Два парня всю ночь просидели возле Лайонела, а он пил и
плакал. Наутро его посадили в самолет. Он выжил во Вьетнаме, отснял больше
четырех сотен короткометражных фильмов, чтобы показать в Штатах; многие из них
потом разошлись по всему миру.
А его брат сумел продержаться здесь всего девятнадцать дней.
Несправедливо. Но на войне нет места справедливости… Здесь все так, как быть не
должно: крысы, болезни, раненые, плачущие дети.
Лайонел словно контуженный вышел в Лос-Анджелесе из
самолета. Он никогда больше не увидит брата. У Лая был трехнедельный отпуск
перед Германией, и кто-то отвез его домой, примерно так КС он чувствовал себя
после смерти Джона и сейчас окаменел, как тогда, два года назад.
Лайонел нажал на кнопку звонка; у него не было ключей. Отец
открыл дверь и молча смотрел на него. Тэйеры уже получили извещение, и все были
в сборе, кроме Ванессы – она прилетит днем.
Похорон не будет: они не получили тело Грега, только
телеграмму.
Лайонел тоже смотрел на Варда, а тот вдруг душераздирающе
застонал, и отец с сыном упали в объятия друг друга. Было облегчение, –
Лайонел выжил, и было великое горе – Грег мертв. Вард повел сына в дом, оба
долго плакали. Лайонел обнимал его как ребенка, а Вард оплакивал своего
мальчика, любимого сына, на которого возлагал столько надежд, свою футбольную
звезду. Теперь его нет. Нечего даже похоронить. Вообще ничего. Осталась только
память.
Несколько дней все ходили, как деревянные. Лайонел толком не
понял, кто приехал – Вэн или Вэл. Грега нет. Грега никогда больше не будет. Их
осталось четверо.
Они заказали заупокойную службу в первой Пресвитерианской
церкви Голливуда, на которую пришли все школьные учителя. Вард с горечью думал,
что если бы те сволочи в Алабаме оставили его сына в команде или хотя бы в
университете, он был бы жив. Но ненависть не помогала. Грег сам виноват, что
его исключили. Но кто виноват, что он убит? Кто-то должен же быть виноват?
Разве нет? Священник что-то монотонно бубнил, произносил имя сына, но
происходящее казалось нереальным, а потом, выйдя из церкви, они стояли,
принимали чьи-то соболезнования, и не верилось, что Грег умер и они никогда его
больше не увидят. Вард в тысячный раз смотрел на Лайонела, будто хотел
убедиться, что он еще жив. И девочки тоже. Но уже ничего не изменить. Одного из
них нет. Он ушел в вечность.
37
Спустя несколько дней после поминок Ванесса вернулась в
Нью-Йорк, а Вэл переехала к себе. Лайонел большую часть времени проводил в
родительском доме в полном одиночестве. Родители заняты на съемках, Энн
училась, а Лая как магнитом тянуло к комнате Грега. Он вспомнил дни, когда они
дружили с Джоном, теперь оба ушли… и снова вместе… в никуда… Все казалось
настолько невообразимым, что хотелось кричать.
Пару раз Лайонел выезжал подышать свежим воздухом. Старый
«мустанг» стоял там же, где он оставил его, уезжая во Вьетнам. Автомобиль Грега
тоже здесь, но он не мог заставить себя сесть в него. Машина казалась
священной, и даже от одного ее вида щемило сердце.
Однажды днем Лайонел выехал из дома на красном «мустанге»;
до отъезда в Германию оставалась неделя, и он решил где-нибудь пообедать, а
потом вернуться домой. Он припарковался у закусочной, заметил серый
«роллс-ройс», подумал, что где-то уже видел его, но не вспомнил где и прошел
мимо. Сел у стойки, заказал гамбургер и кока-колу, а потом глянул в зеркало и
выпрямился. В зеркале отражались его младшая сестра и пожилой мужчина. Они
держались за руки и только что поцеловались. Энн пила молочный коктейль, а ее
спутник делал вид, что прихлебывает сладкий напиток. Они засмеялись и еще раз
поцеловались. Лай похолодел: мужчина был примерно в возрасте Варда. Лайонел
хотел получше рассмотреть его, но боялся выдать себя. Внезапно он вспомнил, кто
этот человек. Отец ее подруги… Как ее зовут?.. Салли… Джейн… Гейл! Да, это он.
