Теперь отступать поздно, Кэдди. Учись признавать свои ошибки.
– Я увидела сообщение у тебя на стене. Про… э… про «Коронацию» и триггеры… Я не знала, что это значит, и…
Сьюзан поджала губы и, тяжело моргая, уставилась на меня пристальным взглядом.
– Элли?
Я кивнула. Она покачала головой:
– А я ведь знала, что надо просто удалить. Но решила, что это у меня паранойя.
Наступила долгая пауза. Интересно, подумалось мне, если я прямо сейчас развернусь и убегу, сделает ли это меня ужасным человеком.
– Не понимаю, как ты вообще увидела переписку, – сказала она наконец. – Мы же даже не дружим на «Фейсбуке».
Жар стыда пробежал у меня по телу и остановился где-то в горле.
– А, ты зашла с аккаунта Рози, – сказала она.
Я кивнула. Она сжала челюсти, не давая себе заговорить, и потрясла головой.
– Знаешь, когда ты заговорила про сериал, я подумала, что это совпадение. Что я слишком заморачиваюсь, потому что меня сильно задевает, когда говорят про насилие. Но, видимо, надо было прислушаться к себе.
Между нами повисло слово «насилие». Я так отчаянно хотела сказать что-то подходящее… Но смогла выдавить лишь:
– Мне так жаль.
– Я знаю, – лицо Сьюзан исказилось от ветра и боли. – Всем всегда просто обосраться как жаль.
Швырнув мне в лицо эти слова, она развернулась и зашагала прочь.
– Подожди. – Я заспешила следом. – Ты куда?
– Сара приедет меня забрать, – не оборачиваясь, ответила Сьюзан. – Можешь идти обратно в кафе.
– Нет, мне нужно…
Я оборвала себя на полуслове. Что мне было нужно?
– Что тебе нужно? – спросила она, остановившись на светофоре. – Ты уже извинилась, что еще?
Изменившись в лице, она повернулась ко мне.
– А, поняла. Тебе нужно знать мою историю.
– Нет, – быстро возразила я.
– Ты хочешь, чтобы я во всем призналась, да? Ответила на твои вопросы? Ты ведь поэтому пошла на мою страницу, хотя мы даже не друзья.
Я с ужасом почувствовала, что вот-вот расплачусь. Но заговорить я не успела: она состроила гримасу и сказала раздосадованно:
– Я имею в виду, не друзья на «Фейсбуке». Мы не состоим друг у друга в друзьях. А так-то мы, конечно, дружим.
Она посмотрела на меня с каким-то внезапно растерянным видом.
– Дружим ведь?
– Да, да, конечно, – быстро ответила я.
Загорелся зеленый, и мы вместе шагнули на дорогу.
– Ты не обязана мне ничего рассказывать.
Мы молча перешли на другую сторону.
– Ты знаешь, они ошибаются, – сказала она наконец. Очень тихо сказала. – Я имею в виду Рози. И Майю с Левиной. То, что они сказали… – Она остановилась на обочине и засунула руки в карманы. – Что Кларисса сама виновата? И что теперь она, может, заткнется? Люди вечно такое говорят. И думают тоже. Что просто так ничего не случается. Что наверняка ты сама что-то сделала. – Она пнула асфальт носком кеды. – Мне хотелось, чтобы это подольше оставалось тайной. Стоит людям узнать – и они сразу начинают относиться к тебе по-другому. Даже глядеть на тебя по-другому.
Она выразительно на меня посмотрела, и я изо всех сил попыталась не глядеть на нее по-другому.
– Можно мне спросить? – осторожно спросила я.
– Один вопрос, – сказала Сьюзан.
Мне на мгновение показалось, что она улыбнется, но вместо этого она напряженно сглотнула и выдохнула воздух, глядя вдаль.
– Ты поэтому живешь с Сарой?
Она кивнула.
– Сара забрала меня от них. От родителей. То есть на самом деле от папы. Отчима. Я называю его папой. То есть я думала, он мой… – Она резко замолчала и сделала глубокий вдох. – Слушай, я хреновый рассказчик. Если вкратце, то папа – ну, отчим – часто бил меня. Сильно. Так что приехала тетя и забрала меня. И теперь я живу здесь.
Из-за угла появилась машина, и Сьюзан с надеждой изогнула шею, вглядываясь в нее.
– Это Сара. Слава богу.
Она помахала мне, и машина остановилась рядом. Сьюзан шагнула вперед и открыла дверь. На секунду мне показалось, что она уедет, ничего больше не сказав, но она развернулась ко мне и произнесла:
– Не говори Рози. Я сама ей скажу, ладно?
– Ладно. А что мне сказать насчет того, что ты ушла?
– А вот это, – Сьюзан забралась на сиденье, – это уже твоя проблема.
И она решительно захлопнула дверь.
Я отступила назад. От чувства вины на меня накатила усталость. Я была уверена, что машина вот-вот отъедет, но потом оконное стекло опустилось, и передо мной появилось лицо Сьюзан.
– Сара говорит, это было невежливо.
– Ну… – сказала я.
Сьюзан отвернулась от окна. Я услышала, как она переспрашивает («Что?»). Она снова повернулась ко мне.
– Похоже, мне надо сказать тебе, что ты не виновата в случившемся.
Я прижала ладонь к груди.
– Ага, я вас услышала.
По ее лицу пробежала короткая, почти невольная улыбка.
– Тогда до встречи.
– Ага. Пожалуйста…
– Не извиняйся больше. Пока, Кэдс.
Я не успела больше ничего сказать: она подняла стекло и помахала мне, пока машина отъезжала от обочины. Я неловко помахала в ответ. Автомобиль доехал до поворота и скрылся.
Когда я позже вернулась домой, на «Фейсбуке» меня поджидало одно уведомление и одно сообщение. Я заранее знала, от кого они. И правда: Сьюзан Уоттс подала заявку в друзья. Перед тем как принять заявку, я кликнула по сообщению.
«Сим разрешаю шпионить за моей страницей во имя Дружбы. Подруга (КЭДНАМ ОЛИВЕР) в любое время может воспользоваться правом:
1. Заходить на страницу ко мне (СЬЮЗАН УОТТС).
2. Посылать мне сообщения, включая а) последние новости, б) ссылки на статьи (только хорошие), в) видео и/или фотографии собак (не кошек).
3. Смотреть информацию о моих других друзьях, если она находится в общем доступе.
Принятие заявки будет рассматриваться как юридически обязательное согласие на эти условия.
Я сидела и улыбалась, как дебил.
Я, подруга (КЭДНАМ ОЛИВЕР), сим соглашаюсь на данные условия. Подруга также желает еще раз выразить сожаление о прошлых проступках.
Буквально через минуту раздался звук уведомления.
Данные условия подразумевают начало дружбы с чистого листа.
От облегчения и радости у меня закружилась голова. Я нажала на кнопку «Подтвердить» рядом с ее именем и обновила ленту новостей, чтобы проверить, прошла ли заявка. Все было официально.
