– Опишите их обычный корабль, все аспекты, которые вы ожидаете обнаружить там, когда видите, что речь идет о «Трек-Аваланш».
– Ну, – парень бросил короткий взгляд на Кина, потом снова на меня. – У них обычные грузовые курьерские корабли, обычно производства «Схайо» из Созведия. У них всех стандартная планировка, – он вызвал схему на экран своего терминала. – Вот тут рубка. Тут машинное отделение. Грузовое может быть и односекционное, и двух, и трех. Кают от трех до десяти. У них стандартные команды. Три человека: капитан, механик, пилот. У них не бывает навигаторов, потому что маршруты им рассчитывают автоматически с базы, и нет медика. Для всех проблем со здоровьем – криокамера. У них мощная оптимизация за счет таких условий, и они возят просто дофига. Они не гибкие, конечно, никогда не могут перестроиться и сделать что-то, выходящее за рамки программы, но они не на это рассчитаны. У них стандартизированные задачи, которые решаются стандартизованными методами.
– Если они летают стандартными маршрутами, почему они не оптимизировали еще и пилотов?
– Не знаю, – пожал плечами парень. – Может, они посчитали, что автопилот недостаточно надежен. Или у них профсоюз какой-нибудь, или союзный договор. Все их пилоты – кицилосы.
– Кицилосы? – сморщил нос Кин.
– Как финансист «Детей науки», – подсказываю я.
– А они хорошие пилоты?
– Они могут быть пилотами, – поправляю я. – Почему нет? Они зануды. Летают очень занудно, тоже. По схеме. Как автопилот. Вж, вж.
Но я озадачен, на самом деле. Кицилосы? Все, сплошь?
– Вы их когда-нибудь ловили на контрабанде?
– По мелочи. Платили штрафы, и все.
– У вас сейчас какой-нибудь корабль «Трек-Аваланша» на задержании стоит?
– У нас – нет, – бодро ответил таможенник. – Но, может, где-то еще есть? – он открыл базу и начал искать. – Вот, на Кпорте-3 сейчас один на проверке. Хотите, я шепну ребятам, чтобы их подольше помариновали?
– Да, – ответили мы с Кином почти хором. В Кпорте-3, теоретически, у «Трек-Аваланша» имеются некие лазейки, и если у приветливого таможенника ничего не получится – мы будем точно знать, что они имеют место быть.
– Вот мой номер комма, – Кин передал ему инфокарту. – Пожалуйста, свяжитесь со мной, когда поговорите с коллегами.
– Конечно. Всегда рад помочь коллегам!
– Итого? – спросил меня Кин во флаере, сев и закрыв глаза. Как только флаер тронулся, Кин резко побледнел, аж с зеленцой.
– Итого, директор врет. Что-то у них случилось, именно у них, но рассказывать нам об этом он не горит желанием. Мы сможем получить на них ордер?
– На основании чего? – поморщился Кин. – Это догадки. Он мог врать тебе про другое. Коде могли дать задание про совершенно другой корабль. Никто не примет такое основание для ордера.
– У нас есть альтернативы?
– Легальных – нет. Разве что они сами решат нас осчастливить.
– Мы можем влезть в их записи нелегально. Но у нас в команде нет хакера, что возвращает нас к нашей предыдущей беседе.
– Может, попытаться все-таки уговорить кого-то из них? Начальника охраны?
– Частным образом?
– Как будто это более легально.
– Если именно уговорить, а не выжать, то все будет в рамках закона.
– По-моему опыту, нормальные СБшники плохо поддаются уговорам и особенно давлению.
– Для начала надо определить, нормальный ли там СБшник.
– Может, проще пробраться в кабинет директора, найти пароли в записках и все на свете узнать.
– Кто это на тебя так плохо влияет?
– Бесконечные глухие стены вокруг, – фыркаю я. – Я уже готов начать сканировать всех подряд.
– Давай все-таки не будем лишний раз рисковать и поищем лазейку среди СБшников. Нам даже не обязательно нужен именно начальник.
– Лишний раз? – уточняю я.
Кин раздраженно промолчал.
Я не давлю на него – в конце концов, эту черту мы можем перейти позже.
– Ты прав, – сказал он через некоторое время. – Сплошные тупики. За сегодня мы не продвинулись ни на шаг.
– А, может, просто не заметили, – не соглашаюсь я. – Когда флаер начинает движение, не всегда понятно, это ты двигаешься или мир вокруг.
– Хочешь сказать, что это либо мы двинулись, либо весь мир двинулся?
– Мы давно двинулись, Кин.
Мне не дает покоя информация о пилотах, например. Какое отношение ко всему этому имеют кицилосы?
Глава 7. Try everything
Кто не рискует – тот не пьет… кофе. Но, кажется, давно понятно, что я – рисковый парень, храбрый в самых неподходящих для этого местах. Так что я покупаю кофе у чужого дяденьки и даже спрашиваю его о его сменщике.
– А что «Лангда»?
– А в отпуске, – с готовностью ответил тот. – Как раз по графику, на две недели. Да вы не переживайте, заходите. Он мне написал вчера, какой Вам кофе делать.
Он даже старательно нарисовал ноль, единицу и двойку на стаканах из моего заказа, но я недоволен все равно. Не настолько недоволен, чтобы не оставить чаевые – но настолько, чтобы не сказать больше ни слова.
Я так и не придумал ничего про кицилосов. Даже позвонил еще раз тому капитану, с которым меня сконнектила Хисс, и тот подтвердил, что да, его пилот тоже был кицилосом.
– И как, хороший пилот?
– Да зануда, мать его в качель, автопилот и то веселее.
– А почему тогда именно он?
– Да мне-то откуда знать?
– Хотя бы предположите.
– Лсинн своих пристраивает?
Это было бы проще всего, конечно, но мне в это верится с трудом.
К тому моменту, когда я только появляюсь в Управлении, Кин уже выглядит так, словно ему уже все совершенно опостылело. Если не сказать хуже. Он выглядит немного багровым, и сейчас слишком рано для того, чтобы это было результатом чайка-менеджмента имени Старика.
– У тебя внезапный приступ аллергии на жизнь, и тебе не давать кофе, пока там не будет больше алкоголя, чем кофе? – уточняю я.
– В самом деле, – тут же поддакнула мне Дип. – Расслабься, покури, выпей тайком под столом из заначки. Никто не заметит.
– Заметят, заметят, – мрачновато сказал Кин, забирая у меня свой стакан. Пил он свой кофе так, словно это был, в самом деле, чистый спирт – залпом.
– Нормальные люди вот покуривают, побухивают, там, или еще что, – сказала Дипика. – А как расслабляется Иль?
– А Иль не напрягается, – отмахиваюсь я. – А что у нас с утра такое прекрасное случилось, что Кин перестал сочетаться с собственным пиджаком?
