Что-то он решит?
Майя всё ещё не отрывала взгляда от моего мужа. Её губы были полуоткрыты, и глядела она так, словно ей было плевать, что он сидит в кресле. Мне вдруг очень захотелось пустить их лошадей в галоп, чтобы те увезли её вместе с отцом подальше.
– Мы оба знаем, кто отравил Лизу, – произнёс мой муж, глядя на Майю Хмаль. – Я не желаю, чтобы обо мне говорили, что я выгнал свою первую супругу в таком виде. Если вы хотите, чтобы я рассмотрел ваше предложение, мне нужны свежие стебли хависсы. Как минимум дюжина.
Я оторопело открыла рот. Что?! Вместо того чтобы заключить сделку всей своей жизни, он хочет помочь мне?
Хмаль поднял брови:
– Хотите, чтобы вашу жену исцелили мы?
– По-моему, это весьма логично, не так ли?
Их взгляды скрестились. И тут вновь налетел порыв ветра.
Я не успела среагировать. Моя вуалетка взлетела вверх, открывая лицо до середины лба и Хмалю, и его дочери, и моему мужу. Проклятье!
Но я стояла прямо. Я не собиралась натягивать вуаль на лицо и придерживать её пальцами. Я – леди Таннис, и я должна быть выше этого.
Майя широко улыбалась, и в её глазах отражалось злобное торжество. Её отец едва заметно поморщился. А мой муж…
Я видела тщательно контролируемое выражение глаз. И больше ничего. Он не выразил отвращения или недовольства, но я понятия не имела, что он чувствовал.
И не очень-то была уверена, что хочу это знать.
Ветер стих, и моя вуалетка наконец упала. Я неслышно вздохнула с облегчением.
– Теперь-то вы видите, что она полная уро… – злорадно начала Майя, но Хмаль оборвал её:
– Помолчи.
Он перевёл взгляд на лорда Танниса.
– Нет, – грубовато сказал он. – Не в последнюю очередь потому, что стебли хависсы вам не помогут. Для мази нужен ещё один компонент, который куда сложнее достать, чем сами стебли. Но если бы даже у меня было и то, и другое, я бы оставил это для себя и для своей дочери, а не для посторонней женщины. Сожалею, милорд, но у этой мази нет цены. И никакие деньги, связи и договоры её не заменят.
Майя нервно сглотнула, но не сказала ничего. Или она не осмеливалась спорить с отцом, или же была с ним согласна.
Несколько секунд царило молчание.
– Господин Хмаль, – наконец произнёс мой муж.
– Да?
– Тётя моей супруги предлагала ей выпить чаю. Ваша дочь тоже была не прочь посидеть с ней за чайным столиком. Результат вам известен. Но если к леди Таннис с условным «чайником» подойдёте вы, то кипяток отправится вам за шиворот, а вы сами – в гроб. А теперь уезжайте.
Хмаль изменился в лице.
– Какую же глупость вы делаете, – хрипло сказал он. – Вы сами не понимаете, от чего отказываетесь!
– Отец, может быть, позже мы сможем… – начала Майя, но один короткий взгляд оборвал её. Она побледнела.
Повисла странная, жуткая тишина. Зелень шумела вокруг нас, солнце согревало одуванчики, но мне вдруг стало холодно.
Хмаль наконец совладал со своим лицом.
– Как жаль, – с расстановкой произнёс он, глядя на моего мужа. – Как жаль.
Мой муж лишь молча смотрел на него. Хмаль вздохнул:
– Если бы речь шла не о моей дочери, я восхитился бы вашим упрямством. Но, поскольку вы только что отвергли мою Майю в пользу этой девушки, – его глаза зловеще блеснули, – я скажу лишь, что вы совершили огромную ошибку.
– Я так понимаю, – спокойно промолвил мой муж, – есть шанс, что наш разговор вот-вот приобретёт менее дружественный оборот и кто-то произнесёт слова или угрозы, о которых вскоре пожалеет. Поэтому…
Господин Хмаль вскинул руки:
– Я понимаю. Мы уезжаем. Но даже несмотря на сегодняшнее… разочарование, я всё ещё готов с вами говорить. Моё предложение остаётся в силе.
Он перевёл взгляд на меня.
– Вам тоже стоит задуматься, миледи, – бросил он. – Хотите жить с упрямцем-калекой, который жалеет вас? Или всё-таки отпустите его, чтобы найти настоящую любовь?
Я передёрнула плечами:
– Ни за что не поверю, что вы тревожитесь о моей личной жизни. Лучше уезжайте.
Несколько мгновений господин Хмаль смотрел на моего мужа, и в его глазах крепла странная решимость. Очень неприятная решимость.
А потом он кивнул:
– Что ж, пусть будет так. Прощайте.
Он поднял руку с вожжами.
– Одно злонамеренное движение в сторону моей жены, – холодно произнёс лорд Таннис, – и последствия будут фатальными. Даже если после этого мне придётся забыть о своей карьере.
Лицо Хмаля исказилось внезапной яростью. Но тут Майя быстро, пока её отец не успел ответить, перехватила у него вожжи, и экипаж тронулся с места.
Я проводила их ошеломлённым взглядом.
– Откуда вы знали, что тётя предлагала мне чаю в лавке Мелано? – наконец вымолвила я, когда мы остались одни.
Супруг пожал плечами:
– Я послал в лавку Реми, чтобы тот узнал побольше о вашей первой встрече с Майей. Его фраза про чай засела у меня в голове.
Он сидел в кресле так свободно, словно никакой Майи и её отца тут никогда не было. Но их призраки до сих пор стояли у меня перед глазами.
– Вы просили у Хмаля стебли для моей мази, – тихо сказала я. – А потом угрожали ему. Я вам настолько дорога? Дороже вашей карьеры?
– Ну, на вынужденный брак я всё равно бы не поддался, даже на такой заманчивый. – Лорд взглянул на меня с иронией. – Я же не вы.
– Ещё и бравируете тем, что силой взяли меня в жёны? Ну вы и наглец!
– И это ещё не предел, миледи, – серьёзно ответил он. – Как я и говорил, у меня богатая фантазия.
Мы переглянулись и заговорщицки ухмыльнулись друг другу.
– Знаете что? – произнесла я. – А ведь теперь-то мы можем выслать этого типа из страны вместе с дочкой, верно? Раз он только что вломился на ваши земли как к себе домой!
Лорд Таннис вздохнул:
– Лиза, вы же помните, что я говорил вам о льготных квотах на масло. В глазах кабинета министров господин Хмаль – ходячий мешок с золотом, который принёс нам процветание. Без железных доказательств его выслать нельзя.
– А то, что он практически предлагал вам продать Файерн?
– Опять же недоказуемо.
– Понятно, – угрюмо сказала я. – Ему всего лишь погрозят пальчиком. А выгонят разве что тогда, когда застанут с окровавленным ножом над горой трупов.
– Именно.
– Может, расскажете мне про этот торговый до… – начала я, но лорд покачал головой:
– Поговорим о делах в другой раз. Сейчас я просто хочу полюбоваться лесом. Лиза, смотрите!
