Глава 10
Николина
Когда вся история твоей жизни по большей части состоит из неприятностей, ты очень быстро учишься ценить и радоваться даже самым пустяковым моментам везенья, которым люди обычно не придают никакого значения.
А когда твоя удача сравнима с невероятным выигрышем лотерейного билета, что разом покроет все долги твоей семьи, ты определенно будешь ощущать себя в точности, как и я, — будто под воздействием энергетика, во время которого ты не только наполняешься живительными силами, но и нежишься в объятиях неведомого чувства облегчения, что позволяет чуть ли не вприпрыжку шагать в направлении гримерной, почти полностью абстрагируясь от адской головной боли и общей физической усталости.
И кто бы мог подумать, что это потрясающее состояние сможет подарить мне мой жадный, алчный начальник, с которым у нас с первого же дня моей работы в клубе не заладились отношения? Да… нужно признать — жизнь не перестает меня удивлять, показывая, что иногда помощь можно получить даже от самых подлых и бесчестных людей, каких только можно себе представить.
Конечно, стопроцентных гарантий на то, что все пройдет гладко, у меня нет, но в моем плачевном положении ничего другого не остается, как просто верить и надеяться, что Эрик в своем жгучем желании отомстить Адаму не станет играть в какие-то игры и устраивать ловушки, выгодные лишь ему одному. Он сам предложил мне эту авантюру, сам согласился на названную мной сумму, поэтому мне нужно наконец угомонить свой аварийный сигнал и расслабиться полностью, чтобы начать как следует наслаждаться мыслью о моем первом в жизни отпуске, что кажется мне чем-то невероятным.
Меня ждут целые две недели отдыха, во время которых мне не нужно будет покрывать свое лицо жирными слоями яркой косметики, слушать непрекращающиеся крики Тони на каждой репетиции и вытанцовывать до самого утра перед похотливой публикой. Две недели будет только мой маленький, скромный, но столь необходимый рай, состоящий из продолжительного сна, наслаждения жаркой солнечной погодой, возобновления танцевальных уроков с детьми в детдоме и полного отсутствия поручений Марка вместе с постоянными тревогами о нужде в деньгах.
По крайней мере, мыслей о срочном заработке не планируется в ближайшее время, потому, как я знаю точно — Филипп непременно вновь пойдет играть и рано или поздно проиграет крупную сумму, которую отдавать сам, естественно, не будет.
Но я сейчас забегаю наперед: не стоит напрягать себе мозг проблемами, которые пока еще не случились, а лучше кайфануть по полной от одной лишь мысли, как заберу все свои личные вещи из шкафчика и уберусь из «Атриума» на следующие четырнадцать дней.
Жаль лишь, что сразу же к этому делу приступить у меня не получается, так как на полпути в гримерную я встречаюсь с Колином — нашим врачом, который на регулярной основе следит за «чистотой» стриптизерш клуба и оказывает незамедлительную помощь в случае нападок буйных клиентов или печальных последствий после приватов. Да, в самом развратном рокфордском стрип-клубе бывает всякое, и по рассказам стриптизерш крайне редко мужчины, отваливающие немалые деньги за секс, сдерживают свой разгоряченный пыл и силы в процессе исполнения своих самых смелых фантазий. Именно поэтому братья Мэрроу и наняли Колина, чтобы танцовщиц залечивал свой человек, который не будет выносить информацию о побоях за границы клуба, дабы избежать проблем с клиентами.
Врач довольно быстро совершает осмотр моих повреждений, задает череду вопросов, схожих с теми, что задавал мне Тони, начисто промывает мое лицо, обрабатывает какими-то средствами самую болезненную рану над бровью и, заклеив ее специальным лечебным пластырем, перед тем как отпустить домой, настоятельно рекомендует завтра же сходить на полноценную проверку в больницу, чтобы убедиться наверняка в отсутствии последствий сильного удара.
Я обещаю Колину, что обязательно последую его совету, на деле же, естественно, ни в какую больницу не пойду, не только потому что не вижу в этом никакой необходимости, но и из-за отсутствия медицинской страховки, — самой покрывать дорогостоящие больничные траты мне не по карману.
Забросив в себя обезболивающее, выданное Колином, я наконец переодеваюсь в свою одежду — единственные джинсы, что Эндрюз позволил мне выбрать в свой новый гардероб, укороченная облегающая футболка черного цвета и поверх — кожаная куртка. Быстро закидываю все вещи в сумку и под недоуменные взгляды своих стервозных коллег вылетаю из клуба через задний вход, предназначенный специально для работников, который выводит меня в мрачноватый переулок.
Обычно по этой узкой дороге между двумя высокими кирпичными зданиями я устало чешу при утреннем свете, поэтому она нисколько не кажется мне опасной, но сейчас, в самый разгар ночи, слыша протяжные завывания ветра вместе со звуками бегающих по мусорным бакам крыс и пребывая в постоянном ожидании, что вот-вот из тени выскочит какой-нибудь маньяк и зарежет, мне хочется как можно скорее оказаться на более освещенной улице, а еще больше — в своей скромной постельке и, нырнув с головой под одеяло, отправиться в царство Морфея.
Совсем скоро от жутковатой атмосферы переулка мне становится настолько не по себе, что я даже решаю сорваться на бег, чтобы побыстрее достигнуть света, однако безжалостный режиссер моей жизни, сидящий где-то на пушистом облачке и явно скучающий от беззаботного бытия, вновь решает внести в мои планы свои коррективы: в конце дороги, перед самым моим спасением в виде более оживленной улицы, мне неожиданно перекрывает путь черный внедорожник, в чей металлический корпус я буквально врезаюсь всем телом и тут же каменею, замечая, как из машины вылетает уже знакомый мне смуглый мужчина в дорогом костюме, простреливающий меня безжизненным взглядом.
— Что происходит?! Что ты делаешь?! — тихо лепечу я, потеряв голос от страха при виде надвигающегося на меня шпиона, от которого я тут же порываюсь сбежать в толпу людей, веселящихся в нескольких десятков метров от нас, но, увы, не успеваю: не сказав мне ни слова и полностью проигнорировав все мои порывы обойти его, мужчина схватывает меня за ворот куртки, как за шкирку котенка, открывает пассажирскую дверь и бесцеремонно забрасывает внутрь, предусмотрительно заблокировав автомобиль, чтобы я не сумела выбраться, пока он неспешно обходит капот и занимает водительское сидение.
— Ты что вытворяешь?! Выпусти меня! Я никуда с тобой не поеду! — бурно протестую я, но вовсе не из-за внезапно появившейся во мне смелости, а из-за эмоционального состояния, сильно напоминающего панику, спровоцированную близостью определенно опасного человека. Тело до краев наполняется адреналином, на всю катушку возбуждая мозг: желая любыми способами выбраться из машины, я силой дергаю дверь, затем тщетно пытаюсь опустить окно вниз, а в конце и вовсе начинаю активно стучать по стеклу локтем и ладонями, но ровным счетом ничего своими действиями не добиваюсь. Окно остается совершенно целым, а шпион-робот — нисколько не впечатленным моими бурными попытками выбраться наружу.
— Пристегнитесь, — никак не меняясь в лице, сдержанно произносит он.
