Энн отличалась от братьев и сестер не только возрастом – она
была более замкнутой и охотно оставалась с няней. Только Лайонел по-особому относился
к сестренке.
Фэй была в восторге от нового долгожданного сценария, но
работа не могла вытеснить мыслей о Варде: она постоянно гадала, где сейчас ее
муж. Со дня его ухода она ничего не слыхала о нем, только однажды прочла
заметку Луэллы Парсонс, но ничего особенного оттуда не извлекла. По крайней
мере, Мейзи там не упоминалась.
Фильм давал ей возможность занять себя, и Фэй была этому
очень рада. Несколько месяцев назад она попросила Эйба порекомендовать ей
адвоката, но так и не удосужилась ему позвонить, хотя всякий раз обещала себе
сделать это. Все время что-то мешало, а память снова уводила ее в прошлое.
А однажды в июле на пороге их дома появился Вард. Дети
играли в задней части двора. Няня устроила там качели, а старшие посадили
цветы. И все весьма гордились своей изобретательностью. Он возник в белом
костюме и голубой рубашке, еще красивее, чем прежде.
На какой-то миг Фэй почувствовала острое желание кинуться к
нему на шею, но вовремя опомнилась – муж бросил ее, и Бог знает, с кем он
теперь. Оробев, она опустила глаза и, лишь собравшись с мыслями, снова
взглянула на него.
– Что тебе нужно?
– Можно войти?
– Зачем? – Фэй смотрела мимо Варда, ему было
неловко, но, судя по всему, он не собирался уходить, не поговорив с ней. –
Дети расстроятся. – Они только недавно перестали о нем спрашивать, а Фэй
полагала, что Вард намерен снова исчезнуть.
– Я их не видел почти четыре месяца. Можно по крайней
мере поздороваться? – Она не решалась впустить его. Муж похудел, казалось,
помолодел и был очень хорош собой… Стоп. Ни к чему снова влюбляться в
него. – Ну? – Вард не отступал, и она шагнула назад, давая ему
дорогу.
Дом показался ей омерзительным, потому что она снова
взглянула на него глазами Варда.
– Здесь ничего не изменилось.
Фэй разозлилась. Она и так это знала.
– Надо полагать, ты снова живешь на Беверли
Хиллз? – В голосе слышались резкие нотки, и это ударило его как ножом. Фэй
была вполне удовлетворена. Муж ужасно оскорбил ее, уйдя из семьи, и теперь,
похоже, вернулся, чтобы снова мучить ее. Фэй постоянно готовила себя к худшему.
Вард медленно повернулся к ней.
– Нет, я живу не на Беверли Хиллз, Фэй. Неужели ты
думаешь, что я оставил бы вас всех здесь, а сам вернулся туда? – Он
посмотрел на Фэй и по ее лицу понял, что именно это она и предполагала.
– Я ведь не знаю, чем ты сейчас занимаешься,
Вард. – Фэй не прикасалась к чекам, которые он ей посылал, обходясь без
них. На самом деле ей было интересно, на что он жил несколько месяцев, но
спрашивать не хотелось.
В этот момент вбежали дети. Потрясенный Лайонел замер в
дверях, увидев отца, потом медленно шагнул к нему и широко раскрыл глаза. Грег
тоже заметил отца, оттолкнул брата в сторону и кинулся к нему в объятия, следом
– близняшки, а Энн стояла и смотрела, не понимая, кто это такой. Она совсем не
помнила отца и, подняв на Фэй глаза, потянулась к ней. Фэй взяла дочку на руки,
глядя, как старшие карабкались на Варда, визжа от радости. Только Лайонел был
весьма сдержан, поглядывая на мать, словно пытаясь понять, что она об этом
думает.
– Все в порядке, Лайонел, – тихо сказала
Фэй. – Поиграй с папой. – Но он так и остался поодаль.
Наконец Вард сказал, чтобы дети привели себя в порядок, и
тогда он повезет всех на ланч с гамбургерами и мороженым.
– Ты не против? – спросил он, когда дети унеслись
наверх.
– Нет. – Фэй с опаской взглянула на него. – Я
не против.
Она нервничала, глядя на мужа, ему тоже было не по себе.
Четыре месяца – большой срок, за это время они стали почти чужими.
– Фэй, я теперь работаю, – сказал он так, будто
ожидал, что сейчас торжественно заиграют фанфары.
Она подавила желание улыбнуться.
– Да?
– В банке… Не очень ответственная работа… Меня туда
устроил один из друзей отца. Я просто весь день сижу за столом, а в конце
недели забираю чек. – Похоже, раньше он предполагал, что работать так же
болезненно, как подвергнуться хирургической операции.
– Да?
– Ты так ничего и не скажешь, черт побери! – Он
снова начинал сердиться. Почему ей стало так трудно угодить? Она никогда не
была такой. Может, это влияние Голливуда? Вард понимал, что его жена не просто
сидит за столом в ожидании недельного заработка. Он глубоко вздохнул и
попытался еще раз. – А ты сейчас работаешь?
Он понимал, что вопрос глупый: ее бы не было дома.
– Нет. И целый месяц буду свободна. На этот раз начну
свой фильм. – Она слишком много болтает! Не его дело, чем она занята. Но
как ни странно, ей по-прежнему хотелось выложить мужу все новости.
– Здорово. – Он переминался с ноги на ногу, не
зная, что бы еще сказать. – И будут большие звезды?
– Несколько.
Он закурил. Новое дело.
– Твой адвокат со мной еще не связывался.
– У меня не было на это времени. Неправда, она свободна
уже несколько месяцев, но ему незачем об этом знать. – Адвокат будет.
– Ага.
Тут снова вбежали дети. Вард усадил всех в свою новую машину,
«форд» 1949 года. Стоя возле передней дверцы, он извинительно смотрел на Фэй.
– Это, конечно, не «дюзенберг», но на ней я езжу на
работу и обратно.
Она сдержалась и не сказала, что ездит на автобусе. Старый
автомобиль давно приказал долго жить, и у них теперь вообще не было транспорта.
– Фэй, а ты поедешь с нами на ланч?
Она собралась было отказаться, но дети упрашивали наперебой
– легче согласиться и отправиться с ними. К тому же очень любопытно узнать, где
он живет, что делает. Интересно, он все еще с Мейзи Абернетти? Но тут Фэй
сказала себе, что ее это больше не волнует, и почти успокоилась. Однако,
наблюдая за официанткой, не сводящей с Варда глаз, почувствовала, что краснеет.
Ее муж, бесспорно, красив, и женщины, естественно, обращали на него внимание
куда больше, чем мужчины на нее. Это и понятно: Фэй до сих пор носила
обручальное кольцо, и за ней тянулся хвост из пятерых детей.
– Дети – прелесть, – сообщил он Фэй по дороге
домой, а четверо юных Тэйеров возились на заднем сиденье темно-синего «форда». –
Ты прекрасно над ними поработала.
– Ты так говоришь, будто ушел десять лет назад.
– Иногда кажется, что меня не было целую
вечность. – Он помолчал, потом посмотрел на нее, остановившись на красный
свет. – Я очень скучал по всем вам.
Ей хотелось выпалить: «Мы тоже», но она заставила себя
промолчать и удивилась, когда он взял ее за руку.
