Дар прикрыл лицо планшетом и сдержанно захихикал.
– Что, настолько сложно?
– Еще как. Подозреваю, что это расовое. А когда с телепатией проблемы, но вообще атас.
– Маворсам с детьми эльдар тоже тяжело, – признал Дар. – И я тоже думаю, что это наследие многовековой деперсонализации противника.
– Но ты нас различаешь.
– Я твой лечащий врач! Я тебя по своим швам отличу, если надо будет.
– И не поспоришь, – хмыкаю я. – Доктор, я буду жить?
– Конечно. Только плохо и недолго. А если серьезно, то ты как, голова болит?
– Нет. Не болит. Нормально.
– Тогда я включу сейчас тебе имплант, пришлось заменить пару деталей, но он должен работать. Но входить обратно в работу надо постепенно и аккуратно, как в первый раз. Ты все помнишь?
– Да, – радостно отвечаю я. Доктор Дар поднес к моему виску угрожающую микроиглу, я чувствую давление, но после этого ничего не изменилось.
– И где моя телепатия?
– Ты на супрессорах. Иначе разнес бы полбольницы пока мы тебя оперировали. Больше не вкалываю, последнюю дозу ты обработаешь и выведешь через пару часов.
Я немного успокаиваюсь.
– И когда мне можно обратно на работу?
– Когда проверишь работу импланта и его связь с генератором через усилитель. И когда сам пересядешь на свой трон, – доктор Дар помахал в сторону стоящего в углу палаты гравикресла.
– Справедливо, – не кривлю душой я.
Действительно, неплохие проверки дееспособности.
– А что там с Сорелем? Тем парнем, которого тоже пытались убить?
– Он не в моей клинике. Мне привезли только тебя, – покачал головой Дар. – Потому что ты моя ответственность. Кстати, у тебя тут была куча посетителей, но я всех прогнал, кроме тех, кого не смог.
– Отец и брат?
– Сейчас это только брат, так что пользуйся случаем. Он явно не будет тебя поучать.
– Это ты плоховато знаешь моего брата, – морщу нос я, и тут же ощущаю, что он чем-то заклеен. Ощупываю – залито искусственной кожей. Как, впрочем, и висок поверх импланта. Наверное, со стороны я похож на немного обглоданного зомби.
– Ты похож на объеденного зомби, – сказал мне мой брат пару минут спустя, усаживаясь на место доктора Дара. Сам-то он уж точно не похож ни на зомби, ни на еще какой ужастик – просто картина цветущего альварского великолепия.
– А ты – на рекламный плакат, – хмыкаю я. – И что с того?
– Мне казалось, тебя запихнули в это управление, чтобы уберечь именно от таких ситуаций, а? Вот чтоб наш Иль берег себя, под пули не совался, башку о хрен знает что не разбивал, не травмировался…
– Да ладно? А мне казалось, что я должен Альянсу тут пользу приносить, – язвлю я.
– Много с тебя пользы, – с презрительным выражением сказал Мейли, но при этом неловко похлопал меня по руке. – Будет на больничной койке.
– Меня скоро отпустят. Говоря об этом – поможешь пересесть? И одеться. Сначала одеться.
Мейли нахмурился.
– А Дар разрешил?
– Я в порядке, с чего бы ему запрещать?
– Бывало «в порядке» и по-порядочней, – не согласился он, но пошарил по шкафу, нашел мою одежду и занялся делом. – Кто тебя отделал-то?
– Кто-то, – умно говорю я. – Я грешу на один стремный фонд из Созвездия. Буду проверять. Меня зажопили во время встречи с информатором, который собирался мне что-то про них серьезное рассказать.
– Моя информация тебе чем-то помогла? По тому банку, «Фаради», или как там его?
– Мы просчитали там коррупционную схему, и будем разрабатывать чуть позже. Но, к сожалению, это не пролило свет на текущее дело.
– Судя по новостям, это просто офигеть какое важное дело. Как будто на «Банке Легатов» у нас вся экономика держится.
Я пожимаю плечами. Это далеко не только про «Легатов», и далеко не только про банки, и вообще касается не только Альянса и его безопасности, но Мейли об этом особо знать не полагается.
– Что, – чутко уточнил он. – Все намного хуже, но у вас какое-то правило насчет потрепаться?
– Уж точно не в больнице, – охотно заявляю я. – Спроси меня, когда закроем это дело.
– Спрошу, – пообещал Мейли. – Если помощь нужна – говори, не стесняйся.
– Да я и не стесняюсь, – хмыкаю я, пока брат помогает мне застегнуть ботинки.
– И все-таки, Иль, – укоризненно сказал он. – Не надо так нас пугать. Отец ругался.
– Я просто за нас с тобой двоих отрабатываю, – отмахиваюсь я. – Выделываю такие штуки за себя и за тебя. Потому что ты никогда такого не выкидываешь.
– Баланс во всех вещах, – полушутя соглашается Мейли, и я понимаю, что смутно ощущаю его телепатически – оттенки страха, заботы, понимания, сомнений. Это как глоток свежего воздуха в духоте, и я с удовольствием тянусь к этим ощущениям. Значит, скоро можно возвращаться к работе, к делу, которое, вопреки таким основательным встряскам, только надкушено со всех сторон и совершенно не разобрано в центре. Собственно, оно напоминает перепутанный ком гирлянды с огоньками на проводе, из которого с одной стороны свисает немного распутанный хвостик, с другой – подключение в сеть, и отовсюду торчат петельки и зацепки. Я бы отвел роль сетевого адаптера фонду, а хвостика – Коде.
На следующий день я отправляюсь на работу как ни в чем ни бывало. Вот только нашего баристы снова нет, и мне приходится включать мозги несколько раньше запланированного времени, чтобы попытаться внятно объяснить его сменщику, какой именно кофе мне нужен. Это особенно трудно с учетом того, что я понятия не имею, какой, но кое-как и с помощью моментально собравшейся за мной очереди удается справиться.
Так что в Управлении я появляюсь бодрый, проснувшийся и с кофе, чем ярко контрастирую со своими несколько уныловатыми коллегами.
– Что, уже раскрыли тут дело без меня, всех арестовали? – спрашиваю я, вручая кофе Дипике.
– Тебя не было сутки! Ты с ума сошел?
– Ну, вот, в самый раз. Целые сутки! Можно было все успеть.
– Иль, если ты не помнишь – в нас стреляли.
– И что вы делали, сидели и переживали? Все сутки?
– Почти. Тесты проходили. Для возврата к службе. А тебя, что, не тестировали?
– Так в меня и не стреляли. Меня только погоняли лазером, как котика, и шваркнули прикладом по голове.
– Действительно, большая разница, – фыркнула девушка и ненадолго замолкла, потому что взялась за свой кофе.
– Смех смехом, а для протокола есть. При перестрелке, любой, последующие тесты обязательны. А при драке, если не нанесены повреждения средней и тяжелой степени, нет, – пояснил Кин, оглядывая меня так, словно ожидал, что я рассыплюсь в пепел. Но нет, я держусь – даже отвечаю ему полным сарказмом взглядом.
