«Да нам одним наверх и не очень-то хочется», — сумрачно подумала Лиза, придвигаясь поближе к клетке.
— Уху, — сказал Филин. Лиза поглядела на него и ойкнула. Филин наградил её таким взглядом, что девочке захотелось вскочить и вытянуться по стойке «смирно».
— Что случилось? — перепугалась она. — Вы… вы сердитесь? Мы что-то делаем не так?
— Уху, — сказал Филин, и его внушительные когти царапнули днище клетки так, что металл скрежетнул.
— Но что? — поразился Лёвушка. — Погодите, но Болли-то нам надо найти?
— Уху, — подтвердил Филин.
— Ну так мы… м-м-м… сходим наверх, быстренько приведём Болли сюда, вы нас тут подождете и…
Филин замотал головой так, что стало ясно, что и двести семьдесят градусов для него не предел.
— Так-так-так, — засопел Лёвушка и поправил очки. — Лизка, что я сейчас такого сказал, что…
— Ты сказал… — начала Лиза, но Лёвушка уже и сам вспомнил:
— Вы не хотите нас здесь ждать?
— Уху!
— Взять вас с собой?
— Уху!!!
Лиза с Лёвушкой переглянулись.
— Но зачем? — расстроилась Лиза. — Мы ведь всё равно Болли сюда попробуем привести, у него же все инструменты здесь… И опасно там, наверху-то!
— Уху! — в Филинских круглых оранжевых глазах появилось совершенно человеческое выражение сердитого облегчения — ну вот, мол, дотумкали, остолопы, наконец-то…
— Лизка, слушаемся без лишних разговоров, — тихо сказал Лёвушка. — Сдается мне, мой дорогой Ватсон, что зря мы его… Филина… раньше с собой не брали. Только сейчас в голову пришло…
— Уху, — одобрил Филин не без ехидства.
Лиза с Лёвушкой снова переглянулись, и тут возвратились Дис и Кирн с двумя вооружёнными гномами.
— Вот, Горн и Олли вас наверх проводят, — сообщила слегка запыхавшаяся гномская дама. — Оба гнома церемонно поклонились. — До самой аптеки.
— Как до аптеки? — вскинулся Лёвушка. — А указ про бороды? Вам же… Вам же нельзя на поверхность!
— А что нам указ? — гномы расправили плечи. — Госпожа Дис сказала — если сегодня мы пожалеем бороды, завтра вообще будет некого жалеть. Так уж лучше быть бриту, чем биту, верно?
— Спасибо! — смущенно сказала Лиза. А то и правда одним страшно идти.
— Ну вот и хорошо, подхватила Дис. — Только… Только вы уж осторожней, ладно?
При этих ее словах Лёвушка шумно вздохнул и взялся за клетку.
— Филина-то оставьте, — сказала Дис.
Лиза замотала головой:
— Не хочет он.
Филин в клетке щёлкнул клювом и встопорщил перья.
— Слово волшебника — закон, — сказал Кирн. — Даже такое. Давайте собираться в путь.
…Мягкий коридор показался Лизе даже длиннее, чем в прошлый раз. Олли шел впереди с фонариком и топором на изготовку, Лёвушка тащил клетку, Лиза старалась держаться поближе к Лёвушке, точнее, к Лёвушке и к Филину, а Горн с факелом замыкал процессию. Луч фонарика скользил по влажным стенам, свет факела, вздрагивая, отблескивал на толстых спутанных стеблях, и всё это напоминало тоннель метро, проносящийся мимо за темным стеклом с надписью «Не прислоняться». Лизе показалось, что свет беспокоит подземные лианы — они неприятно шевелились, с мокрым шорохом тёрлись друг о друга, и от этого делалось не по себе. Перед каждым поворотом Олли замирал и заглядывал в пахнущую мокрым погребом темноту, а потом делал знак, что можно идти дальше, и каждый раз у Лизы в животе что-то сжималось в ледяной комок. Хотя вроде бы ничего не происходило — слышались неожиданно лёгкие шаги гномов, отдалённое журчание воды да всякие подземельные шепотки и шорохи.
Вскоре Лизу начало знобить, как всегда бывает, если долго не спишь и устанёшь, и она плотнее запахнула тёплый плащ. Вот и галерея. Впереди показались те самые железные ворота, и Лиза подумала: «Какие красивые — чеканные, с единорогами! Наверно, когда-то гномы поднимались тут в Радинглен по своим делам… Ну да, конечно, а при свете тут совсем не страшно…», — она уже обернулась к Лёвушке, чтобы сообщить это, и тут…
Со всех сторон раздался оглушительный каменный скрежет, что-то ударило Лизу в спину и едва не сбило с ног.
— Что за… Мама дорогая!!! — закричал рядом Лёвушка.
Лиза обернулась и оцепенела от ужаса. Из пола и потолка коридора стремительно прорастали каменные клыки, норовившие сомкнуться в сплошную стену, гномы сносили их окованными железом рукоятями топоров, а каменные зубы, с которых что-то капало, вырастали снова, норовя ухватить топоры и перекусить руки…
— Не стойте! — отчаянно закричал, кажется, Олли. — Вон ворота, не видите?
Лёвушка схватил Лизу за плечо и потащил к воротам. Они гостеприимно распахнулись и с лязгом захлопнулись за их спиной.
— Ой! — тихо сказала Лиза. — Как же… Что[…]
— А вот так. — Лёвушка подергал створку ворот за железное кольцо и тяжело вздохнул. Потом он поглядел вверх. Ладно, надо идти. Ну и погодка!
Вокруг была чернильно-чёрная сверкающая темнота, в которой с невидимого неба сплошным потоком лился проливной дождь, смешанный со снегом. Казалось, он заполонил собой весь мир, и воющий ветер мотал мокрые струи в воздухе.
— Ну, если тут есть мышекрысы, тогда это дождеснег! — шепотом сказал Лёвушка.
Тихо ты! — шикнула на него Лиза, ёжась от ветра и холода и забирая у него клетку. — Может, тут их и нет, но, если мы будем шуметь, они точно появятся.
И они появились. Сплошная чернота ночи разорвалась на множество черных клочьев, ветер обрушился на детей с неба, воздух наполнился свистом, шелестом, хлопаньем черных крыльев — огромная стая мышекрысов обрушилась сверху, из засады.
— Попалис-с-сь!
— С-с-с-хватить!
— Вмес-с-те с-с-с птицей!
Лиза мгновенно потеряла Лёвушку из вида — вокруг неё кошмарным хороводом замелькали мертвенно-белые лица, похожие на черепа, и со всех сторон затрепетали в воздухе крылья, рассекая брызжущий дождь, задевая Лизу, как мокрые простыни, развешанные в темном коридоре. Мышекрысы с шипением окружили Лизу, и она инстинктивно выставила перед собой клетку.
И тут Филин издал оглушительный боевой вопль: «Уху!» Он распушил перья, заполнив собой всю клетку, и распахнул огромные круглые глаза. В шевелящуюся чёрную стаю мышекрысов ударили два огненно-оранжевых луча нестерпимо-пронзительного света — точь-в-точь два мощных прожектора. Мышекрысы попятились и выпустили Лёвушку, который молниеносно пересёк полосу света, быстро прыгнув к Лизе, встал рядом с ней, помогая удерживать клетку на весу. Мышекрысы попытались было схватить клетку, но Филин завертел головой и светящиеся лучи затанцевали взад-вперед, полосуя воздух. Струи дождя сверкали в этом небывалом свете и мгновенно превращались в пар.
