыжку добежала до центра крыши и покрутилась на месте. – Эй! Идет дождь, и рядом никого. Какая шикарная возможность!
