– Вард, нам надо серьезно поговорить.
Он резко поднялся и взволнованно пересек комнату.
– В другой раз, Фэй, я устал.
Она тоже вскочила, хотя и была еще слаба. Сейчас нельзя
расслабляться, они больше не могли себе позволить такой роскоши.
– Черт побери! Послушай меня! Сколько ты еще
собираешься играть со мной в эти игры? До тех пор, пока не подадут в суд за
огромные долги или не вышвырнут нас из этого дома? Лоусон и Билл говорят, что у
тебя почти ничего не осталось.
Поверенные Пыли жестоки, но честны. Тэйеры должны продать
все, чтобы расплатиться с долгами. А потом что? Этот вопрос волновал Фэй больше
всего.
Вард молча смотрел на нее.
– И что я должен делать, Фэй? Начнем продавать машины?
Пошлем детей работать? – Он был в панике. Его мир рушился, он не знал
никакой другой жизни, кроме этой.
– Мы должны посмотреть правде в глаза, как бы она ни
была страшна.
Фэй медленно подошла к нему, ее глаза горели зеленым огнем,
но злости не было. Она все обдумала, и не могла позволить ему и дальше
обманывать их обоих.
– Надо что-то делать.
– Например?
Вард медленно опустился в кресло, как шарик, из которого
выпустили воздух. Он все время думал об этом, но старался гнать от себя
тревожные мысли. Может, и не надо было скрывать от жены? Но у него не хватало
мужества сказать ей, сколь отчаянно их положение. Как глупо! Он по-прежнему
покупал Фэй украшения, понимая, что жена в общем-то равнодушна к ним. Она
обожала детей, любила его… Любила ли? А если нет? Эта мысль была невыносима. Он
смотрел на жену, и ее взгляд вселял в него надежду. Похоже, Фэй вовсе не
собиралась его бросать. Из глаз Варда внезапно хлынули слезы, он наклонился,
уткнулся лицом ей в колени, оплакивая все, что натворил. Жена гладила его по
волосам и что-то тихо приговаривала… Да, она и не думала уходить от него, по
крайней мере сейчас, но и не собиралась позволить ему увильнуть от решения.
– Вард, мы должны продать дом.
– А мы куда денемся? – Он напомнил Фэй испуганного
ребенка, и она улыбнулась.
– Переедем в другое место. Мы должны уволить весь штат,
продать большую часть дорогих вещей, редкие книги, мои меха, украшения. –
Ей было больно думать об этом, но только потому, что все это подарил он и
каждый подарок был связан с важным событием в их жизни, а в этом смысле Фэй
была сентиментальна. Но украшения были очень дорогими, а подобная роскошь
теперь не для них. – Как ты думаешь, сколько мы должны?
– Не знаю. – Вард снова зарылся лицом в ее колени,
но она мягко приподняла его голову.
– Давай выясним вместе. Вместе, мой родной. Нам
предстоит вместе прыгать с парашютом.
– Ты думаешь, мы выкарабкаемся?
– Наверняка. – Фэй постаралась твердо произнести
это слово, оставив сомнения при себе.
Стало чуть-чуть полегче. Пару раз, в ожидании очередного
ящика шампанского, Вард чуть было не покончил с собой и теперь понял, насколько
он слаб. В одиночку ему не справиться, правда, и с ней немногим легче.
Фэй заставила его встретиться с поверенными. Доктор не велел
ей выходить, но она уже ни на что не обращала внимания. Пятый ребенок – не
первый. Сейчас важнее не позволить Варду увернуться.
В этом отношении Фэй была безжалостна. Беде в лицо смотреть
надо вместе. И они так и сделали. По словам поверенных, долг Тэйеров составлял
три с половиной миллиона долларов. Фэй чуть не упала в обморок, узнав сумму, а
Вард побелел как смерть. Поверенные объяснили, что следует все продать, и
тогда, может быть, останется немного денег, которые можно во что-то вложить, но
жить с прежним размахом больше не придется. Тут Билл Джентри многозначительно
взглянул на Варда. Кому-то из них надо искать работу. Они осведомились, не
собирается ли Фэй вернуться к старой карьере. Но после ее последнего фильма
прошло семь лет, и ею давно никто не интересовался. Газеты о ней больше не
писали, фоторепортеры гонялись за другими звездами. В тридцать два года Фэй
едва ли сможет сниматься, даже если захочет. У нее, правда, была одна идея, но
как ее реализовать, пока непонятно.
