– Ещё секунда, и я бы его придушила. – Баба-яга махнула рукой охранникам, и те тоже предпочли испариться.
– Какой стресс! Какой стресс! – причитала Кикимора. – Мне нужно срочно пройти курс медитаций.
– Они уже ушли, расслабься, – бросила Баба-яга.
Кикимора моментально выпрямилась.
– Пиявок и тины им на именины! – выругалась она. – Завтра же получат от меня дюжину сюрпризов.
Заметив на себе чей-то взгляд, Кикимора снова вошла в образ утончённой дамы и стала массировать виски кончиками пальцев.
– У меня шумы в сердце. Мне совсем нельзя волноваться.
– У тебя же жаба вместо сердца, – хохотнула Баба-яга. – Какие ещё шумы? Разве что кваканье!
Кикимора одарила подругу обиженным взглядом:
– Ты никогда не отличалась деликатностью, дорогуша. Они хоть тут побрызгали чем-нибудь?
Она снова откинулась на спинку стула.
– Когда они уже принесут нам поесть? – Баба-яга стала нетерпеливо стучать ногтями по хрусталю, поглядывая по сторонам. – Что-то и я проголодалась от стресса.
Когда же она вновь повернулась к Кикиморе, её взгляд упал на её декольте.
Там барахтался Таракан, застрявший между силиконовых грудей молодящейся дамы.
– Что это, резина? – пыхтел он.
Кикимора открыла глаза.
– Кто это? – испуганно спросила она, прислушиваясь к незнакомому голосу.
Баба-яга медленно направила палец на незваного гостя. Кикимора опустила глаза.
Таракан посмотрел наверх и солнечно улыбнулся ей:
– Здрасте!
Кикимора подпрыгнула на месте, заверещав, как сирена.
Снова забегали официанты, загремела разбитая посуда. Метрдотель и шеф-повар в ужасе выскочили из кухни. Телохранители окружили стол, нащупывая под одеждой пистолеты. Таракан сиганул из декольте Кикиморы прямо на лицо самого крупного из них.
Тот закричал от неожиданности:
– А-а! Убейте его!
Другой телохранитель с размаху зарядил кулаком первому в нос, но Таракан уже перепрыгнул на третьего. Тот, увидев страшное животное, упал в обморок. Таракан тем временем залез четвёртому за шиворот. Тот закричал и запрыгал на месте. А потом и вовсе выбежал из ресторана.
– За три секунды нейтрализовал половину охраны, – прокомментировал Рысь, наблюдая с улицы за тем, что происходит внутри.
– Я всегда знала, что он лучший, – гордо ответила Уна.
Рысь покосился на неё.
Из-за угла раздался свист. Они повернули головы. Таракан стоял на краю переполненной урны, опёршись лапкой о стену, и поглаживал живот.
– Ты живой! – обрадовалась Уна.
– Недурственный ресторан, кстати, – заметил Таракан. – Рекомендую. Кролик у них мне очень понравился. – Он подавил отрыжку и неопределённо махнул лапкой. – Да. Лимузин ждёт их на парковке. Подходите минут через пять. Я скоро буду.
И он скрылся за углом.
– Интеллигентный подход, – с гордостью сказала Уна Рысю.
– Однако, – ошеломлённо ответил тот.
7
Лимузин тронулся с места. Баба-яга и Кикимора сидели друг против друга: певица была вполне спокойна, а вот её подруга до сих пор тряслась от перенесённых страданий.
– Это невыносимо! – Она обмахивала себя руками.
– Я знаю хозяина. Их всех завтра уволят, – невозмутимо проговорила Баба-яга. – А я разгоню своих дуболомов.
– Да, хороша охрана, – согласилась Кикимора.
Баба-яга глянула на неё:
– У тебя помада размазалась.
– Что? А?
Кикимора полезла в сумочку. Трясущимися руками она достала помаду и зеркальце.
– Я чудовищно выгляжу, – проговорила она, посмотрев на себя, и поднесла помаду к губам.
На помаде сидел Таракан.
– Дамы! А мы всё никак не можем начать наш разговор, – посетовал он.
Душераздирающий визг Кикиморы разнёсся по улице. Лимузин резко затормозил, дверь его раскрылась, и взъерошенная Кикимора выскочила и побежала по парковке, вереща, будто её режут. А Рысь и Уна тут же запрыгнули в машину.
– Снова ты! – удивилась Баба-яга, увидев Уну.
– Отдавай Амулет! – прорычал Рысь.
– Какой Амулет? Ты ошибся адресом, усатый.
– Вы всё врёте! – закричала Уна. – Ваш слуга забрал его! Мы видели!
– Чего забрал? Я ничего не понимаю!
– Едем! – скомандовал Таракан. – Скажи водителю, чтобы вёз тебя домой!
– А ну-ка! – Баба-яга шевельнула пальцем, и невидимая сила прижала всех троих друг к другу.
Дверь лимузина раскрылась, и Баба-яга уже была готова вышвырнуть их из машины, но тут Уна закричала:
– Это вещь Мораны!
Баба-яга остановилась.
– Продолжай, – настороженно проговорила она.
Все трое всё так же болтались в воздухе.
– Прикажи водителю ехать, поговорим в дороге, – сказал Рысь.
Певица постучала в стекло, разделявшее салон.
– Едем!
Дверь захлопнулась. Лимузин тронулся с места. Уна, Рысь и Таракан плюхнулись на сиденья. Баба-яга достала сигарету из сумочки и прикурила.
– Что ты делаешь? Тут дети! – возмутился Рысь.
Баба-яга даже бровью не повела, только пустила дым ему в морду.
– Говори, – бросила она Уне. – Только всё по порядку.
Таракан закашлялся и прыгнул на кнопку на двери, чтобы приоткрыть окно и впустить в салон свежего воздуха. Баба-яга сверкнула глазами – опустившееся было стекло со стуком вернулось на место. Ведьма и Таракан обменялись недружелюбными взглядами.
– Если я принесу его ей, она отдаст сердца моих… – начала было Уна.
Баба-яга поморщилась и брезгливо замахала рукой:
– Я сказала, по порядку.
Рысь дал знак Уне, что он сам объяснится с ведьмой.
– Хорошо. По порядку так по порядку, – сказал он. – Сегодня твой слуга Озим ограбил на ярмарке одного побрякушечника.
– Какой ужас! – хмыкнула Баба-яга.
– Он забрал маленькую безделицу, которая зачем-то понадобилась Моране.
Баба-яга стряхнула пепел с сигареты и глянула на него.
– Та-а-ак? – медленно протянула она.
– Вы ведь знакомы, не так ли? – осторожно спросил Рысь.
– Ближе к делу.
– Морана будет очень неприятно удивлена, узнав, что кто-то попытался умыкнуть эту вещь. Было бы лучше вернуть ей её, пока она не узнала об этом.
