Я в самом деле собирался полностью изменить жизнь Лины и сделать для неё гораздо больше, чем она могла бы себе представить, ведь после нашей последней встречи меня настолько придавило чувством вины за все обрушенные на неё трудности, что мне показалось — выполнить условия нашего контракта, поместив её маму в лучшую наркологическую клинику и отомстив отчиму за её многолетние страдания, будет недостаточно. Я хотел превратить её время работы на меня в сказку, чтобы она тысячу раз пожалела, что вообще так долго отказывалась и убегала от меня.
Помимо обычного пакета счастливиц в виде покупки VIP-абонементов во всякие женские СПА и развлекательные клубы, где дикарка могла бы отдыхать и расслабляться в свободное от работы время, я потратил целых полдня на то, чтобы связаться с одной из выдающихся танцовщиц и по совместительству преподавателем в танцевальной академии, в которую Лина планировала поступать, чтобы уговорить её на проведение индивидуальных занятий с ней на протяжении всего года. Сумма гонорара меня не волновала. Как и неоднократные фразы опытной танцовщицы о катастрофическом недостатке свободного времени. Для меня нет преград, если мне что-то надо, поэтому, потратив немало драгоценного времени, я, само собой, обо всём договорился, также заранее обеспечив Лине место в академии после окончания контракта.
Ни одна женщина не могла доставить мне удовольствие лишь потому, что я делаю ей приятно. Я как конечный мудак прямо-таки не мог сдержать улыбку от предвкушения поскорее обрадовать Лину этой важной для неё новостью, которая стала бы первой из сотни других, что я собирался сделать для дикарки, лишь бы по максимуму скрасить её повседневность в Нью-Йорке.
И даже очередной поход на боксёрский ринг, где я намеренно не атаковал противника, а только принимал на себя мощные удары, надеясь физической болью перекрыть всё поедающее меня сожаление и дурацкие порывы сделать Лине приятно, не смог стереть из памяти картину её изнуренного, бледного лица, что провоцировало во мне шквал зудящих эмоций и жгучее желание искупить перед ней свою вину.
Ни одна женщина не выбивала всю почву из-под моих ног, не ломала привычные жизненные устои, не заставляла чувствовать то, что в здравом уме я никогда бы не почувствовал, вынуждая терять привычную мне уравновешенность, черствость и хладнокровность.
А она всё это сделала со мной, при этом не пошевелив и пальцем.
Весь вчерашний день я отвлекал себя всеми возможными способами, лишь бы не думать о ней и не позвонить Дену, потребовав просветить меня о времяпровождении Лины. Да, вы не ослышались: я не убрал от неё слежку, хоть и заверил её в обратном, но сделал это исключительно в целях её же безопасности. И сегодняшние события наглядно доказали, что не зря.
Я правда не собирался смотреть, чем она занимается в последний день якобы своей свободы от меня, ведь поклялся не проявлять дурацкое любопытство, дабы доказать самому себе, что без эффекта моей силы для меня не имеет никакого значения, где она, с кем она и что она делает.
Я должен был продержаться всего лишь сутки без информации о ней. Должен был. Должен был, чтоб меня! Но не продержался, потому что когда заметил, что её местонахождение продолжительное время остаётся неизменным далеко за границами Рокфорда, любопытство взяло надо мной верх и я запросил у Дэна видео о том, чем же занимается моя прекрасная дикарка в темноте посреди леса. И, думаю, ни для кого уже не секрет, какой грандиозный сюрприз меня там ожидал.
И на этом моменте мы плавно переходим к главному подвигу, который прежде ни одной женщине не удавалось со мной совершить, а именно сделать из меня круглого идиота, каким я себя всецело ощутил, увидев, как эта насквозь лживая сука, широко раздвинув ноги и громко крича на весь лес, трахается на капоте машины ни с кем иным, как со своим «братишкой», с которым я же ей добродушно позволил проститься.
Пи*дануться, бля*ь!
Шикарно!
На такое дно меня ни то что ни одна женщина не опускала, а вообще ни одно дышащее в мире существо. Эта белобрысая стерва четырежды соврала мне! Четырежды, невинно хлопая глазками, заверила, что Рид ей просто брат. Четырежды искусно обвешала мои уши длиннющей лапшой, за которую она заплатит мне с лихвой.
Отец был прав, когда говорил: женщинам нельзя доверять, любить и посвящать им свои жизни. Их нужно только использовать. Я и сам это знал и без труда придерживался сего неопровержимого утверждения до тех пор, пока не столкнулся с этой долбанной ведьмой, что с помощью моей же силы зачаровала меня, превратив в одержимого ею хлюпика.
Но с этим покончено. Теперь уж точно. После того как я увидел собственными глазами страстную сцену её траха с Ридом, схожую с теми, что я видел каждую ночь в своих кошмарах, я больше не позволяю «очарованию» расщеплять мне мозги. Достаточно розового мыла. Это не про меня. В жопу доброту и заботу вслед за всеми моими благими мудацкими намерениями на её счет! Ничего не будет. Я все их уже уничтожил неудержимым гневом.
Лине со своим любимым недобратом еще нужно сказать мне спасибо за то, что не приказал Дэну пристрелить их в том же лесу, как диких животных, на каких они были сильно похожи.
Даже не спрашивайте, как мне удалось удержать себя от подобного решения. Не имею понятия. В этот раз не было ни моментального забвения из-за вспышки ревности, ни душевного испепеления, а очень жаль, ведь это бы мгновенно облегчило моё состояние. Погорел бы ночку, а наутро проснулся бы вновь бесчувственным роботом — и все дела. Но нет. Без «отражения» Лины не было никакого взрыва и пожара, поглощающего все до единого миллиметра кожи.
На сей раз ощущения были вполне человеческими, но от того не менее мучительные и в разы раздражительнее, потому что я вообще не мог понять, какого чёрта со мной происходит. То, что моё мужское самолюбие было впервые в жизни сильно задето — это ещё полбеды, а вот то, что некое острое и нестерпимо жгучее ощущение начало разрывать меня изнутри, то и дело задевая иллюзорными иглами некий жизненно важный орган, что в итоге будто бы лопнул в моей груди и растёкся по всему телу горькой, отравляющей болью, — это совсем трагедия. Ведь я не должен был ощутить ничего подобного. Мне плевать на эту дуру — так я думал. Так должно было быть. Но, видимо, этой мерзавке всё же удалось пустить в меня свои корни гораздо глубже, чем я предполагал вначале, отчего меня накрыло даже с расстояния.
Я остро прочувствовал каждый полутон этой прежде неведомой мне удушливой агонии, которую было не приглушить ни алкоголем, ни усердными попытками заснуть, ни неотступными мыслями о грядущем наказании дикарки. Она лишь возрастала с реактивной скоростью вместе со всепоглощающей злостью, когда помимо бурного секса Лины с Ридом я также просмотрел записи, где моя непокорная шлюха на вечеринке обтиралась своим телом обо всех, кого только можно было, включая торчка Эндрюза.
Он всё-таки мудак без мозгов и страха — ничего не скажешь, да и Лина, как выяснилось, не далеко от него отстаёт в этом плане. Она, конечно, молодец — решила за один день успеть сделать всё и сразу. Умница какая! Но ничего… Она получит соответствующее «вознаграждение», как за ложь и своё легкомысленное поведение, так и за непоявление у меня дома в указанный час и попытку сбежать к своему ненаглядному.
