Стенки корзины и крышку изнутри выстилало белое полотно, видимо, для сохранности содержимого. Самого же содержимого не было и в помине.
Стах издал крик отчаяния. Де Марикур нервно вздохнул. Протасенко сглотнул.
– Mon Magisterium!
[97] – прошептал алхимик. Его сузившиеся глаза с подозрением впились сначала в Вийта, а затем в Фирса.
– Исчез… – шевелил побелевшими губами директор Дворца.
Сыскной надзиратель провёл рукой по ткани, которой была выстлана корзина.
– Никаких следов чего бы то ни было, – пробормотал он. – Ни мусора, ни крошек, ни пыли, ни грязи, ни потёртостей, ни пятен. Будто и не лежало тут ничего. В коробе точно что-то было?
– О да! – воскликнули несколько вразнобой разнорабочие. Петро для верности даже энергично покивал. – Его ж взвешивали!
Магистр де Марикур тоже неуверенно кивнул.
– Je vais me plaindre!
[98] – пробормотал он.
– Что ж… – детектив вздохнул. Вытащил полотно и посмотрел его на просвет. Пожал плечами. А потом ещё раз поводил ладонью внутри короба. Смущённо отвёл глаза в сторону. – Какое-то странное ощущение. Будто там… необычное… гм… пространство… – сыщик покачал головой. Потом взглянул на де Марикура. – А в чём суть изобретения?
– Perpetuum Mobile, – ответил за магистра Протасенко.
– Oui, oh oui, Perpetuum Mobile! – вскричал алхимик. – Perpetuum Mobile!
[99]
– Что! – тут уж Вийту не удалось сдержать удивления. – Вечный двигатель? А разве не доказано раз и навсегда, что такая машина невозможна?
Вирий Северович замялся.
– Я механизм в работе не видел, – промямлил он. – Собственно, я вообще механизма не видел. Но месье де Марикур… Он весьма уверен… Только ртути не хватало…
– Ладно, ладно, – махнул рукой Ронислав Вакулович. – Какова стоимость пропажи?
Фирс начал было переводить его вопрос, но тут к детективу пригнулся Стах:
– Да какая стоимость! Наша честь, наша репутация – вот что…
– И всё же! – настаивал Вийт.
– Да ничего не стоит! – взвизгнул Таислав Раганович.
– Изволите взглянуть? – прошелестел Протасенко, тыча пальцем в ведомости в руках сыщика. – Видите цифру «0»? Ни одна страховая компания не согласилась даже разговаривать о вечном двигателе – ни целиком, ни в какой-либо его части.
– Ну хотя бы какую неустойку должен выплатить «Дворец» по случаю пропажи?
– Как видите, – Вирий Северович указал в другое место бумаги, – ничего. Всё-таки уж очень… гм… необычный экспонат.
– Материально «Дворец» не пострадает, – обиженным голосом проскрипел Стах. – Но репутация!..
Вийт покачал головой.
– Кто последним прикасался к коробу? – спросил он.
– Магистр, – буркнул Протасенко. – Он вообще единственный, кто когда-либо прикасался к этому коробу!
– Я тому был свидетелем, – откликнулся Стах. – Господин де Марикур спрашивал меня по поводу ртути, но когда оказалось, что нужно ехать на завод, самолично перенёс корзину поближе к ящикам и запер хранилище. И вскорости убыл в горы. Короб больше никто не видел – вплоть до сегодняшнего дня.
– Но что такое этот магистерий? – почесал лоб Вийт. – Что он собой представляет?
– Это тайна! – ответил Протасенко. – Для всех тайна. Алхимик никому не говорит.
– На что хоть это похоже?
– Как камни, – пожал плечами помощник алхимика. – По ощущениям, во всяком случае, так переваливалось в корзине…
Протасенко умолк, не закончив фразы. Попятился, затравленно оглядываясь. Лицо его залилось краской, бородка затряслась. А потом он вдруг сорвался с места и помчался прочь.
Никто и не шелохнулся, столь неожиданным было это бегство.
Протасенко в несколько прыжков достиг единственной двери из помещения и скрылся за ней.
– Эй, ты чего! – послышался приглушённый окрик постового, дежурившего снаружи.
– Держи! – пришёл наконец в себя Кутюк.
Фирс попытался отбросить в сторону педального коня, чтобы рвануть следом, но споткнулся о колесо и повалился на городового. Вийт налетел на них обоих.
– Вирий! – только сейчас обрёл голос Стах. Глаза его закатились. Грузное тело стало оседать на пол.
– Où est la police enfin! – забрюзжал, неодобрительно глядя на него, магистр де Марикур. – Quelle folie!
[100]
Вийт выбрался из кучи малы и побежал было вперёд, но сразу же вернулся и схватил машину Макмиллана.
Разнорабочие, тоже бросившиеся было в погоню за Протасенко, оглянувшись, притормозили, но потом махнули рукой и скрылись в дверном проёме.
– Как это делается? – выпалил Вийт, неуклюже карабкаясь на механического коня.
Мгновение казалось, что Рониславу Вакуловичу удастся зависнуть в воздухе на двух колёсах, но чуда не произошло – он вместе с агрегатом повалился на пол. Раздался оглушительный грохот.
– Нужен инструктаж! – воскликнул Фирс, помогая Вийту встать.
– Нужен помощник! – буркнул в ответ сыщик. Поднял машину и утвердил её обоими колёсами на полу. – Держи!
Фирс невозмутимо схватился за раму.
Вийт отошёл на несколько шагов назад, разбежался и запрыгнул на седло.
Истопник едва удержал агрегат в руках.
Вийт поёрзал, устраиваясь. Поставил башмаки на педали. Замер на мгновение.
– Ну, отпускай! – скомандовал он.
Шофёр отскочил назад. Детектив задвигал ногами, но педальный конь вместо того, чтобы поехать, стал клониться в сторону, завалился на бок, и Вийт вновь грохнулся на пол.
– Похоже, тут нужен недюжинный интеллект, – пробормотал, вскакивая, сыщик. – Попробуем, как в машине для ходьбы!
Уже чуть более умело он оседлал изобретение Макмиллана и, отталкиваясь ногами от пола, покатился вперёд. Сразу же обнаружилось, что педали так и норовят ударить по коленям, а рычаги, протянувшиеся от них к задним колёсам, будто чудовищные механические пилы, раздирают штанины. Ну и икры ног заодно.
Уже в следующую секунду шнурок на одном из башмаков Вийта попал между движущимися частями, и вся конструкция, перекувыркнувшись, бросила сыщика на пол, тут же прихлопнув его сверху.
