– Ух ты! – Глаза Джона горели. – Завтра
обязательно расскажу отцу.
Лайонел улыбнулся.
– Может, завтра забежишь и посмотришь? Летом мы будем
только вдвоем. Естественно, плата подскочит. Но знаешь, когда я переехал
туда, – он пожал плечами, – так трудно стало возвращаться
домой. – Особенно сейчас. Вопросы, вопросы… Ему не хотелось ссор и
нравилась свобода. Оставшись летом вдвоем с Джоном, они почти что станут хозяевами
собственного дома. Что может быть лучше?
– Я тебя понимаю… Ну, так я приеду утром?
Завтра будет суббота, у Лайонела не было никаких планов, ему
хотелось поваляться в постели, потом кое-что постирать. Вечером его пригласили
на вечеринку, а весь день он свободен.
– Конечно.
– В девять?
Джон был похож на пятилетнего ребенка, предвкушающего
встречу с Санта Клаусом. Лайонел засмеялся.
– Ну, а если днем?
– Здорово.
Они сошли с качелей, и Лайонел отвез Джона домой. Он высадил
мальчика возле миниатюрного французского домика в Бель-Эйр, где жила его семья,
у подъезда стояли «кадиллак» и «мерседес». Лайонел медленно поехал домой,
погруженный в мысли о Джонс. Несомненно, мальчик привлекает его. Но Лай не
знал, как поступить. Он не собирался воспользоваться им. То, что он предложил
комнату в своем доме, искренний жест, не более того. Он и не думал соблазнять
Джона, но признавался себе, что его присутствие осложнит жизнь, или… Мысли его
завертелись, он подъехал к дому, в котором жил с четырьмя другими ребятами, и
подумал, что, вероятно, подобное испытал Пол по отношению к нему. Тронуть
такого, как Джон – большая ответственность… Особенно, если впервые… А Лайонел
подозревал, что это случится… Он попытался отделаться от своих мыслей. Боже, ну
о чем он думает? А если Джон совсем другой? И не сумасшествие ли это – начать
обхаживать мальчика? Лай несколько раз напомнил себе об этом, чистя зубы и
укладываясь спать. Он ненормальный хотя бы потому, что думает об этом, заявил
себе Лайонел и лег в постель, пытаясь отогнать нелепые мысли. Но невинное лицо
Джона всплывало в мозгу помимо воли. Его мощные ноги… широкие плечи… узкие
бедра… Лай чувствовал, как возбуждается при одном воспоминании о нем…
– Нет! – громко крикнул он в темноте и
перевернулся на другой бок, пытаясь выбросить Джона из головы. Но это было выше
его сил. Все тело содрогалось от желания при воспоминании о Джоне, ныряющем в
бассейн в тот вечер… Потом Лайонел увидел его во сне… Джон бегал по пляжу,
плавал в море… Он целовал его… Он лежал радом… Они тесно прижались…
Лайонел проснулся с тупой болью в голове, сел на велосипед и
прокатился как следует. Он с волнением ждал назначенного часа, обещая себе
объявить Джону, что комната уже занята. Иного выхода нет. Вообще-то он мог бы и
позвонить ему, но почему-то не хотелось. Он просто скажет при встрече, днем…
Да, непременно. Самое лучшее – сказать прямо… Да, это единственный выход.
19
Когда Грег проснулся на следующее утро после выпускного
вечера, похмелье оказалось ужасным, самым худшим в жизни, а он уже давно знал,
что это такое. Голова трещала, в животе крутило, он дважды просыпался ночью,
его вырвало, один раз на пол в ванной, ему казалось, он умрет, выбираясь из
постели в одиннадцать утра. Отец, увидев, с каким трудом сын спускается вниз,
протянул ему чашку черного кофе, тост и стакан томатного сока, смешанного с
сырым яйцом. При одном виде этого Грега снова затошнило, но отец настоял, чтобы
он выпил.
