Один из человечков держал поднос. Протиснувшись сквозь остальных, он направился к ней. Софи испуганно взвизгнула, соскочила на пол и встала спиной в угол так, чтобы кровать оказалась между ней и незнакомцами. На ночном столике стоял тяжелый бронзовый подсвечник. Софи схватила его дрожащими руками и выставила перед собой, как меч. Лязг в ее груди давно перешел в пронзительный скрежет – так бывает, когда металл трется о металл.
– Посмотри, что ты натворил, Йоост. Ты ее напугал. Поставь этот чертов поднос!
– Что такого страшного в миске куриного бульона, Юлий?
Тот коротышка, который говорил о подгонках и калибровках, шагнул к Софи, поднял руки и показал ей пустые ладони. Потом открыл рот, но сказать ничего не успел.
– Я – принцесса Шарлотта-Сидония Вильгельмина София Грюнландская! – выпалила Софи и замахнулась на него подсвечником. – Если хоть один волосок упадет с моей головы, ты за это ответишь!
Юлий закрыл глаза и пощипал себя за переносицу:
– Так-так… Принцесса, значит. Принцесса! Разве я не говорил, что с ней будут неприятности? Королевские конники ищут ее и вот-вот явятся сюда.
При упоминании о мачехе Софи моргнула. В груди что-то скрипнуло. Силы сразу начали покидать ее: колени подогнулись, подсвечник выпал из рук и с громким стуком упал на пол.
Она вспомнила. В голове зазвучали обращенные к ней слова егеря. Простите меня, милая принцесса… Это грязное деяние я совершаю не по своей воле, но по приказу королевы.
Софи почувствовала, как чьи-то руки подхватывают ее и тянут вверх. Это был Иоганн. Она хотела оттолкнуть его, но слишком ослабла для этого. Он посадил Софи на кровать, поднял ее ноги, укрыл принцессу покрывалом. Софи больше не могла сопротивляться и откинулась на подушки.
– Все марш отсюда! – скомандовал Иоганн.
Коротышки запротестовали и заворчали. Йоост опустил на столик у кровати поднос с миской наваристого бульона, салфеткой и ложкой, потом все вышли. Оставшись наедине с Софи, Иоганн присел на край ее постели. В комнате наступила тишина, шумы в груди Софи тоже стихли.
– Принцесса Шарлотта-Сидония… – начал он.
– Можно просто Софи.
Иоганн кивнул:
– Мы напугали тебя, Софи. Прости нас. Мы нечаянно. Меня зовут Иоганн. – Он кивнул на дверь. – Остальные – мои братья. Это наш дом. Тапфен, божья коровка, ведет наше хозяйство. Она присматривала за тобой все эти дни.
– Дни? – переспросила Софи и села от удивления. – А сколько… когда…
– Мы нашли тебя в лесу двенадцать дней назад.
Бессмыслица какая-то! Просто не верится. Софи встряхнула головой.
– Почему я не умерла? – спросила она.
Иоганн помешкал с ответом, потом осторожно спросил:
– Ты что-нибудь помнишь?
Софи снова упала на подушки, точно сломанная кукла.
– Егерь… я знала его, доверяла ему… а он вырезал мне сердце. По приказу моей мачехи – королевы.
Иоганн даже присвистнул.
– Зачем это ей понадобилось? – спросил он.
Софи захлестнул стыд. В памяти эхом зазвучали слова мачехи. Ты проявляешь мягкость там, где нужна жесткость, милуешь, когда следует карать… Как ты будешь править целой страной, София, не умея управлять даже собой?
– Софи, зачем? – настаивал Иоганн.
– Потому что я слабая, никчемная, безнадежная, – ответила Софи севшим от отчаяния голосом. – Вот она и решила, что лучше мне умереть, чем править Грюнландом.
И она подняла глаза на Иоганна, ожидая увидеть на его лице презрение – то самое, которое так часто читала в лице мачехи. Но он не смотрел на нее. Его взгляд был устремлен в окно. Глаза влажно блестели. Губы дрожали.
– Почему я все еще живу, Иоганн? Как это возможно? – спросила она. – Ведь мне вырезали сердце.
Иоганн торопливо отер глаза, посмотрел на нее и ответил:
– Да, Софи, ты живешь. Я сделал тебе новое сердце.
Глава 19
Софи уставилась на Иоганна, не в силах уразуметь смысл его слов, затем поглядела на свою грудь. Медленно, боязливо она опустила раскрытую ладонь на середину грудной клетки, прямо поверх уродливого шва, туда, где когда-то билось ее собственное, безупречно работавшее сердце.
Новое было таким большим, что распирало ей ребра. А еще неуклюжим. И своенравным. Да и звуки, которые оно издавало, походили скорее на «тик-так», чем на «тук-тук». Оно то спешило куда-то, то, наоборот, медлило. Сбивалось с ритма, запиналось, кряхтело, сипело, а потом начинало бешено наверстывать упущенное.
– Это своего рода механизм, – пояснил ей Иоганн. – Он прокачивает кровь через твое тело так же, как это делало старое сердце.
Софи знала, что такое механизм. Ученые и инженеры с разных концов света постоянно прибывали ко двору мачехи, желая продемонстрировать ей свои изобретения. Софи видела и помпы, и турбины – жуткие, уродливые штуковины, которые изрыгали дым и плевались маслом. И вот теперь механизм оказался в ней самой, под ее кожей, плотью и костями. Несколько секунд она боролась с собой – так ей хотелось разорвать стежки на груди и избавиться от чертовой штуковины.
– А из чего он? – спросила она дрогнувшим голосом.
Иоганн набрал воздуха, точно готовясь к долгой пространной лекции, но не успел ничего сказать – ответ прилетел со стороны двери.
– Олово. Колесики, шестеренки. Проволока.
Софи повернула голову. Вернулся Юлий – брат Иоганна. Он стоял, привалившись спиной к косяку, сложив на груди руки, и пристально смотрел на Иоганна. Как давно он там был и сколько успел услышать, Софи не знала.
– Иоганн у нас мастер на все руки. Верно, братец? – продолжил Юлий не без яда в голосе.
Иоганн ничего не сказал, лишь робко улыбнулся брату.
Юлий повернулся к Софи и хотел заговорить, но тут в комнату с тарелкой в руках ворвался еще один брат.
– Вебер прислал ей свежий хлеб с маслом, – заявил он.
– Вебер – это наш повар, – пояснил Иоганн. – А это Шатци, наш седьмой брат.
– Седьмой брат… – повторила за ним Софи.
Еще недавно она была так напугана, что не могла даже думать и не поняла, сколько их и кто они такие. Но теперь, успокоившись, вдруг догадалась.
– Так вы – семь лесных человечков? – удивленно спросила она.
– Точно, – подтвердил Шатци, ставя хлеб рядом с бульоном.
– Да, мне рассказывала о вас нянюшка, когда я была совсем маленькой. Но тогда я думала, что вы существуете только в сказках, – продолжала она, пораженная своим открытием; ее страх совсем прошел. – В тайных подземных ходах, известных вам одним, вы добываете золото и драгоценные камни, – добавила она. – И у каждого есть особый талант. Один из вас – плотник.
