Некоторые уже достаточно выпили, но все они – ровесники
Лайонела, и у них тоже сегодня выпускной вечер. Они имеют право немного
побеситься, но только чтобы никто в таком виде не сел за руль. Вард велел
работникам на парковке: ни единому пьяному не давать ключи от машины. Это касалось
не только детей, но и взрослых.
Он нашел взглядом Энн, сидевшую у бассейна и разговаривавшую
с Джоном Уэлсом, лучшим другом Грега. Хороший мальчик, он просто благословлял
землю, по которой ступал Грег. Вард заподозрил, что Энн положила глаз на Джона,
но тот не отвечал взаимностью, еще бы – девочке только двенадцать, пусть
подрастет. Правда, Лайонел относился к ней как ко взрослой и гораздо более
теплее, чем к близняшкам или Грегу. Варду стало интересно, о чем они беседуют с
Джоном. Но Энн такая стеснительная – ничего не стоило вспугнуть ее. Казалось,
она хорошо проводит время; чуть позднее к ним подсел Лайонел. Джон с улыбкой и
обожанием смотрел на Лая, совсем как Энн… Удивительные все-таки эти дети…
Вард улыбнулся и пошел спасать Фэй от окруживших ее друзей.
Ему хотелось потанцевать с женой, для него она до сих пор была лучше любой
девочки, и это было заметно по его глазам, когда он обнял ее за талию.
– Потанцуем? – Он похлопал Фэй по плечу, и она весело
засмеялась.
Оркестр играл хорошо, дети вовсю веселились. Энн
наслаждалась обществом Лайонела и Джона; оба они относились к ней как к
взрослой, в отличие от других. Она довольно высокая для своего возраста, цвет
волос у нее, как у Фэй в юности, – зрелого персика, с годами Энн станет
красавицей, но пока она этого не понимала. Энн считала себя не такой
симпатичной, как Фэй, не такой яркой, как Вэл, но Лайонел всегда говорил, что
она лучше всех. В ответ Энн называла его ненормальным, показывала ему костлявые
колени, говорила, что волосы у нее торчат, как у ведьмы. У нее только недавно
начала развиваться грудь, и Энн чувствовала себя неловко. Ей вообще со всеми
бывало не по себе, кроме Лайонела.
– Тебе нравится твоя машина? – Джон улыбался
старшему брату друга и втайне восхищался, как аккуратно у него повязан галстук.
Ему нравилось, как Лай одевался, но он никогда не осмелился бы ему это сказать.
– Шутишь, что ли? – по-мальчишески воскликнул
Лайонел. – Да я с ума по ней схожу. Не дождусь завтрашнего дня, когда
снова поеду прокатиться. – Он улыбнулся другу Грега. Джон уже много лет
бывал у них в доме и всегда ему нравился. Он куда интереснее, чем большинство
приятелей Грега, хотя Лай обнаружил это случайно, поговорив с ним, когда брата
не было дома. Джон старался держаться как все, но Лайонел разгадал, что это –
защитная маска и он не такой. Для него есть вещи поважнее, чем футбол, который
самого Лайонела вообще никогда не волновал. – Знаешь, на следующей неделе
я начинаю работать. И машина мне здорово пригодится.
– А где ты будешь работать? – Джону было явно
интересно. Энн наблюдала за беседой, как всегда, молча, но, слушая брата,
следила за лицом Джона. Она всегда находила, что у него красивые глаза.
– «Ван-Клиф энд Арпелз», ювелирный магазин на Беверли
Хиллз. – Он почувствовал, что надо объяснить Джону. Никто из друзей Грега
понятия не имел, что это такое.
Но Джон рассмеялся, и Энн тоже улыбнулась.
– А, я знаю. Моя мама туда ходит. У них хорошие
вещи. – Лайонел удивился и обрадовался – Джон не стал подшучивать над
ним. – Похоже, хорошее место.
– Да, я хотел именно такое. – И снова засиял,
поглядев на машину. – Особенно сейчас. А в конце года еду в Калифорнийский
университет.
– Везет тебе, Лай. А мне уже до чертиков опротивела
школа.
– Ну, осталось немного. Всего год.
– Да это же целая вечность! – Джон застонал, а Лай
улыбнулся.
– А потом что?
– Пока не знаю. – Не удивительно. Большинство его
друзей тоже еще не решили.
– Я занимаюсь кинематографией.
– Здорово.
Лайонел пожал плечами. Он получил награду за свои фотографии
еще в четырнадцать лет. И два года назад всерьез заинтересовался кино. Он был
счастлив заниматься всем, что мог предложить университет, ему не терпелось
скорее приступить к учебе, что бы ни говорил отец. Тот хотел, чтобы он поступил
в школу ганг-хо, на востоке. Но Лая это совсем не интересовало, пусть спортом
занимается Грег.
Он дружески посмотрел на Джона и улыбнулся.
– Приезжай как-нибудь ко мне в гости. Поживешь,
осмотришься, решишь насчет дальнейшей учебы.
– О, об этом можно только мечтать. – Джон
напряженно посмотрел на Лайонела; на миг глаза мальчиков встретились, потом
Джон быстро отвернулся и увидел Грега. Казалось, он хотел присоединиться к
другу, и Лайонел пригласил Энн танцевать. Сестра ужасно покраснела и
отказалась. Но Лай уговорил ее, она сдалась и пошла за ним на площадку.
А это что? – Мальчик, вошедший вместе с Вэл в дом,
поднимался вслед за ней по лестнице и очень хотел засунуть ей руку под юбку –
казалось, это совсем нетрудно, – но вдруг увидел предмет на полке в
баре. – Неужели это… – Он был явно потрясен. Он впервые попал в дом,
где была подобная вещь, хотя, конечно, слышал, что в некоторых домах в
Лос-Анджелесе они имеются.
– Да тоже мне, великое дело!
– Конечно, великое. – Он посмотрел на предмет с
обожанием, протянул руку, чтобы дотронуться, а потом рассказать отцу, что он
держал это в руках. – А чье это? Мамино или папино?
С явной неохотой она ответила:
– Мамино. Хочешь пива, Джой? Но парень чуть не упал в
обморок.
– Так их два! Господи, два! А за что?
– Да отстань, Бога ради, не помню. Ты хочешь пива или
нет?
– Да, хочу. – Но его гораздо больше интересовало,
за что ее мать получила «Оскаров». Отец непременно спросит его, да и мать тоже,
но, похоже, Вэл не собиралась распространяться на эту тему.
– Она что, раньше была актрисой?
Джой знал, что мать Вэл режиссер – об этом все знали, а отец
– известный продюсер в МГМ, но Валери помалкивала, ее больше интересовали
выпивка и мальчики. По крайней мере, она славилась такой репутацией, и, когда
она садилась, можно было много чего разглядеть под белой кожаной юбчонкой.
Взгляд Джоя был нацелен именно туда.
– А ты курил когда-нибудь травку?
Он никогда раньше не пробовал, но признаваться в этом не
хотелось. Ему было пятнадцать с половиной, и в этом году он познакомился с Вэл
в школе, но никогда еще никуда ее не приглашал. Не хватало смелости. Она такая
красивая и ужасно взрослая.
– Да, пробовал разок. – А потом снова начал
приставать с вопросами: – Ну расскажи о своей маме.
Вот оно что! Вэл резко вскочила, яростно сверкая глазами.
– Не хочу!
– Да не психуй ты, ради Бога. Мне просто интересно.
