Гидеон пожал плечами.
– По-моему, место Анны-Кейт – здесь, в Уиклоу. Может, дедушка имел в виду, что это она должна стать хозяйкой обоих домов?
– А ты что ответила, Анна-Кейт? – поинтересовался Лук.
– Ответила «нет». Я пока не определилась, как поступлю с кафе. По закону оно мне еще не принадлежит, значит, обсуждать этот вопрос рано. Поработаю здесь до конца месяца, а там видно будет.
Я не собиралась все четыре недели, оставшиеся до отъезда, обговаривать сделку. Главным образом потому, что вообще не хотела продавать кафе, но еще не нашла способ исхитриться и его сохранить.
Лук с Джиной тревожно переглянулись. Я вздохнула. Разумеется, они не понимают, что я по рукам и ногам связана данным обещанием. Я покосилась в окно, на шелковицы. Без любви, заключенной в пироги, они зачахнут. А что случится с черными дроздами, если портал закроется?
От нахлынувшего отчаяния в груди заныло. Страшно даже подумать, что шелковицы погибнут и черные дрозды никогда не вернутся в Уиклоу. Что им тут делать? Без пирогов они все равно не смогут передавать живым послания.
Я сморгнула выступившие слезы. Хоть бы дрозды дали какую-нибудь подсказку! Чтобы принять верное решение, нужно точно знать, что с ними будет без шелковиц, а я теряюсь в догадках. Надо спросить у дроздов напрямую. Надеюсь, они откликнутся.
Гидеон сполоснул кружку и положил ее в посудомоечную машину.
– Давай я за тобой заеду часа в четыре, Анна-Кейт? Тебе в это время удобно?
– Да, отлично. – Я постаралась не выдать своего волнения.
– Заедешь? – От любопытства голос Джины подскочил вверх на целую октаву.
– Анна-Кейт умоляла меня угостить ее жареной курочкой, и я согласился ее побаловать, – поддразнил Гидеон. – Мы планируем до фейерверка устроить пикник у здания суда.
Лук одобрительно кивнул.
– Я пробовал твою курочку, поэтому отлично понимаю Анну-Кейт.
Покачав головой, я пошла за добавкой кофе.
– Знаешь, Гидеон, у меня возникла одна мысль… – вмешалась Джина.
– Какая?
– Может, тот сон предназначался и тебе, и Анне-Кейт? Есть еще один способ устроить так, чтобы кафе и Дом на холме принадлежали одним хозяевам. – Подтащив меня к Гидеону, Джина соединила наши руки, накрыла сверху своими и улыбнулась, явно довольная собой. – Готова поспорить, твой дедушка хотел, чтобы вы были вместе. Образно выражаясь, он заронил семена будущего, Зи их полила, а вот укоренятся ли они, зависит только от вас.
* * *
Несколько часов спустя я сидела на каменной скамейке в саду и смотрела на шелковицы. Под ними, выискивая угощение, клевали землю чибис с вывернутым крылом, крапивник и кардинал. После того как мы с Саммер собрали основной урожай, оставшиеся плоды осыпались в траву. Птицы, белки и бурундуки попировали на славу. Любовь, заключенная в ягодах, вернулась к корням…
Укоренятся ли они, зависит только от вас.
И зачем Джина полезла со своими идеями? После ее заявления мы с Гидеоном шарахнулись друг от друга, словно от удара электрошокером. Смущенно запинаясь, распрощались. Гидеон вылетел за дверь, а я еле сдержалась, чтобы не наброситься на Джину.
Безусловно, она всего лишь пыталась помочь, но к создавшейся ситуации не следовало приплетать мои чувства к Гидеону.
– Не понимаю, что делать, – призналась я шелковицам. – Что же выбрать?
Останусь – подведу маму.
Уеду – подведу бабушку и черных дроздов.
– Что с вами будет без пирогов? – прошептала я.
Мне представилась ужасающая картина: крылья у птиц желтеют и скукоживаются, совсем как листья. К горлу подступила тошнота, и я поспешно отогнала это видение.
Заросли мелиссы зашелестели. Я повернулась на звук и увидела мистера Кота. Он сидел, подергивая хвостом. Я забеспокоилась, не набросится ли он на птиц, но кот смотрел на меня, а на них не обращал никакого внимания.
– Ты тоже не знаешь, да?
Одна из птиц – чибис – вспорхнула, опустилась на стебель мелиссы и запела.
Кот, наклонив голову, поглядел на нее и пошел прочь.
Послышался скрип калитки, и в сад шагнул Гидеон с корзиной в руках. Он поздоровался с мистером Бойдом, который читал у забора. Тот оторвался от книги и помахал ему.
Мистер Бойд и Фейлин сегодня вечером идут на шоу в честь праздника, хотя между ними и без фейерверка вспыхивают искры. Эти двое дни напролет проводят вместе. Приятно наблюдать, как зарождается и крепнет их взаимная симпатия.
– Как поторговала футболками? – приблизившись, осведомился Гидеон.
– За час все распродала.
– За час? Потрясающе! Какие раскупили первыми? Дай угадаю: те, на которых написано «Летите вы на!..», верно?
Я засмеялась, вспомнив, с каким ужасом Сили уставилась на эту надпись.
– Не угадал. На которых написано «Кафе «Черный дрозд».
Гидеон понимающе кивнул.
– Ничего удивительного. – Он приподнял корзину. – Ну что, готова? Чем раньше выйдем, тем скорее увидишь, что я припас.
– То есть там еще что-то, кроме курицы?
– Еще куча всего!
Я торопливо подхватила стоящую на террасе сумку-холодильник и попрощалась с кабачками.
– Тогда пойдем.
Мы вышли на главную улицу. В обстановке всеобщего веселья и воодушевления люди, нагруженные корзинами, сумками-холодильниками и складными стульями, стекались к зданию суда. Энергия била ключом.
Большинство магазинов сегодня закрылись пораньше. Натянутые над входами разноцветные, яркие тенты трепыхались на ветру. Некоторые из них появились совсем недавно: в последнее время в Уиклоу заработали два ресторана и по меньшей мере полдюжины магазинчиков, включая книжный, свечной и швейный.
– Ты сегодня молчалива, – заметил Гидеон.
– Просто задумалась.
– О предложении Джины?
Я так резко оглянулась на него, что едва не свернула себе шею.
– Нет, об Уиклоу. О том, что город наконец-то ожил. Мне кажется, я даже слышу, как он облегченно вздыхает.
– Вот как…
Я дотронулась до его руки.
– А ты хотел поговорить о том, что сказала Джина?
– Да нет, необязательно. Она же просто предположила…
– Да, точно. Предположила.
Вдали в небо со свистом взлетели фейерверки и с грохотом рассыпались на тысячи искр. Собравшиеся с нетерпением ждали, когда же начнется празднование.
Гидеон окинул меня взглядом, наполненным раскаленной лавой.
– Но, если мой дед и твоя бабушка пытались нас свести, у них это прекрасно получилось.