Пояснительная записка к докладу заканчивалась на столь же мрачной ноте:
«Цена неспособности ликвидировать кризис в американской национальной обороне… будет измеряться не в абстрактных понятиях типа „международная стабильность“ и „мировой порядок“. Она будет измеряться в американских жизнях, в потере американского богатства, безопасности и процветания. Это станет трагедией — непредсказуемого, но, вероятно, огромного масштаба — если Соединенные Штаты позволят подвергнуть риску свои национальные интересы из-за нежелания или неспособности сделать сложный выбор и необходимые вложения».
В докладе рекомендовалось увеличивать военный бюджет на 3–5 % в год выше инфляции. Это можно было сделать частью за счет сокращения расходов на социальное обеспечение, потому что «обязательные программы адресной помощи стимулируют рост расходов». К таким программам относятся социальная защита, страхование здоровья престарелых (Medicare) и медицинская помощь неимущим (Medicaid). В результате, признали авторы отчета, «такие корректировки, бесспорно, будут очень болезненными, но эту боль американцам придется перенести»
[337].
Хотя в целом достижения Трампа были тягостными, он осознал необходимость ослабить напряжение между двумя ведущими ядерными державами мира. Среди всеобщей озабоченности по поводу вмешательства русских в американские выборы президенты России и США в июле 2018 года встретились в Хельсинки. Критиканы взвыли, когда эти двое остались наедине (с ними были только переводчики), чтобы найти взаимопонимание по некоторым вопросам, важным для всего человечества. Они были убеждены, что опытный и знающий Владимир Путин добьется своего от плохо подготовленного и импульсивного президента Соединенных Штатов. На пресс-конференции после встречи Трамп сказал, что больше верит словам Путина о том, что Россия не вмешивалась в выборы, чем данным американских разведслужб. Такие речи Трампа вызвали изумление и дали старт обвинениям в измене. Трампа вынудили отказаться от нескольких из своих заявлений. Почти всеобщее осуждение и желание порицать Трампа за все, что он говорил и делал, не позволили многим оценить первостепенное значение улучшения отношений между ядерными супердержавами. В поднявшемся шуме потерялся тот факт, что в истории был важный прецедент подобных личных встреч. На самом деле в ноябре 1985 года в Женеве Рональд Рейган и Михаил Горбачев говорили наедине 4 часа 51 минуту. У них были разногласия по таким вопросам, как Афганистан и противоракетная оборона, но они установили взаимоотношения, которые заложили основу для дальнейшего прогресса по ядерным вооружениям и значительно снизили напряженность между противниками в холодной войне. Согласно пресс-секретарю Рейгана Ларри Спиксу, Рейган сказал Горбачёву: «Нас многое разделяет, но я думаю, что мир легче дышит, потому что мы говорим друг с другом. Наши разногласия серьезны, но также серьезно наше стремление улучшить взаимопонимание». Хотя позже Спикс признал, что придумал эту и другие формулировки, приписанные им президенту Рейгану, выраженное настроение было обоснованно как тогда, так и сегодня
[338].
Были ли возможны перемены позиции непостоянного Дональда Трампа и по другим вопросам? Ни один из них не требовал действий так безотлагательно, как проблема изменения климата. Результаты опубликованного в журнале Nature исследования 2018 года показали, что Антарктика, в ледниковых щитах которой содержится от 60 до 90 % мировых запасов пресной воды, тает в три раза быстрее, чем десять лет назад. Ученые вычислили, что это таяние, причиной которого в основном является парниковый эффект, к 2100 году вызовет повышение уровня моря на 15 сантиметров
[339]. Эти условия в сочетании с рекордными температурами ежегодно порождали метеорологические явления редкой силы — ураганы, засухи, наводнения, лесные пожары. Еще в декабре 2017 года Nature публиковал работу, которая показала, что реальные условия резко опережают прогностические модели, и возможно, что к 2100 году температура в мировом масштабе повысится на 5° C
[340]. Ученые пришли к консенсусу, что повышение выше 2° С (3,6° F) может иметь катастрофические последствия. Однако в 2014 году Всемирный банк сообщил, что «существующий уровень выбросов ставит мир на путь к повышению температуры» на 4° C (7,2° F) к концу нашего века
[341].
Участник демонстрации против бездействия в отношении климатических изменений в июле 2018 года. За три месяца до этого более тысячи членов Национальной академии наук США резко осудили решение Трампа выйти из Парижского соглашения по климату, обращая внимание на «опасности изменения климата в результате деятельности человека», которые уже стали причиной «страданий и экономических потерь», а в будущем положение будет только усугубяться
Натаниэль Рич из New York Times тревожно описал ужасы, которые принесут с собой такие изменения климата:
«Со времен Промышленной революции на Земле потеплело на 1 градус по Цельсию. Парижское соглашение по климату — не связывающий, не имеющий принудительной силы и уже проигнорированный договор, подписанный в День Земли 2016 года, — рассчитывало ограничить потепление двумя градусами. Вероятность успеха, согласно последним исследованиям, основанным на современных тенденциях в уровне выбросов, составляет 1 из 20. Если каким-то чудом мы сумеем ограничить рост температуры двумя градусами, нам придется обсуждать только исчезновение тропических рифов, повышение уровня моря на несколько метров и уничтожение Персидского залива. Климатолог Джеймс Хансен назвал глобальное потепление на два градуса „рецептом на продолжительную катастрофу“. Продолжительная катастрофа теперь наиболее благоприятный вариант развития событий. Потепление на три градуса — рецепт на скорую катастрофу: леса в Арктике и потеря большинства прибрежных городов. Роберт Уотсон, бывший глава группы ученых-климатологов ООН, утверждает, что глобальное потепление на три градуса — это реалистичный минимум. Четыре градуса: Европа в постоянной засухе; огромные районы Китая, Индии и Бангладеш опустыниваются; Полинезию проглатывает море; река Колорадо превращается в ручеек; американский Юго-Запад почти необитаем. Перспектива потепления на пять градусов побудила некоторых ведущих климатологов мира предупреждать о конце человеческой цивилизации»
[342].
