– Ну, а у тебя как? – Валери перевела разговор,
занявшись другой рукой. – Что за тип, с которым ты проводишь время?
– Джейсон? – Ванесса сделала невинный вид, и Вэл
рассмеялась.
– Нет, Кинг-Конг. Он тебе подходит?
– По моим представлениям, да. Но едва ли он понравится тебе.
– Это что, у него заячья губа, он косолапый, но умный?
Ясно. И тебе кажется, что он жутко серьезный.
– Да, пожалуй. Он пишет диссертацию по
философии. – Ванесса явно гордилась Джейсоном.
Валери остановила на ней взгляд. Она терпеть не могла
интеллектуалов. И обожала голливудских парней – кудлатых, длинноволосых, в
расстегнутых до пупа рубахах, – этаких калифорнийских пляжных мальчиков.
Вэл подозрительно посмотрела на сестру.
– Сколько же ему лет?
– Двадцать четыре.
– Он собирается на тебе жениться? – в ужасе
спросила Вэл, но Ванесса торопливо покачала головой:
– Нет-нет. У него другие планы, да и у меня тоже. Я
хочу доучиться и вернуться в Голливуд, чтобы писать сценарии. – Вэн с
Джейсоном все время спорили; он считал ее слишком талантливой, чтобы писать
всякую ерунду, а Вэн уверяла, что пару раз в год случаются прекрасные фильмы.
– Будь поосторожнее, сестренка, смотри не подзалети. Ты
принимаешь таблетки?
Ванессу смутила такая прямота. Она покачала головой. Вэн
никогда бы не призналась, что спит с ним. Но Вэл и так все понимала.
– Почему? – Валери потрясла наивность сестры.
– Обо всем заботится Джейсон. – Она побагровела, а
Валери рассмеялась. В это время через комнату прошла какая-то девушка в
атласной набедренной повязке. Вэн снова взглянула на сестру. – А мама
здесь уже побывала?
Ванесса не могла представить себе, что мать была здесь,
иначе она бы в две минуты вытащила Валери отсюда.
– Да, притащилась разок. Но мы к ее приходу все убрали,
и здесь никого не было.
– Слава Богу. Она бы тебе устроила головомойку,
дорогая.
Головомойку надо бы учинить не только за грязь, а за то, что
Вэл баловалась кокаином, покуривала сигареты с гашишем и без разбору спала с
мужчинами, экспериментируя и готовясь к новым ролям в фильмах ужасов. Вэл
помедлила и с горечью сказала:
– Мама никогда не давала мне хоть чуть-чуть
развлечься. – Недавно ей предложили первую роль в порнофильме, но она
отказалась, с ужасом подумав, что об этом узнает мать.
Когда Ванесса ехала домой, у нее появилось чувство, что
Валери покатилась по наклонной плоскости, слетела с тормозов, а ведь ей только
восемнадцать. Ее сестренка с дикой скоростью неслась вниз с горы, но падение
должно в конце концов завершиться. Ванесса надеялась, что на спуске та не
слишком расшибется.
– Ну как там Вэл? – спросил отец, когда Вэн
вернулась. По ее глазам он понял: что-то не так. Но что именно?
– Все нормально. Отец спросил:
– Ужасное место?
Они не подозревали, насколько дом Вэл смердел. А вот
интересно, подумала Ванесса, что они знают про остальное? Ведь Голливуд –
крошечный городок, и если их дочь спит со всеми подряд, то родители почти
наверняка об этом слышали.
– Да нет, все не так уж плохо. Но вокруг полно девиц,
они снуют туда-сюда, не моют за собой тарелки. – Больше она ничего не
могла ему рассказать. Вэн попыталась слегка приукрасить картину, ради
Валери. – Ну, примерно как в нашей комнате, только чуть-чуть похуже.
– Господи, неужели так плохо? – Он рассмеялся и
сообщил, что завтра приезжает Грег.
Немного позднее появилась Энн, ее глаза ярко блестели, чего
Ванесса никогда раньше не замечала.
– Привет, детка. – Поцеловав ее в щеку, она
затаила дыхание: волосы сестренки пахли мужским одеколоном, в этом можно было
поклясться.
Маленькая Энн выросла. После каникул ей будет шестнадцать.
Она очень похорошела. Платье короткое, ноги длинные, стройные; обута в красивые
лакированные туфельки, в волосах – красная лента.
Ванесса радужно улыбнулась Энн, так расцветшей за последние
три месяца. Она выглядела ее ровесницей.
– И когда ты успела так вырасти?
Вард тоже с обожанием смотрел на дочь. Она становилась
красавицей, у нее появились новые друзья, самой лучшей подругой стала Гейл
Стейн, хорошая девочка, пусть даже немного избалованная. И неважно, что Гейл
ходит с сумочкой от Виттона и обувается у Джордана; она порядочная, разумная
девочка. И ее отец так заботится об Энн… Приятная перемена после всего
случившегося с дочкой. Фэй с Вардом были благодарны им за внимание к Энн.
Энн, однако, не задержалась в обществе домашних и быстро
исчезла в своей комнате. То же самое она проделала и накануне Рождества, после
праздничного ужина, но никто не удивился, все к этому давно привыкли – Энн
годами пряталась у себя. Она пошла упаковывать вещи, собираясь на следующий
день переехать к Биллу на рождественские каникулы.
32
За несколько недель до этого Энн сказала матери, что Гейл
пригласила ее на десять дней к себе пожить, до начала занятий.
Сперва Фэй не соглашалась; но Энн так убедительно
упрашивала, играла на материнских чувствах, рассказывала, что после смерти
матери каникулы для Гейл всегда в тягость, а она бы составила ей компанию. В
конце концов это убедило Фэй. Однако Вард упорно сопротивлялся:
– Она ведь живет всего в нескольких милях отсюда, Энн.
Почему бы вам обеим не пожить у нас? Почему ты должна ночевать в ее доме?
– Ну, здесь неудобно. Тебя и мамы все это время не
будет. Да и какая разница? – Она разволновалась, и Вард заметил это. Ни к
чему, чтобы дочь снова злилась на них. Они и так достаточно пережили с ней за
два последних года. Может, лучше разрешить ей этот пустяк?
– Хорошо, дорогая. Не вижу ничего дурного. Отец Гейл
носится с девочками, как курица с яйцами, так что ничего страшного. И она в
любой момент может вернуться домой.
– А кто-то еще будет в доме? – с некоторых пор Фэй
с подозрением относилась к тем местам, куда отправлялись ее дети.
– Только уборщица и повариха. – Еще садовник, но
он не считается, как понимала Энн.
На самом деле не было никого, обе женщины отпущены на
каникулы сразу после того, как Гейл посадили в самолет и проводили в Нью-Йорк к
бабушке. Фэй не могла об этом знать. Энн ушла из дома с маленькой сумкой, где
лежали самые лучшие вещи и самые нарядные ночные рубашки, из которых две были
совсем новые, купленные специально… Энн заказала такси и оставила записку:
«Встретимся третьего. Я у Гейл». Через десять минут такси остановилось на
Чаринг Кросс Роуд в Бель-Аире, и сердце Энн екнуло. Билл ждал ее в гостиной.
Гейл уже уехала, прислуга разошлась по домам, и они были абсолютно одни в доме,
как и планировали несколько месяцев подряд, но теперь оба испугались. Все утро
Билл спрашивал себя – не берет ли он грех на душу? Ведь получалось, что он
собирается положить в постель пятнадцатилетнюю девочку. Всю ночь он размышлял
над этим, твердо решив отправить Энн домой, как только она появится.
