– Если вы купите драндулет и эмигрируете на Марс, – сказал симулякр-мужчина, – мы бы могли стать для вас соседской семьей.
– Если я эмигрирую на Марс, мне не понадобится соседская семья. Я отправлюсь туда, чтобы оказаться подальше от людей.
– Мы бы стали очень хорошей соседской семьей, – заметила женщина.
– Послушайте, – сказал Чик. – Вам не положено читать мне лекции о своих достоинствах. Я знаю о вас гораздо больше, чем вы сами.
Их самонадеянность, их чистосердечная искренность не только забавляла, но и раздражала его. В качестве ближайших соседей эта группа симов вряд ли бы скрасила одиночество, решил он. И тем не менее они были как раз тем, в чем особенно нуждались эмигранты на необжитых колониальных просторах. Чик мог понять это – в конце концов, бизнес фирмы «Фрауэнциммер ассошиэйтес» и заключался в том, чтобы понимать это.
Эмигрируя, человек мог приобрести соседей, купить пусть и фальшивое, но присутствие чего-то живого, обзавестись набором звуков и движений, характерных для человеческой деятельности (или хотя бы ее механического заменителя), – для того, чтобы поднять свой моральный дух в новой окружающей среде, с ее незнакомыми раздражителями или, возможно (упаси боже от этого!), при полном отсутствии оных. И в дополнение к этому главному психологическому преимуществу имелась здесь еще и определенная практическая выгода. Группа симулякров, составляющая «Соседскую семью», распахивала участок земли, возделывала ее, орошала, делала почву плодородной, высокопродуктивной. А урожай с нее доставался поселенцу-человеку, поскольку «Соседская семья», говоря юридическим языком, занимала периферийную часть его земли. Фактически «Соседская семья» соседями не являлась – она являлась элементом обстановки, окружавшей владельца симов. Общение с ними, в сущности, было непрерывным диалогом с самим собой – «Соседская семья», если она функционировала надлежащим образом, улавливала самые сокровенные надежды и чаяния поселенца и подробно отвечала на его вопросы в членораздельной форме. С психотерапевтической точки зрения это была весьма полезная идея, с культурной же – бесплодный пустяк…
– А вот и мистер Фрауэнциммер, – с уважением сказал симулякр-мужчина.
Чик повернул голову.
Входная дверь медленно отворилась, и на пороге появился Мори, осторожно держа в руках чашку кофе и пончик.
– Послушай-ка, приятель, – хрипло сказал Мори.
Это был маленький, кругленький, обливающийся потом человечек, очень напоминающий отражение в кривом зеркале. Ноги у него были настолько коротки, что оставалось только удивляться, как они выдерживают вес его тела, – передвигаясь, он раскачивался из стороны в сторону.
– Мне очень жаль, но, кажется, пришло время уволить тебя.
Чик недоуменно уставился на него.
– Мне дальше не протянуть, – сказал Мори.
Крепко держа в заскорузлых пальцах чашку с кофе, он поискал взглядом, куда бы поставить ее среди бумаг и справочников, которыми был завален письменный стол.
– Ничего себе компот! – сказал Чик. Однако даже в собственных ушах голос его прозвучал слабо.
– Ты знал, что рано или поздно это произойдет. – Голос Мори теперь напоминал суровое карканье. – Мы оба знали это. Что я еще могу сделать? Нам уже несколько недель не удается заключить ни одной приличной сделки. Я не обвиняю тебя, пойми!.. Но взгляни на эту «Соседскую семью», торчащую тут… именно торчащую, хотя им давно пора находиться далеко отсюда! – Вытащив огромный носовой платок, Мори принялся вытирать пот со лба. – Мне очень жаль, Чик… – Он с тревогой посмотрел на своего служащего.
– Это внушающие беспокойство перемены, – сказал симулякр-мужчина.
– У меня такое же ощущение, – добавила его жена.
Глянув свирепо в их сторону, Мори проскрипел:
– Заткнитесь! И не суйте нос не в свое дело! Разве кто-то спрашивал ваше запрограммированное со стороны мнение?!
– Оставь их в покое, – буркнул Чик.
Он был ошарашен словами Мори. В эмоциональном плане он был застигнут врасплох, хотя умом давно уже предвидел такой поворот событий.
– Если мистер Страйкрок уйдет, – произнес симулякр-мужчина, – мы уйдем вместе с ним.
– Черт бы вас побрал! – злобно рявкнул Мори. – Неужели вам не понятно, что вы не более чем набор промышленных изделий?! Заткнитесь, пока мы сами не разберемся меж собой! У нас и без вас проблем выше крыши. – Он сел за стол и развернул утренний выпуск «Кроникл». – Весь мир катится к дьяволу. Это не только о нас, Чик, не только о «Фрауэнциммер ассошиэйтес». Вот послушай, о чем говорится в сегодняшней газете: «Тело Орли Шорта, рабочего-ремонтника, было обнаружено сегодня на дне бака глубиной в шесть футов с медленно затвердевающим шоколадом на кондитерской фабрике в Сент-Луисе». – Он поднял голову. – Обрати внимание на этот «медленно затвердевающий шоколад» – вот оно! Именно так мы живем! Я продолжаю: «Шорт, пятидесяти трех лет, вчера не вернулся с работы домой и…»
– Да ладно! – перебил его Чик. – Я прекрасно понял, что ты пытаешься мне втолковать. Таково наше время.
– Верно. Ситуация не подвластна никому лично. А такие условия жизни, сам понимаешь, склоняют к фатализму, к тому, чтобы смириться со всем, что тебя ждет. Вот я почти и смирился с тем, что стану свидетелем исчезновения «Фрауэнциммер ассошиэйтес». И очень скоро. – Он уныло глянул на симулякров, изображавших соседскую семью. – Не знаю, для чего, собственно, мы соорудили вас, ребята. Нам следовало бы создать шайку уличных бандитов или шлюх высокого класса, способных вызвать интерес у буржуа… Послушай, Чик, как заканчивается эта жуткая заметка в «Кроникл». И вы, симулякры, тоже послушайте. Это даст вам представление о мире, который вас породил… «Как нам сообщили в полиции Сент-Луиса, Антонио Коста, зять погибшего, отправился на кондитерскую фабрику, где и обнаружил Шорта, погруженного на три фута в шоколад». – Мори со злостью отшвырнул газету. – Я вот думаю, как отразятся подобные случаи на вашем Weltanschauung
[7]. Все это чертовски страшно. Такое надолго выбивает из колеи. А наихудшее заключается в том, что самое страшное оказывается почти забавным.
Наступила тишина. А потом симулякр-мужчина, несомненно откликаясь на что-то недосказанное Мори, заявил:
– Сейчас абсолютно неподходящее время для такого законопроекта, как акт Макферсона. Нам нужна психиатрическая помощь из любого источника, откуда ее можно получить.
– «Психиатрическая помощь»! – передразнил его Мори. – Да, тут вы попали в самую точку, мистер Джонс, или мистер Смит, или как мы вас там назвали. Кем бы вы ни были, мистер Соседняя Дверь, это бы спасло «Фрауэнциммер ассошиэйтес», верно? Небольшой психоанализ по двести долларов за час в течение десяти лет ежедневно… Разве не столько времени обычно требуется для лечения? – Он с отвращением отвернулся от симулякров и откусил от пончика.
