– Ты, бесспорно, технический глава нашего предприятия, – признал Джим. – Но я сделал очень много самых различных записей в своей жизни и сразу скажу тебе: это бессмысленно. Звуки будут на ленте, в этом сомневаться не приходится, твои червеобразные их выловят. Но это не музыка. – Он посмотрел на Ната безжалостным взглядом.
«Я все равно должен попытаться», – твердо решил Нат.
– Они такие сутулые, – сказала Молли. – Все без исключения… И такие невысокие. Большинство даже ниже меня.
– Они потеряли свое время, – пожал плечами Джим. – Когда оно было? Двести тысяч лет назад? Или триста? Во всяком случае, очень давно. Я сомневаюсь, что им удастся долго просуществовать. Они выглядят… очень озабоченными.
«Он не ошибается, – подумал Нат. – Эти неандертальцы крайне угнетены бременем жизни, выпавшей на их долю, и вряд ли думают о выживании. Тут Джим совершенно прав – они просто не приспособлены для решения этой задачи. Кроткие нравом, невысокие ростом, сгорбленные под тяжестью насущных проблем, смирившиеся со своим положением, неуклюжие и почти не владеющие человеческим языком, они идут своим жалким путем, с каждым мгновением приближаясь к концу… Так что лучше нам записать все это, пока еще есть возможность. А она, похоже, будет недолгой. Или… может быть, я все-таки ошибаюсь?»
Один из горбатиков, взрослый мужчина в клетчатой рубахе и светло-серых рабочих брюках, натолкнулся на Ната и пробормотал нечленораздельное извинение.
– Все о’кей! – заверил его Нат.
Он ощутил сильное желание проверить свои предположения, подбодрить эту неудачную форму жизни, это эволюционное отступление.
– Вы не станете возражать, если я угощу вас пивом? – спросил он у горбатика. – О’кей?
Здесь, в дальнем конце здания, было что-то вроде бара.
Горбатик робко поглядел на него и вежливо отказался от угощения.
– Почему же нет? – удивился Нат.
– Нет… – Горбатик, казалось, был не в состоянии выдержать пристальный взгляд Ната. Он смотрел в пол, сжимая и разжимая кулачки. – М-мне нельзя, – в конце концов сумел выговорить он.
Тем не менее он продолжал стоять перед Натом, по-прежнему уткнувшись взглядом в пол и гримасничая.
«По всей вероятности, он очень напуган», – решил Нат.
– Эй, приятель, не могли бы вы спеть какую-нибудь популярную среди горбатиков песню? – сказал Джим Планк, медленно произнося каждое слово. – Мы запишем вас. – Он подмигнул Нату.
– Оставьте его в покое, – сказала Молли. – Вы же видите, что он не умеет петь. Он вообще ничего не умеет – это очевидно.
Она отошла в сторону, откровенно рассердившись на них обоих. Горбатик сонно повернулся ей вслед, еще сильнее ссутулившись. Взгляд его оставался тусклым.
Может ли хоть что-нибудь воспламенить этот тусклый взгляд? Почему все-таки горбатики желают выжить, если жизнь так мало для них значит?
Эта мысль пришла в голову Ната совершенно внезапно.
Может быть, они выжидают, рассчитывая на то, что еще не случилось, но что – они знают или надеются – случится. Это вполне объяснило бы их поведение.
– В самом деле, оставь его в покое, – сказал Нат Джиму Планку. – Она права.
Он положил руку на плечо Джима, но эксперт звукозаписи отодвинулся от него.
– Мне кажется, они способны на гораздо большее, – сказал он. – У меня такое впечатление, что они просто тянут время, не растрачивая себя. Не делая излишних попыток. Черт, хотелось бы мне поглядеть на их попытки.
– И мне тоже, – сказал Нат. – Но не нам подвигнуть их на такие попытки.
От телевизора, стоявшего в углу, послышались громкие звуки, и многие из горбатиков, как мужчины, так и женщины, прошли в тот угол и теперь неподвижно стояли перед телевизором.
«Передают какие-то важные новости», – сообразил Нат.
Он сразу же переключил все свое внимание туда – в стране явно произошли какие-то экстраординарные события.
– Слышишь, что говорит диктор? – прошептал ему на ухо Джим. – Боже мой, это же война.
Они принялись проталкиваться сквозь толпу горбатиков поближе к телевизору. Молли уже была там, увлеченно слушала, что говорил диктор.
– Революция! – ошеломленно сказала она Нату, перекрывая голос диктора. – Карп… – В глазах ее светилось недоверие. – Карпы и «АГ Хеми» пытались захватить власть с помощью энпэшников.
На экране появились дымящиеся развалины, в которых можно было разглядеть останки огромного индустриального объекта. Однако узнать его Нат не смог.
– Это филиал Карпа в Детройте, – сказала Молли, перекрикивая грохот, доносившийся из телевизора. – Дело рук военных… Боже милостивый, это диктор только что сказал!
Джим Планк, равнодушно глядя на экран, спросил:
– И кто же побеждает?
– Пока неизвестно, – сказала Молли. – Я не знаю. Слушайте, что он говорит. Это самое свежее сообщение, он его только-только начал читать.
Горбатики, глядя на экран, совершенно безмолвствовали. Фонограф, под музыку которого они танцевали, замолк. Почти все они сгрудились перед телевизором, увлеченно следя за сражениями между армией СШЕА и покинувшими казармы подразделениями Национальной полиции, поддержанной силами безопасности картелей.
«В Калифорнии, – тараторил диктор, – дивизия НП Западного побережья в полном составе сдалась в плен частям Шестой армии, возглавляемой генералом Хохэйтом. Однако в штате Невада…»
На экране появилась одна из улиц в центральной части Рино; здесь военными была возведена баррикада, а полицейские снайперы вели огонь по солдатам из окон ближайших зданий.
«В конечном счете, – сказал диктор, – монополия вооруженных сил на ядерное оружие и станет фактором, обеспечивающим победу. Но пока мы можем только…»
Диктор продолжал взволнованно тарахтеть, а разбросанные по всей территории СШЕА роботы-репортеры освещали положение в тех местах, где конфликт бушевал с особой силой.
– Борьба эта, скорее всего, затянется надолго, – сказал Джим Планк. Лицо его сделалось серым и утомленным. – Мне кажется, нам чертовски повезло в том, что мы оказались здесь. В такое время самое лучшее – забраться в уголок и носа не высовывать.
На экране теперь показывали столкновение между полицейским патрулем и армейским разведподразделением. Враги, выпустив из коротких автоматов очередь, поспешно ныряли в укрытия. Упал ничком на бегу один из солдат, затем не успел добежать до спасительного угла и энпэшник в серой форме.
Стоявший по соседству с Натом Флайджером горбатик, увлеченно наблюдавший за событиями, подтолкнул локтем другого, тоже мужчину. Они переглянулись и многозначительно улыбнулись друг другу. Нат заметил эту улыбку, как и выражение их лиц. И вдруг понял, что в душе своей горбатики испытывают одно и то же тайное удовольствие.
