– Она что, снова умерла? – спросил со слезами в голосе Шатци.
– Нет, жива. Дышит. Смотрите! – ответил Иоганн.
И правда, грудь Софи поднималась и опускалась. Однако прерывисто и часто – но главное, девушка была жива. Иоганн едва не задохнулся от счастья, но тут заметил пунктирную линию – следы змеиных клыков на ее руках.
– Надо вытянуть яд, – добавил он.
Во двор вошел Вебер с корзиной ягод и поспешил к братьям. Увидев лежащую на земле Софи и мертвых змей, паук подбежал к девушке. Он сразу все понял и прекрасно знал, что надо делать. Стремительно вытягивая из своего нутра шелковистую нить, он скатывал ее в комочки, которые прижимал к ранам. Белый шелк тут же темнел, будто пропитанный маслом.
Вебер продолжал прясть, меняя повязки до тех пор, пока те не вобрали всю отраву. Едва последняя капля яда покинула тело Софи, как веки девушки затрепетали, и она открыла глаза. И тут же, вскрикнув, забила руками по воздуху.
– Тише, тише, Софи, – успокаивал ее Иоганн. – Змеи мертвы.
Софи накрыла глаза дрожащей ладонью. Когда паника прошла, она убрала ладонь.
– Что случилось? – спросил Йозеф.
Софи вздрогнула.
– Я так испугалась, – слабым голосом ответила она, потом, собравшись с духом, рассказала братьям о том, как ее навестила мачеха.
– Королева знает, что ты здесь? Но откуда? Кто ей сказал? – удивился Йозеф.
Иоганн поднял голову и оглядел ближайшие деревья в поисках ворон. Но не увидел ни одной.
– Он. Корвус. Это он проведал, что Софи здесь.
Когда Иоганн закончил, Юлий опустился на колени возле Софи. Перед этим он сбегал на кухню и принес стеклянный пузырек. Собрав все использованные шелковые повязки, Юлий принялся отжимать из них яд в пузырек. Закончив, он поднял пузырек к свету, хорошенько встряхнул, капнул немного жидкости на палец и лизнул.
– Злоречие, – объявил он. – Сильнодействующий яд. Проникает в кровь и останавливает сердце.
– Тогда почему я еще жива? – в недоумении спросила Софи.
– Потому что яд действует только на сердца из плоти и крови; часам он нипочем. Хотя… – Взяв руку Софи, он положил два пальца ей на запястье, туда, где бьется пульс. И улыбнулся. – Нет, твое сердце работает как надо. Пульс четкий и ровный.
Софи поняла, что металлическое сердце повторно спасло ее от смерти. И удивилась, испытав нечто вроде благодарности к шумному и своенравному механизму.
– Я так рада, что вы вернулись домой тогда, когда вернулись, – обратилась она к братьям. – Спасибо, что убили змей.
– Мы их не убивали, – сказал Шатци.
– Но Иоганн сказал, что их больше нет.
– Это не мы, это она. – Шатци показал на землю рядом с Софи.
Девушка повернула голову. Ее сердце громко замурлыкало, едва она увидела собаку. Та тяжело дышала; ее глаза были закрыты.
– Я в жизни не видал такой храброй собаки, – сказал Шатци. – И такой чумазой. Вся шкура в грязи, толстая корка грязи. Я сначала думал, что она коричневая, но теперь вижу, что она…
– Сливочно-белая, – подхватила Софи, и на ее глазах выступили слезы.
Шатци посмотрел на нее:
– А ты откуда знаешь?
– Однажды я спасла ей жизнь, – ответила Софи, тихонько поглаживая костлявую животинку. Почувствовав ласковое прикосновение, та открыла глаза. – А теперь ты спасла жизнь мне. Похоже, мы с тобой квиты, девочка.
Наклонившись, она поцеловала собаку в макушку.
Зара вильнула хвостом.
Глава 33
Софи медленно потянула на себя дверь и осторожно, чтобы не скрипнуть половицей, перенесла через порог сначала одну ногу, затем другую. Тихонько притворила за собой дверь и стала медленно, ощупью спускаться по лестнице.
Софи покидала Лощину.
Она решила сделать это, как только очнулась после нападения змей, и еще до того, как успела войти в дом.
«Хорошие планы любят солнце», – часто повторял Юлий. Но ее план требовал темноты. Она уйдет прежде, чем проснутся братья.
И пойдет на север, в Скандинайю. Больше ей идти некуда.
Королева знает, что она в Лощине. От кого – неизвестно. Иоганн считает, что от самого Короля Воро́н. Наверное, тот увидел ее, пока она бродила по его охотничьим угодьям. Но кто знает, вдруг Король даже ближе, чем они думают? Сторожит прямо здесь, за изгородью? Следит за ними. Наблюдает.
Софи горько улыбнулась, вспомнив, как всего несколько недель назад дала зарок: спрятать свое сердце в шкатулку и убрать ее на самую высокую полку. Увы, кое-кто ее опередил.
Софи было страшно, но отступать от принятого решения она не собиралась. Она знала: ее ждет тяжелый путь, который она должна пройти одна. Да, она не умеет находить дорогу в лесу. Да, ей никогда в жизни не приходилось шагать дни напролет, спать под открытым небом и самой добывать себе пищу, и все же Софи была уверена: она вынесет любое испытание, которое пошлет дорога, лишь бы та привела ее к Хаакону.
Прошлой ночью, лежа в кровати и мучаясь бессонницей – как всегда в последнее время, – она вдруг поняла, отчего принц не приехал за ней: злая, бессердечная мачеха наверняка отослала его домой сразу, как только объявила о гибели принцессы. Хаакон не ищет ее, потому что ему просто не дали шанса. Ну что ж, раз он не идет к ней, она сама придет к нему.
Софи знала: у нее нет времени на раздумья. Сразу после ужина она прокралась на чердак, чтобы заглянуть в карту, которую приметила раньше, и выяснила, что путь до границы займет шесть или семь дней. Значит, до того, как откажет механическое сердце, останется чуть меньше месяца. Может быть, Иеремия с Йоостом принесут ее старое сердце, а может быть, и нет. Ушли они уже давно и как в воду канули, а это плохой знак. Что, если их поймали, когда они пытались проникнуть в Ниммермер? И бросили в темницу? Мысль о том, что братья томятся в темном, сыром подвале, была непереносима. Но если это так, им, как и ей, оставалось надеяться только на Хаакона. На то, что он соберет армию и захватит Ниммермер, пока еще не поздно.
Конечно, план был опасным. Отдавал безумием. Если бы братья узнали о нем, то разозлились бы и сделали все, чтобы оставить ее дома. Но именно из-за них Софи так спешила уйти. Она понятия не имела, зачем Королю Воро́н ее сердце и почему мачеха захотела ее убить. Но одно Софи знала наверняка: когда мачеха услышит, что снова – во второй раз – не смогла сжить падчерицу со свету, она явится в Лощину. И тогда опасность будет грозить не одной Софи. Братья, Вебер и Тапфен – все окажутся на волосок от смерти, и виновата в этом будет только она. Значит, уходить надо немедленно.
Спустившись, девушка повернула на кухню. За плечами у нее был мешок, который она еще вечером собрала на чердаке. В нем лежали карта, старый медный компас, постельная скатка, побитая оловянная фляжка, кинжал, шерстяной колпак и мешочек с рубинами, который отдал ей Иоганн. Фляжку она наполнит водой из колодца, когда выйдет из дому. Потом доберется пешком до городка под названием Дрогенбург, продаст там рубины или обменяет их на коня и провизию, а дальше поедет верхом.
