Вард быстро обнял ее, прижал к груди, спрятал лицо в ее
шелковистых волосах.
– Тебе нечего опасаться со мной, детка… никогда… я обещаю.
Я понимаю тебя. Поверь, я не хотел тебя испугать. Я так взволнован… Не могу
ничего с собой поделать. – Он медленно отстранил ее. Сердце разрывалось от
счастья, когда он смотрел на ее мокрые щеки.
– О, Фэй, – Вард крепче прижал ее к себе, и вместо
того, чтобы отпрянуть, она каждым дюймом своего тела льнула к нему. Фэй очень
нуждалась в комфорте, который он ей предлагал, во всем, что видела в нем! И ни
одного мужчину раньше она так не хотела.
Они целовались, кажется, несколько часов подряд; его руки ласкали
ее спину, его губы искали ее губы, лицо, глаза. Фэй обнимала его, гладила по
лицу, целовала, чувствуя, как страх и гнев уходят прочь. Она сходила с ума по
этому мужчине и никак не могла понять, почему. Очевидно, верила, что будет с
ним в безопасности… всегда… Он хочет стать ей опорой, защитником – этого у Фэй
никогда не было. Ни с родителями в годы Великой депрессии, ни в самостоятельной
жизни, ни с кем из других мужчин. И дело не в деньгах – широта его взглядов,
уверенность, внутренняя свобода окончательно покорили ее. И без сомнения, он ее
обожал. Они не могли оторваться друг от друга, хотя и понимали, что не имеют
права переступить последний рубеж. Вард чувствовал, что Фэй еще не готова к
близости. Лучше оставить ее в покое. Варду безумно хотелось увлечь ее за собой
на пол в кабинете, или перед камином, или наверху, в шелковой белой спальне,
или в ванной, или на лестнице… Но, содрогаясь от желания, Вард понимал, что их
время еще не настало.
А на следующий вечер агония стала еще слаще. Они целый час просидели
в «дюзенберге» у ее ворот, целуясь, как подростки, хохоча и обнимаясь, а потом
он повез ее в «Билтмор Боул».
Там шла шумная вечеринка. Фоторепортеры неистовствовали при
виде их. Но теперь Фэй, казалось, ничего не имела против. За четыре коротких дня
она поняла, что от Варда Тэйера ей не убежать. Она не знала, куда приведет их
роман, но сопротивляться было бессмысленно. На ней была белая песцовая шуба до
пола и платье из черного атласа с белой отделкой. Словом, Фэй выглядела
шикарно, держа красавца Варда под руку. Она тепло посмотрела на него, он
улыбнулся в ответ, тут же подскочили фотографы и больше не выпускали Варда и
Фэй из поля зрения весь вечер. Потом Вард отвез ее домой. Развлечения допоздна
уже давали о себе знать, но Вэнс Сент-Джордж всякий раз появлялся на площадке
так поздно, что Фэй могла немного поспать.
– Ну как, понравилось тебе? – Вард не отрываясь
смотрел на нее. – По-моему, неплохая вечеринка. Наверное, ее устроили для
того, чтобы как следует подать новый фильм; я думаю, там собрались все звезды.
– Может быть. – Фэй склонила голову ему на плечо.
Ей все больше начинали нравиться эти вечерние выходы. – Если бы не наш
проклятый фильм, я с удовольствием расслабилась бы по-настоящему.
Он рассмеялся и потянул ее за золотистый локон.
– Я же тебе говорю – не возобновляй контракт; ведь
развлекаться лучше, правда?
– Это уже входит в привычку. Но все же по натуре я –
рабочая лошадка, Вард. – Она осуждающе посмотрела на него, но вскоре оба
рассмеялись.
– Так ведь ты вправе выбирать и в любой момент можешь
все вернуть на свои места. – Он со значением взглянул на Фэй. Та
промолчала.