Когда парочка уходила, мужчина обнял девушку, они опять
поцеловались, потом еще раз, уже на улице. Не заметив Лайонела, двое уселись в
машину, их губы снова встретились, а потом они исчезли из поля его зрения.
Лайонел забыл о гамбургере, аппетит пропал начисто. Он оставил деньги на стойке
и помчался домой. Когда он вернулся, Энн уже поднялась к себе и закрылась в
комнате; Фэй и Вард тоже были дома. Вид Лайонела был ужасен, он вообще стал
похож на привидение, однако никто в семье в эти дни лучше не выглядел. Все были
в трауре по Грегу. Вард внезапно состарился – в пятьдесят два года, самая яркая
его надежда погасла. Фэй казалась усталой и страшно бледной. Но на Лайонеле
вообще лица не было. Он боролся с собой: сказать родителям или нет? На них и
так свалилось столько горя, да и с Энн они намучились в свое время.
– Что-то случилось, дорогой? – спросила Фэй. Вард
с отчаянием взглянул на сына, и Лайонел решил промолчать – не стоит добавлять…
А если Энн снова убежит? На этот раз он не сможет остаться и искать ее пять
месяцев, как тогда с Джоном. Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула,
растерянно глядя на родителей, потом встал, прикрыл дверь и оглянулся. Скрывать
было бессмысленно. Родители явно поняли: случилось что-то серьезное.
– Что, Лай? – Фэй испуганно смотрела на него. От
кого на этот раз удар? От Ванессы из Нью-Йорка?.. Вэл?.. Энн?..
И он решился.
– Это Энн. Я видел ее сегодня днем… В компании с…
Его сердце перевернулось, когда он снова вспомнил лицо того
человека. Мужчина был старше Варда. Легко представить, что он с ней выделывал.
– Гейл? – Фэй занервничала. Они не указывали
дочери, с кем дружить. Гейл казалась приличной девочкой, ее отец тоже внушал
доверие; подруги вместе ходили в школу… Но следующие слова Лайонела насторожили
ее.
– С ее отцом, мама. Они сидели в забегаловке,
целовались и держались за руки.
Вард выглядел так, будто его ударили кулаком в челюсть. Он
онемел. Фэй уставилась на Лайонела, не веря услышанному.
– Это невозможно. Ты уверен, что там была Энн? –
Он медленно кивнул. – Но как такое может быть?
– А ты сама ее спроси.
Сердце Фэй остановилось. Ведь Энн часто оставалась в доме
Гейл, а она никогда ни о чем не спрашивала дочь. А если в это время Гейл не
было с ними? А может, еще хуже, если была… А вдруг мужчина психически больной…
Фэй заплакала и вскочила на ноги.
– Сейчас я доберусь до нее… Но Вард схватил ее за руку.
– Сперва давайте все успокоимся, не то дело может
обернуться большой бедой. – Он виновато посмотрел на сына в надежде, что
тот ошибся. Еще одной трагедии случиться не должно. Энн всего семнадцать. И
сейчас ее еще труднее контролировать, чем в четырнадцать.
Фэй повернулась к мужу и твердо посмотрела на него.
– Я думаю, нам надо с ней поговорить.
– Прекрасно, поговорим. Но никаких обвинений.
И Фэй с самыми лучшими намерениями постучала в дверь дочери.
Но при виде лица матери Энн поняла – удар нанесен, и спустилась вслед за ней по
ступенькам в полном ошеломлении.
