– Макаруны, – радостно объявила Сьюзан. – Что может быть лучше!
– Макарон, – рассеянно поправила Сара, проходя мимо нас и заглядывая в дверь, за которой, видимо, была кладовка. – А где мой кошелек?
– Макарооооооон, – невозмутимо протянула Сьюзан.
Она улыбалась во весь рот.
– Ты, наверно, оставила на кровати.
– Принеси его, пожалуйста.
Сара протянула руку в кладовку и достала оттуда, к моему удивлению, связку ключей.
Сьюзан, не сопротивляясь, повиновалась.
– Повеселитесь, девочки, и звоните мне, если понадобится какая-то помощь. Мой номер записан на двери, – сказала Сара нам с Рози.
Она улыбалась, но во взгляде читалась тревога. Она слегка понизила голос:
– Проследите, чтобы Сьюзан не оставалась надолго одна. Особенно в кухне.
Последнюю фразу она сказала, когда Сьюзан уже заходила в кухню, размахивая кошельком. Мне сначала показалось, что она не услышала, но потом Сьюзан посмотрела на нас с Рози и, слегка наклонив голову, с серьезным лицом проговорила:
– Мне не разрешается оставаться одной в кухне, потому что я могу засунуть голову в духовку.
Я была свято уверена, что это шутка, и рассмеялась в голос. Однако остальные не подхватили. Рози смотрела на меня с непонимающим видом, а на лице Сары читалась покорная усталость.
– Да уж, с тобой намучаешься, – сказала Сара, забирая кошелек у Сьюзан и убирая его в сумку.
По ее голосу было непонятно, то ли она разозлилась, то ли развеселилась.
– А вот Кэдди со мной весело, – ответила Сьюзан и одарила меня ослепительной улыбкой.
– Кэдди не обязательно с тобой жить, – теперь Сара тоже улыбалась.
– И тебеееее, – пропела Сьюзан.
Эта словесная перепалка закончилась тем, что Сара обернула кухонное полотенце вокруг головы Сьюзан. Рози продолжала с непонимающим видом переводить взгляд с меня на хозяек квартиры и обратно. Позже она спросила меня, как я считаю, нормально ли шутить на такие ужасные темы. Мне этот вопрос никогда не приходил в голову. Тут не было ничего «нормального». Только Сьюзан – ершистая, самоироничная, саркастичная. Мне казалось естественным, что она при любой возможности потешается над своими страданиями. А что ей оставалось?
Когда Сара наконец ушла – «Пожалуйста, не спалите дом!» – уже начало темнеть. Сьюзан включила в кухне свет и открыла ноутбук, который все это время стоял на столешнице.
– Как насчет музыки? – спросила она, набирая что-то на клавиатуре.
– Боже…
Рози, распахнув глаза, с возрастающим ужасом на лице читала рецепт.
– Я думала, мы испечем что-нибудь простое! Может, сделаем брауни, а?
– Но как насчет музыки? – Сьюзан ткнула пальцем в ноутбук. – Сначала нужно выбрать музыку.
– Нам надо будет взбить яичные белки. – Рози ткнула в страницу и выразительно на меня посмотрела. – А потом еще эти кондитерские мешки.
– Да это легкотня, – пообещала Сьюзан. – Ничего, если я поставлю «Lucksmiths»?
– Кого? – переспросили мы одновременно.
– Значит, вы согласны.
Заиграла энергичная, жизнерадостная музыка.
– Ну так что… что там надо сделать сначала, Роз?
Рози, сощурившись, посмотрела на нее.
– Я думала, ты уже пекла их раньше?
– Не-а, – весело отозвалась Сьюзан.
– Сьюз! – чуть не плача, возопила Рози.
– Что? Это несложно, обещаю. Сара так сказала, и я сто раз видела, как она их печет.
– Испечем брауни, – решительно сказала Рози, захлопывая книгу с рецептами.
Сьюзан раздраженно поморщилась. Она потянулась к книге и, раскрыв ее, пролистала до нужной страницы.
– Мы делаем макарон. – Она показала на разложенные на столе ингредиенты. – Я все подготовила.
Рози шумно вздохнула.
– Но почему обязательно макарон? Брауни мы точно знаем, что получится.
Они упрямо уставились друг на друга. Я снова пододвинула к себе книгу рецептов.
– Смешать в миске яичные белки с сахарной пудрой, – решительным голосом прочла я. – Четыре белка, семьдесят граммов пудры.
Я открыла упаковку яиц.
– А как вытряхнуть из них белки?
Сьюзан рассмеялась, и ее черты разгладились.
– Нужно их отделить.
Вид у Рози все еще был возмущенный, и теперь, похоже, она чувствовала, будто я ее предала.
Избегая ее взгляда, я открыла пакет с сахарной пудрой и отвесила семьдесят граммов.
– Мы с Рози часто делали брауни, – сказала я Сьюзан. – Нет ничего легче брауни.
– И ничего вкуснее, – пробурчала Рози.
Сьюзан разбила яйцо о край чашки и ловко перекладывала желток из одной половинки скорлупы в другую.
– Помнишь, мы пытались добавить в них патоку? – спросила я у Рози.
– О боже. – Рози расхохоталась. – Получились кучки грязи. Правда, настоящая грязь.
– А потом мы достали их из духовки, и грязь превратилась в кирпичи. – Я ухмыльнулась воспоминаниям. – Пришлось их выбросить.
– То есть иногда они все-таки не получались? – поддразнила нас Сьюзан.
Она уже перешла к третьему яйцу, стремительно перебирая блестящими от яичной жижи пальцами.
– Патока была ошибкой, – признала Рози.
Казалось, наши общие воспоминания ее несколько умилостивили. Она придвинулась ближе и заглянула в книгу через стол. Ее волосы защекотали мне лицо.
– Но обычно получалось просто шикарно.
– Сейчас тоже получится шикарно, – ответила Сьюзан.
Она вылила белки из чашки в миску и показала, чтобы я добавила пудру.
– Новая традиция, – сказала я, повинуясь ее жесту.
Сьюзан просияла от моих слов. Внезапно мне показалось, что она еще совсем маленькая. Она смотрела на меня с радостной надеждой на лице.
– Тогда пусть получатся хорошо, – сказала Рози.
Хорошо они не получились.
Когда мы вынули макарон из духовки, они ничем не напоминали изящные разноцветные лакомства, которые я видела в витринах кондитерских и на страницах кулинарных книг. Кружочки, которые мы выдавили из кондитерских мешков на противень, в духовке раздулись и слились в несколько огромных клякс, которые осели и растрескались.
– Ох, – только и сказала Сьюзан.
Вид у нее был растерянный.
– Слишком большие выдавили, – сказала Рози.
– Да ладно! – саркастично воскликнула Сьюзан. – Как ты догадалась?