Когда они доехали до дома, Вард страстно поцеловал ее в губы
и едва сдержался, чтобы не подхватить ее на руки и не понести наверх.
– Все, уезжаю, – сказал он с мучительным
отчаянием, и она еще раз поцеловала его у порога.
Сладкая мука длилась несколько недель. Как-то в середине
воскресного дня, через месяц после начала романа, они гуляли в ее саду,
говорили о войне, о других делах. У Артура и Элизабет были выходные. Умиротворенные,
Фэй и Вард бродили по саду; она рассказывала о детстве, о родителях, об
отчаянном желании уехать из Пенсильвании, о том, как волновалась, начиная
работать фотомоделью в Нью-Йорке, и как потом ей это наскучило… Фэй призналась,
что временами и сейчас испытывает похожее чувство.
– Мне кажется, я способна на что-то большее… У меня
хватит ума не только кого-то изображать…
Это заинтересовало Варда:
– А что бы ты хотела делать, Фэй? Писать? – Как
всегда, он жаждал ее тела и ничего не мог с собой поделать. Сейчас они были
совсем одни, и она никуда не спешила – ни на работу, ни с работы. Артур не
крутился с подносом у порога, они не собирались ни на какую вечеринку. Оба так
ждали, когда смогут побыть наедине! Фэй сама приготовила ему обед. Они
прекрасно провели день, погуляли, лениво прошлись вокруг бассейна, опять
бродили по саду. – Может, ты хотела бы писать сценарий? – Вард с
улыбкой повернулся к ней. Ее удивила эта мысль, и она отрицательно покачала
головой.
– Не думаю, что смогла бы.
– Тогда что же?
– Режиссура… когда-нибудь… – почти неслышно
выдохнула Фэй.
Да, конечно, из уст женщины звучит весьма амбициозно.
Интересно, подумал Вард, бывают ли женщины кинорежиссерами?
– А ты думаешь, тебе кто-то позволит? Она улыбнулась и
покачала головой.
– Сомневаюсь. Кто поверит, что женщина способна на это.
Но я точно сумела бы. Знаешь, когда я наблюдаю за Сент-Джорджем на площадке,
мне хочется орать и топать ногами, я ведь знаю, что он должен делать… Я бы
могла направлять его, руководить им. Это такой дурак, такой примитивный идиот.
Вард улыбнулся, сорвал красный цветок и засунул в ее волосы
за ухом.
– Я тебе говорил, что ты самая прекрасная женщина на
свете?
– Ну, по крайней мере в последний час – нет. – Она
улыбнулась. – Ты меня балуешь, ко мне раньше никто так не
относился. – Фэй казалась по-настоящему счастливой. Им было легко и хорошо
друг с другом, но Вард не удержался:
– Даже Гейбл?
– Прекрати. – Фэй состроила гримаску и пошла
вперед.
Вард схватил ее в охапку и втащил в беседку. Целуясь, они
вдруг одновременно почувствовали, что больше не выдержат. Он не мог оторвать от
нее ни рук, ни губ.
– Невыносимо! – выдохнул Вард и медленно повел ее
к дому.
Фэй тоже было нелегко, но она боялась ошибиться. Намерения
Варда совершенно ясны с самого начала: он желал ее целиком – карьеру, тело,
детей, всю ее жизнь, хотел, чтобы она бросила ради него все, и временами Фэй
была готова поддаться искушению. Недавно она сообщила агенту, чтобы тот не
спешил со следующим контрактом, и Эйб решил, что Фэй спятила. Она заявила, что
должна подумать, но рядом с Вардом думать становилось все труднее.
– Ты тоже сводишь меня с ума, – прошептала Фэй.
Они уже поднимались наверх. Кабинет казался унылым, душным,
официальным, и она повела Варда пить чай в гостиную. В маленькой комнате было и
уютно, и тепло. Вард все же разжег камин – было так приятно сидеть, любуясь
пламенем…