– Пересиль себя, это тебе поможет. Похоже, он говорил,
исходя из собственного опыта, а Грег доверял отцу. Он с отвращением выпил смесь
и очень удивился, почувствовав облегчение. Вард дал ему две таблетки аспирина
от головной боли, Грег проглотил их и, к полудню став почти человеком, вышел на
улицу и растянулся на солнышке у бассейна.
Он увидел пышную фигурку Вэл, втиснутую в бикини. Фэй просто
трясло, если дочь появлялась в таком виде при посторонних. Купальник напоминал
две веревочки, но Грег не мог не признать, что на ней это выглядело здорово.
– Отличная вышла вечеринка, сестренка?
– Ага. – Она открыла один глаз и посмотрела на
брата. – Ты здорово надрался.
Грег казался беззаботным.
– А мама с папой очень бесились?
– Думаю, мама очень. А отец говорил ей, что это такой
великий день. – Она улыбнулась. Вэл тоже хлебнула как следует, а музыка
была такая, что все взмокли от танцев, а уж потом напились до чертиков.
– Ну, подожди, скоро твоя очередь. Ты вообще, наверное,
рехнешься.
– Да, следующая я.
Жаль, что такое событие придется делить с Ванессой. Самое
ненавистное для Вэл – то, что они близнецы. Фэй никак не могла понять, почему
Вэл так хочется быть самой по себе, иметь своих друзей. Она всегда относилась к
близняшкам, будто они единое целое, но Валери чуть ли не с младенчества
вставала на дыбы, силясь доказать, что они разные. Этого никто не понимал. Но
теперь осталось недолго. Еще два года дома, и она уедет. Ванесса собиралась
поступать в университет на востоке. А Вэл уже точно знала, чем хочет заняться:
будет брать уроки актерского мастерства, но не на университетском факультете, а
у настоящих актеров, которые преподают в свободное время. Кроме того, она
собиралась найти работу, снять квартиру и не тратить время на учебу. Она станет
актрисой, и гораздо более знаменитой, чем когда-то ее мать. Такую цель она
поставила перед собой еще несколько лет назад и никогда от нее не отступала.
– О чем задумалась? – спросил Грег, заметив, что
сестра нахмурилась. Обычно у нее был такой вид, когда она замышляла что-то
против какого-нибудь бедняги, на которого положила глаз.
Вэл откинула на спину рыжие волосы и пожала плечами. Она не
собиралась никому ничего рассказывать, чтобы избежать ненужных вопросов или,
что еще хуже, советов. Грег примется уговаривать ее стать терапевтом или
акробаткой или же заработать спортивную стипендию. Ванесса привяжется, чтобы
она вместе с ней ехала учиться на восток, Лайонел сморозит какую-нибудь
глупость насчет своего университета. Мать произнесет речь о необходимости
высшего образования, отец будет говорить, как плохо косметика влияет на кожу, а
Энн – смотреть, как на урода. Вэл слишком хорошо узнала их всех за шестнадцать
лет жизни.
– Нет, просто вспоминаю вчерашний вечер, соврала она и
снова разлеглась на солнце.
– Ага… Вечеринка – лучше не бывает. – Грег
поинтересовался, куда девалась его подружка.
– Отец отвез ее домой. Ее чуть не вырвало в его
машине. – Вэл рассмеялась.
– Боже, он ни слова мне не сказал. Слава Богу, что это
не был кто-то из нас. А то влетело бы по первое число.
Оба рассмеялись. Энн с книгой в руках прошла мимо них к
качелям.
– Куда это ты, клизма?
Грег, сощурясь на солнце, разглядывал, какая складная у
сестренки фигурка в купальнике. Талия такая тонкая, что он обхватил бы ее двумя
руками, а груди почти такие же большие, как у Вэл. Да, сестренка подрастала. Но
она какая-то чудная, никто не осмелился бы ей сказать ничего подобного, о чем
сейчас подумал Грег. Энн держалась со всеми настолько отчужденно, будто терпеть
не могла своих родных, разве что для Лайонела делала исключение. Грегу
казалось, что после того, как старший брат уехал из дома, он вообще не слышал
ее голоса.