– Что насчет верфей? – Ее вопрос прозвучал резко,
а Вард обрадовался, что спрашивать пришлось не ему. Все это было крайне
неприятно и отчаянно хотелось выпить. Поверенные твердо стояли на своем.
– Вы должны признать банкротство.
– А дом? Сколько мы можем за него выручить?
– Если он кому-то понравится – примерно полмиллиона, а
реально и того меньше.
– Хорошо. Начало положено… У нас еще есть дом в Палм
Спрингс.
Фэй вынула из сумочки список. Накануне вечером, когда Вард
пошел спать, она внесла в него абсолютно все, что у них было, даже собаку, и
подсчитала, что, если им повезет, наберется пять миллионов долларов, а уж
четыре наверняка.
– А потом что? – Вард горько посмотрел на
нее. – Завернем детей в ковры и пойдем просить милостыню? Мы должны где-то
жить, Фэй, нам нужны слуги, одежда, машины.
Она покачала головой.
– Не машины. Машина. И если мы не сможем себе ее
позволить, то будем ездить на автобусе.
Выражение его лица испугало ее. Сможет ли Вард пережить
перемены? Но выбора нет, и она поможет ему. Единственное, чего не хотела
Фэй, – бросать его.
После двух часов беседы поверенные встали, пожали им руки.
Вард был мрачнее тучи. Казалось, он постарел на десять лет, и по дороге домой
чуть не плакал за рулем «дюзенберга», понимая, что, возможно, в этой машине они
сдут в последний раз.
Они вошли в дом, няня с ребенком на руках уже поджидала Фэй.
У маленькой Энн поднялась температура. Няня была уверена, что девочка
заразилась от Вэл, и очень беспокоилась. Фэй рассеянно подошла к телефону,
чтобы вызвать доктора, но дочь на руки не взяла. Позже няня снова предложила
подержать крошку, но хозяйка отмахнулась и хмуро ответила:
– Мне некогда. Потом.
Фэй никогда не отличалась грубостью, но сейчас голова была
забита другим. Мысли о будущем лишили ее сил. Придется все делать самой – Вард
совсем расклеился и был благодарен жене за то, что она так энергично взялась за
дело. Фэй обзвонила всех городских агентов, дала объявление о продаже дома,
связалась с поверенными, назначила встречи с дилерами по продаже антиквариата и
стала составлять списки тех вещей, которые можно было сохранить. Вард хмуро
качал головой: столь бурная деятельность жены действовала ему на нервы.
Фэй подняла на него глаза.
– Что ты собираешься делать сегодня?
– Поеду в клуб, на ланч.
Да, вот чем еще следует заняться – членством во всех его
клубах. Но пока она просто молча кивнула, и Вард вышел. В шесть вечера он
явился в самом радужном настроении – весь день играл в трик-трак и у кого-то из
друзей выиграл девятьсот долларов. А если бы он проиграл, подумала Фэй, но,
ничего не сказав, тихо отправилась наверх. Она не хотела видеть, как пьяный муж
играет с дочерьми. Предстояло слишком много дел. Завтра она начнет увольнять
прислугу… продавать машины… Потом, когда с этим будет покончено, надо продать
дом в Палм Спрингс… Глаза туманились слезами, не столько от сожаления, сколько
от тяжести, свалившейся на нее. И никуда не денешься. Это как кошмар, как
страшный сон. В двадцать четыре часа вся их жизнь рассыпалась в прах, но Фэй не
позволяла себе думать об этом, чтобы не закричать в голос. Как странно, еще
несколько дней назад ее мысли были совсем иными, ожидание ребенка… очередной
шикарный подарок мужа… Они мечтали несколько недель провести в Палм Спрингс, а
теперь все кончилось… Навсегда… Совсем.
