– По-моему, тебе плохо не из-за фотографий и разговоров об Эджее. – Похлопав меня по щеке, Джина стала мыть посуду.
Когда же наконец этот ужасный день закончится? Я пропела про себя алфавит, чтобы отделаться от грустных мыслей, и начала демонстративно переворачивать стулья. В этот момент раздался стук. У порога стоял Джош Колбо в полицейской форме. Сердце испуганно замерло. Но он улыбнулся, и у меня отлегло. Значит, Джош пришел не для того, чтобы принести плохие новости о Кэме. Слава богу.
Анна-Кейт открыла дверь.
– Привет, Джош.
– У тебя есть минутка? – Он поманил Анну-Кейт наружу.
– Конечно. – Откликнулась та и вышла из кафе.
– Что происходит? – забеспокоилась мама.
– Понятия не имею. – Я перевернула очередной стул и, водрузив его на стол, оглянулась на Олли – проверить, все ли хорошо.
Дочка по-прежнему забавлялась с веником и совком. И зачем только я покупаю ей игрушки?
Не знаю, о чем Джош говорил с Анной-Кейт, но уже через минуту она, хмурясь, вернулась в зал.
– Что случилось? – поинтересовалась я.
Анна-Кейт опустилась на стул и вздохнула.
– Я просила у Джоша копию полицейского отчета об автокатастрофе, но несколько лет назад отчет был уничтожен во время наводнения.
Мама стала расправлять пластиковую пленку, закрывающую снимки.
– Для тебя так важен этот отчет?
– Да. Я хочу выяснить все об аварии. Полицейский отчет – самый подробный и объективный источник информации.
Мама продолжала теребить пленку.
– У меня где-то лежит его копия. Запрятана подальше, чтобы не потерять.
– Правда? – Анна-Кейт широко распахнула глаза.
Мама кивнула.
– Постараюсь найти ее к воскресному обеду. Если, конечно, ты придешь к нам на этой неделе. Если нет, могу занести сюда. Как тебе удобнее.
– Спасибо, Сили. Я приду.
Мама, просияв, перевернула страницу фотоальбома.
– А вот этот снимок…
Намеренно пропуская ее слова мимо ушей, я попыталась подавить нарастающее чувство горечи. Теперь придется выслушивать не только о жизни Эджея, но и о его смерти.
Внезапно я осознала, что больше не могу этого вынести. Ни минуты.
Подхватив Олли, прошла в кухню, сняла фартук и, помахав Джине и Луку, выбежала в сад. Со стуком захлопнулась дверь из проволочной сетки. Я оглянулась.
Ни Анна-Кейт, ни мама не заметили нашего ухода.
21
– Красиво у вас тут, – похвалил журналист, следуя за своим арендодателем.
Обин Павежо, прихрамывая, направлялся к небольшой хижине, где журналист планировал провести ночь. Впереди бежала симпатичная собака шоколадного цвета, а из загона позади дома доносилось блеяние коз.
– Спасибо. Мы с женой сами построили этот дом после свадьбы.
– Мы с вашей супругой пока не знакомы. – Журналист обошел попавшуюся на пути курицу. – Она часто видит черных дроздов?
– И не познакомитесь. Фрэнси умерла шесть с лишним лет назад. С черными дроздами чаще всего имеет дело моя дочь, Саммер.
– Мне очень жаль. Несчастный случай? – Тотчас пожалев о своем вопросе, журналист поморщился. – Если не хотите – не отвечайте. Напрасно я спросил. Это было бестактно с моей стороны.
– Не переживайте. Фрэнси погибла в аварии. Я скорее склонен расценивать это как карму.
Натали
Вечером в начале восьмого раздался стук в дверь. Я вскочила, пока незваный гость не постучал снова. Мы с родителями намеревались отвести Олли на мультфильм, но, вопреки нашим планам, она уснула. Пришлось уложить ее в постель пораньше, иначе она бы все время капризничала. Ну, ничего. Посмотрим кино в следующий раз.
Я поискала в интернете информацию, как создать онлайн-магазин, и была приятно удивлена, обнаружив, что это вполне осуществимо.
Даже легко осуществимо.
Меня переполняло воодушевление. Почему бы не основать собственный магазинчик?
Пока Фейлин не подала такую идею во «Всякой всячине», подобные мысли мне даже в голову не приходили. А сейчас… Я поняла, что желаю этого всей душой! Заниматься шитьем, изобретать новые наряды, открыть свое дело – это же мечта!
Однако мое настроение померкло, когда я увидела в окно, что перед дверью стоит мама с сумкой на плече и коробкой в руках. Поверх коробки – обернутое фольгой блюдо. Не представляю, как мама изловчилась постучать.
Возведя глаза к небесам, я простонала:
– Серьезно? Сейчас?
Однако, поймав себя на том, что в точности повторяю мамин стиль поведения, я немедленно поклялась никогда больше так не делать и нехотя открыла дверь.
– Мама, уже поздно, я плохо себя чувствую и собираюсь скоро лечь…
Та прошла мимо меня, бросив неодобрительный взгляд на мои пижамные шорты и майку.
– Я ненадолго. Твой папа решил вздремнуть перед кинопоказом, и я подумала, что самое время зайти к тебе. – Она огляделась. – Оливия-Ли уже в постели?
Я закрыла дверь.
– Да. Видимо, у нее сейчас идет скачок роста. Она уснула прямо за ужином, так что пришлось уложить ее пораньше.
Мама поставила коробку на кофейный столик и отдала мне блюдо.
– Ты не голодна? Я принесла жареную курицу с картофельным салатом и кусок шоколадного торта.
– Мы с Олли поужинали спагетти. Спасибо большое, – растроганно поблагодарила я. – Завтра с удовольствием поем.
– Тебе уже лучше?
– Гораздо. Уверена, к утру все пройдет. – Если днем боль молотом стучала в висках, то сейчас лишь слегка пульсировала. Я поставила блюдо в холодильник, сходила проверить Олли и, вернувшись, спросила: – Папа нормально себя чувствует? По-моему, он стал очень много спать.
Мама устроилась на диване.
– Говорит, нормально.
– Но?..
Она покрутила пуговицу на рукаве. Мне уже начало казаться, что мама решила проигнорировать мой вопрос, когда она наконец подала голос:
– Уже несколько месяцев он странно себя ведет. Я все внушаю ему, что надо сходить к врачу, но он уперся как баран. А что ты еще заметила?
– Папа быстро устает. Мало ест. Морщится, как от боли, каждый раз, когда что-то поднимает или нагибается. – Я села в кресло, поджав под себя ноги. – Считаешь, это что-то серьезное?
Мамины светло-голубые глаза потемнели.
– Будем надеяться, что дело в возрасте. Мы ведь не молодеем.
Твой отец умирает.
– Да, будем.
