– Чарльз, – повторяю имя человека, с которым она сейчас разговаривала. – Кинкейд?
Наш старый декан, до сих пор руководящий частной школой Тандер-Бэй и помогавший отцу Уинтер тем утром, когда меня арестовали?
Рика улыбается себе под нос. Опустив взгляд, замечаю, что она складывает один ломтик хлеба пополам, затем отрывает корочку. Я осекаюсь, посмотрев на свой сэндвич, сложенный точно так же. Хм, ну да.
– Завтра я выступаю с речью перед старшеклассниками в честь начала их последнего учебного года, – отвечает Рика, откусив кусочек.
– А Майкл и Кай в Лондоне, – добавляю я, – пытаются уговорить того архитектора.
И я был с ними, пока Уинтер не решила проявить остроумие.
Значит, кроме меня, сопровождать ее некому.
Обойдя вокруг, она садится на табурет и облокачивается на стойку.
– Ну, тебе не обязательно идти со мной. Я вполне способна сама о себе позаботиться. Там будут Андерсоны, не говоря уже о том, что Кинкейд до сих пор тебя ненавидит, поэтому…
Рика пытается пробудить во мне еще больший интерес?
– Твое появление может привлечь всеобщее внимание, – фальшиво вздохнув, изрекает она с обреченностью в голосе. – А я знаю, что ты предпочитаешь держаться в тени.
Хохотнув, я отрываю корочку от своего сэндвича. Она умеет манипулировать мной не хуже Уинтер, правда, я не могу сказать, что не получаю от этого удовольствия.
Однако… ей также нужна демонстрация моего доверия.
Я не хочу, чтобы Иварсен оставался с матерью Рики. Но не совсем уверен, что причина в моем недоверии к Кристиане.
Возможно, мне хочется наказать ее. Или я ревную, ведь он получит то, чего не было у меня.
Глядя на сэндвич, который в глотку уже не полезет, чувствую, как внутри все съеживается и желчь подступает к горлу.
Если я хочу, чтобы Рика присутствовала в моей жизни и жизни моих детей, то от Кристианы никуда не деться. У меня нет желания объяснять детям, почему они не могут с ней видеться или приходить сюда.
Ладно, мать вашу.
– Ему можно остаться на ночь, – говорю я. – А дальше посмотрим.
Рика молчит, но я краем глаза вижу, что она смотрит на меня.
– Любые другие визиты – только после согласования со мной. – Перевожу взгляд на нее. – Поняла?
Девушка кивает.
И если вдруг я разочаруюсь в Кристиане, она встретится со своим Создателем раньше, чем с моим вторым ребенком.
Бросив сэндвич на стойку, снова наливаю стакан воды. Нужно избавиться от этого привкуса во рту.
– Уинтер опять беременна, не так ли? – Рика откусывает очередной кусок.
– Откуда ты знаешь?
Она пожимает плечами.
– Ее в последнее время мучает постоянная усталость и тошнота.
Что ж, это объясняет, зачем Уинтер выключила камеры – не хотела, чтобы я увидел.
Опустив взгляд, Рика опирается на столешницу и начинает ковырять остатки своего сэндвича. Словно глубоко задумавшись о чем-то, она часто сглатывает и в конце концов стискивает челюсти.
Я делаю один глоток и выливаю остальное.
– Что с тобой?
Мельком подняв глаза, девушка отвечает:
– Ничего.
Звучит не слишком убедительно. У нее явно что-то на уме.
– Что? – цежу сквозь зубы.
Однако Рика выпаливает:
– Ничего.
Она вновь опускает взгляд на сэндвич, а я решаю не допытываться. Моя сестра умеет самостоятельно разбираться со своими проблемами.
Кстати, это напомнило мне…
– Раз уж мы затронули эту тему, я хочу, чтобы вы поженились, прежде чем ты родишь ему ребенка.
Рика смеется.
– Ты хочешь?
Я киваю.
– Кай организовал свадьбу с Бэнкс за день. Почему ты так долго тянешь с этим?
Все было иначе, когда я считал ее просто девушкой своего друга. Теперь ситуация изменилась.
– Ты тоже до сих пор не женился на Уинтер.
– Мы с ней ждем возвращения Уилла домой, – подмечаю я.
– Да, и я жду, – быстро отвечает она, будто ухватившись за первый резонный довод, который я по глупости ей подсказал.
Только дело не в этом. Обручились они давно, а Уилл уехал около года назад. Сначала я думал, причина в графике Майкла, его обязательствах перед командой и т. д.
Сомневаюсь, что виноват он. Что с ней происходит?
Я наблюдаю за тем, как Рика играет с хлебом, вспомнив первый раз, когда мы оказались на кухне вдвоем. Мне, наверное, лет пятнадцать было. Она увидела меня, перестала дышать и быстро убежала.
Сейчас Рика редко делает что-либо без моего ведома или участия.
– Ты знаешь, что такое папский конклав?
– Эм, в общих чертах, полагаю, – слегка покачав головой, отвечает она.
Засунув руки в карманы, я прислоняюсь к холодильнику.
– Когда приходит время выбирать нового папу, всех кардиналов из Коллегии в возрасте до восьмидесяти лет запирают в одной комнате до тех пор, пока они не придут к соглашению, кто же станет новым понтификом. Такой метод стали использовать потому, что восемьсот лет назад потребовалось три года на избрание папы из-за политических распрей. Люди не решают проблемы, если не вынудить их столкнуться с этими проблемами лицом к лицу, знаешь ли. В наши дни кардиналов заводят в Сикстинскую капеллу, раздается возглас: «Extra omnes», что с латыни переводится как «все вон», после чего дверь запирается и блокируется цепью до конца выборов.
Может, мы принимаем не самые лучшие решения под давлением, но если об этом не говорить, ты вообще никакого решения не примешь.
Винтики начинают крутиться в голове Рики.
– Конклав, – бормочет она себе под нос.
– Неплохая идея на случай, когда тебе нужно уладить какие-нибудь вопросы.
Нам нужно организовать свадьбу. У нас есть проекты, которые нельзя откладывать, а ее жених постоянно в разъездах. Уинтер хочет учредить гуманитарную организацию, и я знаю, что у семьи Кая есть связи за границей, способные с этим помочь.
Не говоря уже о Бэнкс. Для воплощения в жизнь моих планов на ее счет все должно быть на мази. Уже давно пора начинать. Мне понадобится помощь, чтобы убедить ее. А заодно не дать Каю вмешаться.
И, разумеется, остается Уилл.
– «Пифом», – произносит Рика.
Встречаюсь с ней взглядом. Мои губы расползаются в улыбке. Яхта семьи Майкла. Неплохая локация. Двери запирать не придется, ведь в открытом океане никуда не сбежишь. Я киваю.
Кто-то входит в комнату. Подняв глаза, замечаю Мишу и Уинтер, держащую под руку другую девушку.
