— Книге только лучше, если ее снимают с полки. Даже если вы просто перелистаете ее и поставите на место, она потом неделю будет хвастаться соседкам. Им ведь скучно, если их не читают.
— Они волшебные? — поинтересовалась Лиза.
— Все книги в чем-то волшебные, — задумчиво сказал Гарамонд и мягко улыбнулся. — Меня, например, они заворожили очень давно. Но колдовские книги — а вы имеете в виду именно их, не правда ли? — я держу отдельно, вон там, в книжном шкафу из дерева гофер. Лучше их не трогать.
Лиза посмотрела туда, куда он показывал. Шкаф из дерева гофер впечатлял. Изукрашенный резными изображениями растений, зверей и птиц, похожий на постамент памятника Крылову в Летнем саду, он доходил почти до потолка, а за его застекленными дверцами Лизе померещилось некое шевеление. Подходить ближе решительно не хотелось.
— Они злые? — спросила она Гарамонда.
— Видите ли, книги не бывают злыми или добрыми. Все зависит от того, как их использовать. Есть книги, за которые любой чёрный маг отдал бы собственную голову, но здесь никто не использует их во зло. Посмотрите-ка лучше вот эту… — он приблизился к Лизе и раскрыл перед ней книгу с желтоватой, как слоновая кость, обложкой. Лиза ахнула от восхищения: страницы были позолоченными, и по ним, переплетаясь, бежали то вверх, то вниз запутанные разноцветные линии, между которыми, ни на секунду не останавливаясь, танцевали причудливые буквы.
Она о приключениях слов, — пояснил Гарамонд и поставил книгу обратно на полку, а Лиза двинулась дальше вдоль полок. И тут она заметила, что в левую стену книжной лавки было неизвестно зачем вделано зеркало почти в человеческий рост, такое пыльное, что в нем ничего не отражалось, кроме каких-то самостоятельных теней. А правую стену украшали многочисленные гравюры и несколько карт. Она подошла поближе. Там были карты звездного неба и каких-то неведомых стран, и, рассматривая их, Лиза не обнаружила ни одного знакомого созвездия, ни одного знакомого материка.
— Ух ты! А это что? — она остановилась у огромной гравюры, изображавшей сложную конструкцию наподобие грозди прозрачного винограда или, скорее, слипшихся мыльных пузырей.
— Гипотетическая схема миров, — ответил Гарамонд. — Работа самого мастера Амальгамссена. Вот этот, в центре, — наш мир. На самом деле он не в центре, конечно, просто так удобнее… — принялся объяснять он, заметив на лице Лизы полнейшее недоумение. — Видите, это границы между мирами — места, где лучше всего получается переходить из одного в другой…
Лиза, несколько опешив, собралась было задать вертевшийся на языке вопрос, но решилась не сразу: она вспомнила, какие лица делались у Циннамона и Мелиссы, едва они начинали рассказывать что-то интересное, и подумала, что если и пронзительные глаза Гарамонда тоже станут стеклянными, это будет слишком. Но на сей раз любопытство победило.
— А как он называется ваш мир?
— Радинглен, — сказал Гарамонд. Откуда Лиза такая появилась, он спрашивать не стал, как будто и сам все знал — и это тоже было приятно. Вообще у Лизы появилось ощущение, что он очень тщательно подбирает слова. — Вот и карта, смотрите.
Это была даже не карта, скорее план города и окрестностей. Ну да, вот королевский Дворец в центре, парк вокруг, Верхний Город с прямыми улицами, Нижний, похожий на лабиринт. Вот ров, отделяющий их друг от друга, и мосты… раз, два, три… семь. Еще река… А вот море…
— Но это же только город! — удивилась Лиза.
— Ну да, с некоторых пор у нас маленький мир, всего с город размером, — улыбнулся Гарамонд. — Бывают, конечно, гораздо больше.
— Да, наш гораздо больше, — сказала Лиза. Гарамонд улыбнулся — знаю, мол. — Но и у нас есть маленькие государства — как города: Люксембург, Сан-Марино. Вот.
Гарамонд кивнул.
— Наш Радинглен — тоже, вообще говоря, отдельное королевство, — начал он. Но тут в глубине лавки с грохотом что-то обрушилось и с шелестом посыпалось. Мурремурр распушил шерсть и зашипел. Гарамонд кинулся на шум, Лиза побежала следом.
— Гоферовый шкаф упал, — послышался раздосадованный голос Гарамонда. — Ну надо же!
— Давайте я помогу, — предложила Лиза, глядя на рассыпанную груду книг.
— Нет-нет, — приглушенно ответил Гарамонд. — Это же колдовские книги, к ним особый подход нужен… Вы идите, это надолго. Мне надо их уговорить, а то сейчас разбегутся… — он хотел было сказать еще что то, но тут колдовские книги и впрямь запрыгали врассыпную, как стайка крупных жаб, а листки запорхали вверх-вниз, будто бабочки, и ему пришлось поспешить на выручку, а когда он поднял голову, рыжеволосая фигурка и чёрный кот уже скрылись за дверью.
— Не стоит его отвлекать, — сказал Мурремурр, увлекая Лизу на улицу.
— Но мы же не попрощались! — огорченно сказала она.
— Ничего, — утешил ее кот. — Зайдем еще, мурмяу. Обратите внимание, сударыня, вон на ту лавочку.
Чего только не было на этой витрине! А внутри, на полках! Радужные шелковые водопады лент и шарфиков, тончайшие кружева, батареи фигурных флакончиков, пирамиды из шкатулочек и ларчиков, увенчанные гранеными камушками шпильки, причудливые заколки, украшения всех видов и размеров — от многоярусных колье до крошечных колечек. У Лизы зарябило в глазах. Конечно, она ничегошеньки не сможет тут купить, но хотя бы полюбуется и запомнит…
— Здравствуй-здравствуй! — обратилась к Лизе хозяйка всего этого великолепия, которую Лиза не сразу заметила — может быть, потому, что ее пестро расшитое цветами и птицами платье сливалось с пестротой товаров, а сама она была совсем невелика ростом. — А я тебя жду. Меня зовут Дис.
— То есть как? — удивилась Лиза.
— Видишь ли, моя Кискисси вернулась с прогулки и рассказала, что многоуважаемый Мурремурр сопровождает некую молодую даму, которая проявляет большой интерес к витринам, — хозяйка ласково погладила сидевшую у нее на руках пушистую белую кошечку, бросившую томный взор на приосанившегося Мурремурра. Кошечка смущенно мяукнула, вконец застеснялась, спрыгнула на пол и стремглав скрылась. Мурремурр огорченно фыркнул.
— Как у вас красиво! — не удержалась Лиза.
— Спасибо, — улыбнулась хозяйка и поправила сложную прическу из блестящих черных волос. — Посмотри-ка вокруг, наверняка что-нибудь приглядишь, а?
Не успела Лиза объяснить любезной галантерейщице, что приглядеть-то она приглядит, а вот купит вряд ли, как дверной колокольчик тоненько зазвенел, и в лавочку вплыла троица барышень, которые хихикали и болтали за десятерых. В своих расшитых пышных платьях, утыканных бантами и тряпичными цветами, они были похожи на три цветочные корзинки. Барышни заполонили собой всю лавочку, оттеснив Лизу куда-то в уголок. Мурремурр скрылся под прилавком. Тесное помещеньице наполнилось лепетом и смешками. Перебивая друг друга, барышни требовали воротничков, подвязок, бантиков и ленточек.
— Мне чтоб по самоновейшей моде! — визгливо восклицала одна.
