Уилл уже не затаптывал огонь, а раз за разом бросался всем телом на решетчатую дверь, надеясь вышибить ее. Но железные прутья и замок не поддавались. Тогда он схватил обломок каменного саркофага и ударил им по одному пруту, чтобы согнуть его. Бесполезно – мягкий песчаник рассыпался у него в руках.
И только Арно не вопил и не ломал решетку. Отойдя к дальней стене склепа, он спокойно собрал в заплечный мешок какое-то барахло, подумал и допил бутылку вина.
– Софи, пожалуйста, замолчи, – сказал между тем Уилл. – Не визжи так. Ты меня сбиваешь… Надо подумать…
– Не слушай его, Софи, визжи, сколько хочешь. Даже громче, если можешь, – сказал Арно и, насвистывая, продолжил собираться.
Уилл вытаращил глаза, глядя на него:
– Мы сейчас зажаримся, как перепела на вертеле, а ты насвистываешь дурацкие песенки?
Арно смерил парня презрительным взглядом:
– Только глупец строит дом с одним выходом.
И, схватившись за ручку деревянного гроба, с усилием потянул ее на себя. Уилл увидел череп, обрамленный полуистлевшим кружевным воротником некогда богатого платья.
– Прошу прощения за беспокойство, милочка, – обратился Арно к покойнице и, запустив руку в гроб, стал с озабоченной миной шарить внутри него. – Ага! Вот! – просиял он и вытащил увесистый кожаный мешочек. Тот звякнул, упав к его ногам. – Да, хорошее было местечко. Мне будет его не хватать, – продолжил он, с тоской оглядываясь по сторонам. – Тихие соседи. Дорогие воспоминания. – Тут его взгляд упал на Уилла. – Ты бы тоже повизжал для приличия, сынок, – сказал он и принялся сдвигать крышку с соседнего гроба. – Пусть они там, наверху, слушают в свое удовольствие. А то как бы не заподозрили чего.
– Ты спятил, – ответил ему Уилл.
В склепе становилось все жарче. Яркое оранжевое пламя лизало прутья. Густой серый дым мешал дышать. Уилл уже готовился опять броситься на решетку, но тут почувствовал, как кто-то хлопает его по плечу.
– Извини, что отвлекаю, паренек. Помоги-ка сдвинуть вот эту крышку, – услышал он голос Арно. – Она чертовски тяжелая, а спина у меня уже не та, что прежде.
– Мы сейчас умрем! – заорал на него Уилл. – Ты что, не видишь?
Арно ответил ему хитрой улыбкой.
– Не умрем, если ты мне поможешь. Хватайся за короткую сторону, – приказал он. – На счет «три» толкай со всей мочи. Готов? Раз, два… три!
Уилл и Арно налегли на крышку. Та соскользнула с саркофага, грохнулась на пол и разбилась. Уилл заглянул в саркофаг. И не увидел ни костей, ни дна. Только черный колодец и шаткую лесенку, прислоненную к стенке.
Тем временем пламя уже проникло в склеп и жадно вцепилось в ближайший к решетке гроб. Удушливый дым окутал Софи, она закашлялась и почти перестала видеть.
– Пора, – сказал Арно и кивнул в сторону Софи. – Зови ее.
– Софи, сюда! – закричал Уилл и рванулся за ней.
Софи задыхалась и кашляла. Слезы текли из ее глаз, оставляя на закопченных щеках светлые дрожки.
– Прости меня, Уилл! – всхлипывала она. – Прости!
– Все в порядке! У нас есть выход! – крикнул Уилл, схватил ее за руку и потащил к могиле.
Но Софи поверила ему не раньше, чем своими глазами увидела колодец.
– Куда он нас выведет? – крикнула она. Пламя ревело так, что слов почти не было слышно.
– Наружу! – громко ответил Арно. – А ну, помогите мне с мешками!
Возле раскрытого саркофага лежали кожаные мешочки с туго затянутыми горловинами, около полудюжины. Арно взял один и бросил в колодец. Уилл сделал то же самое. Софи хотела помочь им и тоже взялась за мешок, но руки ее тряслись от страха и неожиданно забрезжившей надежды на спасение, и она выронила его. Мешок упал на пол, боковой шов разошелся, посыпались драгоценности: кольца, ожерелья, серьга, продетая в черное сморщенное ухо. Увидев его, Софи снова взвизгнула.
Арно робко улыбнулся.
– Темно было. Я спешил. А эта штука никак не вытаскивалась, – объяснил он, наклонился, сгреб с пола украшения вместе с лопнувшим мешком и сунул их в свою заплечную торбу.
Софи подняла глаза на Арно. В оранжевом свете пожара буква «В» на его щеке была видна особенно ясно.
– Так ты – грабитель могил, – сказала она.
– У каждого свои недостатки, – ответил Арно. – Давай собирай мешки, не отвлекайся. А то жарковато становится.
Огонь прикончил первый гроб и перекинулся на другие, стоявшие всего в паре шагов от подземного хода.
Пока Уилл и Софи швыряли вниз мешки и свою поклажу, Арно соорудил факел из доски от гроба и обрывка чьего-то савана. Потом, швырнув в колодец заплечный мешок, сел на край саркофага, перекинул одну ногу внутрь, нашарил ступеньку и тут же перекинул вторую.
– За мной, – скомандовал он.
Не успели они и глазом моргнуть, как он очутился на дне колодца. Уилл протянул ему Зару, затем помог Софи. Когда сам он встал на верхнюю ступеньку, пламя уже бушевало вокруг могилы. Уилл ловко спустился и, оглядевшись, обнаружил, что они стоят на пороге узкого прохода с низким потолком и земляными стенами.
– Что это за место? – спросила Софи.
– Подземный ход. Вырыли монахи во время какой-нибудь религиозной войны, не иначе, – ответил Арно, надевая свой заплечный мешок. – Когда я его нашел, он почти осыпался. Пришлось малость подправить.
– А нас тут не завалит? – спросила Софи, тревожно озираясь.
Арно фыркнул:
– А ты предпочитаешь изжариться? Да нет, не завалит. – Он подобрал с пола два мешка и жестом велел Уиллу и Софи сделать то же. – Не отставайте. Пошли.
Все трое, низко пригнувшись, нырнули в подземный ход. Там было темно. С потолка кое-где капало. Прошагав минут пять, они увидели вторую лестницу. Сначала наверх полез Арно, за ним Софи, потом Уилл передал им все мешки, Зару и свою поклажу – и вылез сам. Они оказались в просторном мавзолее, шагах в пятидесяти от церкви. Было слышно, как кричат люди и ревет беснующийся огонь. Беглецы подкрались к резной двери и, стараясь оставаться в тени, принялись глядеть на пожар.
Жители Граузельдорфа сбежались к своей старинной церкви. Одни стояли молча, прижав ладони к щекам, другие кричали и плакали. Краузе с солдатами, в притворной заботе о людях, отталкивали зевак, крича, что подходить к горящему зданию опасно.
– Лично я буду спать здесь, – заявил Арно. – На мой вкус, кругом многовато солдатни.
И он отошел в дальний угол склепа, устроил там постель и скоро захрапел. Уилл последовал его примеру.
Софи села рядом с ним. Спать ей совсем не хотелось. Так она и сидела всю ночь, наблюдая сначала за Хааконом, Краузе и их солдатами, а позже, когда те уехали, – за стариками из деревни, которые оплакивали свою церковь. На ее глазах накренилась и рухнула колокольня, обвалились стены. Когда занялась заря, она все так же сидела и смотрела на дымящиеся руины.
