– Марго, – быстро перебила я «француженку», – мы решим эту проблему.
– Тетя, у тебя есть нужный бюстик? Одолжи мне, – попросила племянница.
Светина заржала:
– Анита, ты хоть иногда думай, что говоришь. Во-первых, чужое белье не носят. А во-вторых, Энн похожа на комарика. Сомнительно, что она вообще лифчиком пользуется. А уж в бюстгальтере твоего размера графиня как в гамаке качаться сможет!
Богемская расхохоталась:
– Марго, я тебя обожаю.
– Ты мне тоже нравишься, – улыбнулась Светина. – У тебя есть то, чего нет у всех: хорошее воспитание.
– В запасе у нас есть корсет, – вспомнила я, – совершенно новый. Мне его дали в магазине в подарок. Лежит давно без дела, потому что он большого размера и странного кроя.
– Покажи! – велела Маргарита.
Я порылась в своем чемодане и вытащила пакет:
– Смотри.
Светина вытащила белье, несколько секунд в задумчивости смотрела на него, потом хлопнула в ладоши:
– Есть решение! Энн, у тебя есть одноразовая посуда? Не бумажная, а пластиковая! Не та, которая гнется, а твердая?
Хозяйка взяла телефон:
– Надя, принесите мне все тарелки для пикника в лесу.
– Шикарненько, – пропела Рита. – Анита, влезай в корсет, сейчас мы его чуток подрихтуем, и ты у нас будешь лебедь белый, клюв розовый.
В ванной комнате появилась горничная с большими коробками.
– Не уходи, – велела ей Светина и начала рыться в запасах, приговаривая: – Дерьмо, еще дерьмее, совсем дерьмятина! Поросятина!
Энн вскочила:
– Поросятина? Здесь? У меня?
Маргарита показала на посуду:
– Сплошная поросятина, я с трудом нашла кое-что более или менее подходящее.
– Уфф, – выдохнула Богемская.
– Дайте мне ножницы, – потребовала Светина, – и через пять минут мы получим дивный результат.
Спустя короткое время я окинула взглядом Аниту и улыбнулась:
– Красавица!
– Дорогая, ты прекрасна, – восхитилась Энн.
– Ничего так, – одобрила Светина. – Нита, самой-то как? Посмотри в зеркало!
– Не хочу, – заныла та, – мне плохо.
– Назови место, в котором чувствуешь дискомфорт, – потребовала Рита.
Анита оттопырила губу.
– Ты мне в лифчик запихнула одноразовые тарелки! Думаешь, приятно, когда на них грудь лежит? Пояс затянули так, что я еле дышу, ноги на каблуках подкашиваются. Везде плохо.
– Ради красоты можно и потерпеть, – менторски заметила Энн.
– Фиг с ней, с красотой, – разозлилась Анита, – дайте мне мужа, и до свидания! Зачем такие мучения? Да я даже конфетку съесть не смогу, желудок к спине поясом прижали.
– Меньше жрешь, лучше выглядишь, – отрезала Светина. – Нита, я никогда не встречала мужика, которому на первом свидании понравится мадам в трениках и с ведром жареных крылышек в лапе. Сидя у телика в растянутых штанах, ты можешь лопать курятину после свадьбы. А пока Мендельсон свою оперу не спел, придется тебе изображать фею, которая росой питается, любит футбол, рыбалку, млеет от разговоров про хоккей.
– Терпеть все это не могу! – фыркнула Анита. – Обожаю шоу «Правда про всех». Там иногда дерутся! Так и жду момента, когда кто-нибудь кому-то вмажет!
– М-м-м, – простонала Энн.
– За Анитой приехали! – закричал женский голос.
– Дорогая, сделай одолжение, улыбайся, – попросила Богемская.
– Не хочу, – капризно ответила племянница.
– Правильно, скорчи рожу, – засмеялась Марго, – вот тогда точно всю оставшуюся жизнь проведешь с котом, вместе дерьмо на диване жрать будете.
Анита растянула губы.
Мы вышли в комнату и увидели мужчину лет сорока пяти.
Я икнула. Жених нарядился в костюм, который ему был «слегка» мал. Пиджак чуть не лопается под напором отнюдь не худенького тела, шея, которую стянули галстуком, покраснела, волосы слишком блестят, вероятно, их намазали дешевым укладочным средством.
– Добрый вечер, – сказал красавчик, – я Дима Хворкин, приехал за Анитой.
– Я здесь, – кокетливо произнесла девица-красавица, – вот она я!
Мужик протянул ей три мятые гвоздички в прозрачной целлофановой упаковке.
Анита смутилась:
– Это мне?
– Конечно, – кивнул кавалер.
– Очень приятно, – обрадовалась племянница Энн, – мне никогда не дарили цветы.
– Вы на машине? – спросила Рита.
Кавалер кивнул.
– Подвезете меня до метро? – осведомилась Светина.
Я дернула ее за кофту, но поздно.
– Конечно, – согласился потенциальный жених, – пойдемте.
– О нет, – засуетилась Богемская, – Марго, давайте поужинаем, потом я вас на машине отправлю.
– До дома? – уточнила Маргарита. – До подъезда?
– Не волнуйся, дорогая, – сказала Энн, – тебя внесут в апартаменты на руках.
Я онемела. Богемская обратилась к Светиной на «ты»? Невероятно! Попасть в узкий круг людей, с которыми Энн на «ты», не только сложно, а почти невозможно. Мне она «выкала» несколько лет, а Рита мигом попала в круг избранных.
Мы отправились в гостиную пить чай, потом водитель увез Маргариту, а я и Богемская остались вдвоем.
– На твоей очаровательной мордочке застыл вопрос, – улыбнулась хозяйка.
– Их два, – призналась я.
– Один я знаю, – заявила Энн, – тебя удивило, что мне понравилась Марго.
– Верно, – согласилась я.
Богемская сделала глоток чая.
– Люди, которые вертятся рядом со мной, хорошо воспитаны, знают, что торт едят специальной вилкой, локти на стол не ставят, некоторые слова в обществе не произносят. Они прекрасно одеты, умеют вести беседу ни о чем. Идеальные прическа, макияж, украшения прилагаются. Соблюдаются и правила разговора. Жаловаться позволительно на погоду, ужасные телешоу, длительность перелета от Москвы до Майами. Можно поныть на трудности поиска няни, гувернантки, мастера по маникюру. В остальном все прекрасно, только что купили дом в Испании, квартиру в Лондоне, яхту, заработали миллиард. Есть тьма проектов, они в стадии запуска. Вы просто везде нарасхват, звезда экстра-класса! Понимаешь, Степа?
– Да, – кивнула я, – об этом еще в своем романе «Ярмарка тщеславия» писал Уильям Теккерей.
– Браво, дорогая, – рассмеялась Энн, – абсолютно верно. Почти двести лет прошло с того времени, когда журнал Punch начал публиковать труд английского литератора, а создается впечатление, что он написал его в наши дни. Все фальшиво. Улыбки, позы, слова, поведение. Порой хочется поковырять ногтем собеседницу и посмотреть: польется кровь или сахарный сироп с ароматом шоколада! Вроде все дружат, любят друг друга, говорят комплименты, но в реальности светлых чувств нет и в помине. А Марго настоящая. Она коренным образом отличается от тусовки. Говорит, что думает, не стесняется в выражении эмоций. И ее абсолютно не волнует чужое мнение. Знаешь, солнышко, если она таковой и останется, то к ней хлынет поток клиентов.
