Лева не ответил. Он весь превратился в слух — точнее, в Подземное Чутье.
Впереди было странное.
Во-первых, он ощущал совсем рядом присутствие воды — чувствовал сырость, слышал слабый плеск. Казалось, где-то поблизости течет подземный ручей… и ещё что-то вроде плотины… или резервуара? Только все это было каких-то совсем нечеловеческих масштабов… а ловушки, они, значит, на людей тут ставят. Лева разом вспомнил, как его тащила по такому же затхлому коридору стая крыс, но тотчас засомневался. Может, ему и тогда показалось? Ну как крысы, даже стаей, могут тащить человека? А эти ловушки и постройки… Крысы, конечно, умные, но не настолько же, чтобы подземные ручьи отводить и водохранилища воздвигать.
Рядом зашуршало — это Смуров озирался.
И вдруг Лева понял, что не только слышит, но и видит своего незадачливого спутника. Из- за поворота сверху сочился слабый серенький свет. Значит, всё-таки светает вовремя. Это утешает. Хотя и не слишком.
— Там выход, — с облегчением воскликнул Смуров и почти сразу же вновь обернулся. — Ты слышал — вроде какой-то шум?
Там, откуда они только что пришли, издали по коридору катился мелкий шорох, будто по каменному полу стучал град. Все ближе и ближе. Это был топот тысяч лапок.
А потом Лева увидел. Прямо на них со Смуровым стремительно текла рыжевато-серая, как грязный войлок, река.
— Крысы! — тихо ахнул Смуров. — Значит, всё-таки правда… Нет. Я не смогу. Я не хочу. — Он затравленно оглянулся вокруг и вдруг бросился по направлению к свету.
Многоголосый злобный писк резал ему уши. Нет, нет, нет, не то что разговаривать с ними, близко выдержать никак… Он больно оцарапался о проволоку, запутался, рванулся… За спиной грохнули и покатились какие-то камни, но впереди, в трех шагах, маячили спасительные ступеньки канализационного люка. Одна, другая, третья…
Смуров вцепился в обжигающе холодную железную скобу, вывалился на обледенелый асфальт и боком отполз в сторону. Потом из последних сил поднялся и огляделся. Он стоял под гулкой аркой Главного Штаба. Впереди была Дворцовая площадь и — неужели? — Александрийская колонна, странно куцая без привычного ангела. И в ту же секунду за спиной у Смурова раздался железный грохот.
Люк захлопнулся.
…Пальцы у Лизы совсем свело. Она вцепилась в скользкий холодный загривок грифона. Обернулась, выворачивая шею — второй, с Инго на спине, тяжелыми, ныряющими рывками летел в двух шагах позади. Хорошо хоть теперь не отстает и в догонялки не играет, дуралей позолоченный.
Лететь было ужасно нервно, тем более что грифоны взахлеб хвастались тем, каким теперь славно быть живыми, и норовили это продемонстрировать — примеривались закладывать в воздухе мертвые петли, наперегонки ныряли в воздушные ямы, а к проводам относились как девчонки, играющие во дворе в «резиночку» повышенной сложности. Перед тем как лететь, Инго, у которого мокрые волосы уже похрустывали от инея, сунул сестре фонарик, чтобы ей было не так страшно. И зря: от неровного грифоньего полета свет фонарика скакал и все время выхватывал из темноты что-нибудь неожиданное: то гребень крыши далеко под ногами, то печную трубу сбоку, то паутину проводов совсем рядом.
Так что фонарик Лиза поскорее выключила, но запихнуть в карман не догадалась, а держаться одной рукой было неудобно, и когда её грифон в первый раз решил лихо нырнуть к самому асфальту, Лиза сгоряча стукнула его этим самым фонариком промеж ушей по глупой блестящей башке. Фонарик с хрустом разлетелся на детальки, крупным градом застучавшие по обледенелой мостовой, грифон дурным голосом заклекотал «Больно же!» и некоторое время вообще отказывался лететь, куда велят, потом согласился, но весь остаток пути фыркал и шипел, как выкипающий чайник, и ещё Лизу подташнивало от — острого запаха мокрых перьев и шерсти.
Впереди показалась сумрачная громада с двумя высокими башнями, и Лиза ойкнула — она не сразу признала в мокрой мгле Филинский дом. Как только грифоньи лапы мягко коснулись обледенелого тротуара, Инго ринулся в темную пасть арки.
— Лисенок, догоняй, не стой! — крикнул Инго из-под арки.
Лиза, скользя на льду, кинулась следом и успела услышать, как грифоны тут же взмыли в небо и с клекотом унеслись прочь. Она совсем ничего не видела, зато слышала, как впереди, в чёрном провале двора, яростно хлопнула дверь, а потом — как помчались вверх по лестнице гулкие шаги, распугивая эхо. Лиза прикусила губу и нырнула в подъезд вслед за Инго. Сразу же больно стукнулась о перила — аж слезы брызнули.
Инго наверху отчаянно колотил в дверь. Когда запыхавшаяся Лиза взлетела на площадку последнего этажа, стук уже прекратился.
— Ч-черт, у него же замок заговоренный… — шептал Инго, оглядывая старинную двустворчатую дверь Филинской квартиры. Пластинка вокруг замочной скважины заиндевела — пальцы прилипали и обжигались, как в тридцатиградусный мороз. — Ни тебе открыть, ни тебе сломать… Лисенок, ты слышишь что-нибудь?
— Нет, — испуганно всхлипнула Лиза, отдернув руку от двери и дуя на пальцы. — Совсем ничего! Инго, а вдруг его там вообще убили?!
Инго яростно мотнул головой и со всей силы стукнул в дверь кулаком. От крашеного дерева полетели искры.
— Спокойнее, — посоветовал сам себе король Радингленский.
— Инго, — жалобно попросила Лиза. — А ты свет зажечь не можешь? Ну, не факел, так хоть свечку, а?
В темноте, даже рядом с Инго, было очень страшно. За дверью, в квартире, что-то тяжело скреблось и поскрипывало.
— Сейчас, — сказал Инго.
* * *
…Филин успел заметить мелькнувшую за окном черную тень.
Поднять голову получилось не сразу. Форточка хлопнула на сквозняке.
«Жив, — потрясенно подумал Филин. — Вот это да. Сигма-сатурналис — это не шутки… тем более в этом исполнении… а я жив».
Он поднялся на ноги, цепляясь за дверной косяк. Кажется, кто-то стучал в дверь? Интересно, кто бы это…
Филин прислушался к себе и похолодел. Ну вот и все. Как это, оказывается, просто.
Но двигаться всё-таки надо.
Сначала подойти к кровати, посмотреть, как там Костя. Вот так, держась за полки. Сейчас, сейчас, потихоньку…
Дверная ручка заледенела так, что примерзали пальцы, и подалась не сразу. Навстречу из коридора, истерически взлаивая, кинулся Ране. Бедная псина, как перепугался-то…
Лиза тоже услышала, как подвывает песик. И как прерывисто шуршит по обоям рука Филина.
— Ране скулит, ему страшно, — дрожащим голосом сказала она. — Ой, Инго, он идет!!! Инго, он…
…Инго снова ударил в дверь. Щелкнул замок.
— Вовремя, — не своим голосом выдавил Филин. — Спасибо.
Филин! Дышит! Ходит! У Лизы в глазах потемнело от облегчения. Она даже не успела понять, что случилось дальше — то ли Инго с Филином обнялись через порог, то ли король подхватил падающего волшебника.
